– Каково ваше кредо в спорте?

Рэдл издевательски улыбнулся.

– Veni, vidi, vici.

– А в жизни?

– Errore humanum est, sed stultumin errore perseverare.

– Как вы относитесь к довольно суровым правилам данного вида спорта? Ведь даже за то, что спортсмен уклоняется от поединка на даянге, его штрафуют?

– Dura lex sed lex.

– И в заключение нашего интервью совершенно неожиданный вопрос – для ваших поклонниц. – Делия состроила личико сладкой идиотки, и ей вдруг стало так стыдно, что захотелось броситься вон, но ноги словно онемели, рука с микрофоном застыла на уровне груди. – Как вы относитесь к проблеме разводов, которая в последние годы очень остро стоит в Штатах?

– O tempera, o mores!

– Спасибо. – Делия полностью повернулась лицом к камере. – Таковы они, эти суровые чемпионы.

Позади послышался звук шагов – Рэдл прошел в раздевалку, и почти сразу хлопнула дверь. А Делия, все еще не в силах остановиться, все-таки довела репортаж до конца.

– А с вами была…

Остановил ее Джек, удивленно глядящий в коридор, где уже никого не было.

– Черт возьми, что за ахинею он нес?!

Этот короткий вопрос вывел Делию из транса. Она вновь получила возможность контролировать собственную речь и поступки. Первым осознанным чувством был стыд. Потом жуткое ощущение унижения и досада на себя за то, что не смогла ответить. И, не говоря ни слова, она просто опустилась на корточки и заплакала. Было так обидно! Какое неслыханное унижение! С какой утонченной издевкой! Теперь, конечно, нет сомнений, что он услышал ее слова о том, что все спортсмены идиоты.

– Господи, да что случилось? – испугался Джек. Он поставил камеру прямо на пол и погладил ее по плечу. Но Делия не могла говорить, слезы стояли в горле. Одна мысль билась в голове: уйти, прямо сейчас уйти, иначе он увидит ее заплаканной. Нет уж, она не позволит смеяться над собой. Умник! Думает это пройдет ему даром!

– Он тебя обидел? Нагрубил? – пытался добиться ответа Джек.

Делия только отрицательно помотала головой. Первый эмоциональный приступ уже прошел, и она нашла в себе силы встать.

– Идем скорее. – Голос был глухим, гортанным, он словно выражал затаившуюся в сердце злую мысль. – Не надо, чтобы он видел мои слезы.

– Да что он сказал? – не унимался Джек. – Да я сейчас не посмотрю, что он чемпион, пойду и нос ему расквашу. Ты только скажи.

Такое рвение со стороны маленького Хона показалось Делии забавным и окончательно привело ее в чувства.

– Нет, не надо, он ничего дурного не сказал. Я потом тебе объясню. Пойдем, надо взять интервью у кого-нибудь другого.

Она ухватила Джека за рукав куртки и потащила прочь из злополучного коридора.

– Ты говорил, что нашел трех чемпионов. Вот и покажи мне кого-нибудь другого. Этот нам не подходит.

Они уже вышли в зал, где после финального боя «Рэдл против Стейкмена» народу значительно поубавилось.

– Да подожди, – вывернулся наконец Джек. – Зачем нам брать новое интервью? Если он просто решил повыделываться и говорил на другом языке, так мы пустим переводчика. Он лучший. И репортаж у нас крутится вокруг него. Я что, зря бой снимал? Ты поняла его слова? Ты знаешь, что он говорил?

Идея Джека показалась Делии вполне приемлемой. Во-первых, в этом случае не нужно будет больше здесь торчать, рискуя столкнуться нос к носу с обидчиком. Во-вторых, подобную выходку можно назвать своеобразным ответом: мол, вы умны, да и мы не дураки. И Делия согласно кивнула.

– Знаешь, а ты прав. Если мы просто вставим дублера и переведем его слова, это не подпадает под закон об искажении речи. Судом он нам пригрозить не сможет. Мы ведь ничего выдумывать не станем. Только переведем его слова – и все.

Делия уже совсем успокоилась, слезы на ее щеках высохли. У Джека по этому поводу на сердце, по-видимому, отлегло, он заулыбался.

– Ну вот и хорошо. У меня такое ощущение, что в этой ситуации в дураках остался только я. Объясни, пожалуйста, что такое он говорил. Еще похлеще корейского, как я погляжу.

– Пойдем к окну, – улыбнулась в ответ Делия. – Я и сама уже толком не помню, что именно он отвечал, надо переводить по записи.

Они устроились на подоконнике. Джек перемотал пленку, и интервью повторилось.

– …Как вам удалось достичь такой техники?

Пошли слова Рэдла, Делия перевела:

– Через тернии к звездам.

– Каково ваше кредо в спорте?

– Пришел, увидел, победил.

– А в жизни?

– Человеку свойственно ошибаться, а глупцу – настаивать на своих ошибках.

– Как вы относитесь к довольно суровым правилам данного вида спорта?

– Суров закон, но это закон.

– Как вы относитесь к проблеме разводов, которая в последние годы очень остро стоит в Штатах?

– О времена, о нравы!

Джек нажал на стоп.

– Что-то выражения все знакомые. И вообще, что это за язык?

Делия вздохнула.

– Это латынь. Наш чемпион, услышав нелестный отзыв о спортсменах, решил его опровергнуть и щегольнуть своей образованностью. Видимо, думал, что никто ничего не поймет. Но ничего, я еще ему отплачу той же монетой.

Джек восхищенно посмотрел на Делию.

– Ну ты даешь! Латынь вот так, с ходу, переводить.

– Да это очень известные выражения, вот и все, – смущенно улыбнулась Делия. – А заставь меня сейчас реально говорить на латыни или греческом, так я двух слов не свяжу.

– Все равно, – возразил он. – А по поводу того, что он тебя обидел, плюнь и разотри. На каждого придурка обижаться – никаких нервов не хватит. К тому же у него ничего не получилось. Ты ведь все перевела. Бери пример с меня. Сколько надо мной шутили на студии? Забудь. Репортаж мы все равно сделали шикарный. Сейчас надо где-нибудь на фоне даянга рассказать о жестокости этого вида спорта, чтобы было к чему прицепить нокаут. Вон, – он указал рукой, – как раз начинается бой, идем.

– А потом домой? – с надеждой спросила Делия.

– А потом домой. – Джек подхватил камеру. – Надо поторопиться, а то все разойдутся.

Делия между тем уже выбрала себе позицию с замечательным фоном. На заднем плане справа виднелись флаги: Кореи, США и Всемирной федерации тэквондо, слева красовалась часть даянга, где выступали спортсмены.

– Для многих не секрет, что восточные единоборства…

Когда Делия и Джек вышли из спортцентра, было уже около трех часов пополудни. Чин покорно ждал у обочины и очень обрадовался, увидев их.

– А я узе заздался, – процедил он. – Вот, поесть вам купиля. – Он протянул пришедшим гамбургеры и картошку фри.

– У! – взревел Джек. – Чин, ты просто прелесть! Вот это встреча. Я так проголодался, что просто с ног валюсь.

Делия тоже была тронута такой заботой.

– Чин, спасибо большое. Очень есть хочу.

– Позялуста, позялуста, – кивал добродушный китаец.

Еще утром подобная сцена, пожалуй, рассмешила бы Делию. Но сейчас мысли ее были заняты совершенно другим. И, садясь в машину, она обратилась к Хону, уминавшему свой гамбургер:

– Так, Джек, а теперь расскажи мне все, что ты знаешь об этой грязной истории с тренером…

– Дэвид, я просто должна туда поехать! – Делия начала ходить из угла в угол, потому что стоять на месте уже не могла. – Это будет такой материал, который сразу выведет нас в рейтинге на первое место. Только подумай, он, оказывается, очень известен, а люди любят грязные истории вокруг знаменитостей.

Дэвид Картер, непосредственный начальник Делии, недоуменно почесал затылок.

– Но я ведь не знаю, сколько это займет времени, понимаешь? – попробовал возразить он. – Неделя, две, три? Материал заманчивый, ты права. Но, во-первых, я ума не приложу, как ты собираешься его сделать, а во-вторых, мы без тебя как без рук. Кого я отправлю по музеям? Фрэнка? Питера? Да потом позору не оберемся.

Делия остановилась, уловив сомнения в голосе Дэвида. Так, теперь надо только надавить – и дело сделано. А давить лучше, глядя на человека в упор.