Пробиваться ближе она не стала, остановилась за спинами, пригнувшись – как назло, ростом оказалась выше почти всех присутствующих – и достала флакон со снадобьем. Скептически встряхнула, а потом решительно открыла и выпила половину. Гадость редкостная, и для ясности ума не слишком полезно так много его пить, но когда вокруг во всех смыслах запахло жареным, а из какого-никакого оружия только кинжал, выбирать не приходится.

– Уж какие есть, извиняй, – буркнул мордоворот и кивнул тем, которые держали лорда, в сторону пожара. Его напарники понятливо подхватили мужчину и потащили к поместью.

Лис дернулся и, невероятным образом выскользнув из держащих его рук, кинулся следом, а Ная ловко проскользнула между людьми и заступила дорогу двум господам в куртках. В голове царила непривычная ясность, дающая ощущение если не всемогущества, то чего-то к нему близкого.

– Добрый день, – ласково улыбнулась она, и в глазах мордоворота увидела удивление и голубой отблеск от глаз собственных, за которым показалась бескрайняя снежная пустыня под переливчатым зеленоватым сиянием северного неба. Тишина, пустота, безмолвие… чистота сознания и полная покорность. – Твой друг что-то хочет сказать, не поможешь ему?

И резко развернула покорного мужчину лицом к напарнику, успевшему схватиться за меч. Остановить занесенное оружие он не успел, и зачарованный мордоворот насадился на него, но не остановился – его сознание теперь находилось у границы миров, от которой он больше не сможет вернуться, и боли для него отныне не существовало. Он бросился на нападающего, не давая отскочить, и вцепился в лицо.

Окружающие люди понятливо расступились, а кто-то и вовсе кинулся наутек к Перекрестку, надеясь то ли найти помощь, то ли, что вероятнее, спрятаться подальше от обезумевшего человека.

– Может, легенды и не врут, – пробормотала себе под нос Ная, вспоминая о драуграх, неупокоенных мертвецах, и, пока силы ее не покинули, побежала к Лису – тот одновременно уворачивался от меча и пытался остановить сожжение лорда.

Мордовороты были больше, сильнее него, и, хуже того, вооружены, и в какой-то момент, у самой границы огня, он запнулся, едва не упав, но вывернулся, оттолкнувшись руками от раскаленной ограды.

Зашипев от боли в обожженных руках, он едва успел уклониться от кулака главного в этой шайке, потеряв драгоценное время. Мордоворот грубо схватил выпущенного и начавшего было приходить в себя лорда, поднял на ноги и с силой толкнул в огонь, до которого оставалась пара шагов. Этого хватило бы, чтобы отпрыгнуть, откатиться, но плохо слушающиеся ноги подвели мужчину: он пошатнулся, не удержал равновесие и без посторонней помощи полетел вперед.

Ная застыла, не в силах отвести взгляд от взметнувшегося вокруг человека пламени. Хорошего, преданного своему королевству человека, который, в отличие от многих ее заказчиков, пытался что-то изменить, сдержать резкого и радикального в своих решениях короля. Да он один из немногих пытался наладить хоть сколько-нибудь дипломатические отношения с Лангрией, не давая стране окончательно развалиться!

Из ступора ее вывел мордоворот, схвативший ее за руку и потащивший к поместью; она уперлась и попыталась вывернуться, но держал он крепко, до хруста в запястье, а ловкости Лиса ей не хватало.

– Отпусти, – прошипела Ная, но нападавший притянул ее к себе, чтобы толкнуть следом за лордом. – Пусти!

Собравшаяся благодаря снадобью, но так и не израсходованная сила переполнила ее и перелилась через край; в воздухе словно порвалась туго натянутая струна, и раздавшийся гул до невозможной боли резанул уши, что окончательно дезориентировало Наю. Где находится, она поняла только минуту спустя и с вялым удивлением обнаружила, что лежит на животе на земле, а рядом стоит, зажимая уши, мордоворот, по рукам которого тонкой струйкой бежала кровь.

Его напарники чувствовали себя не лучше, и Лис, осоловело тряхнув головой, схватился за оружие, быстрым ударом повалив ближайшего; второго он пнул под колено и, когда тот упал, пригвоздил мечом к земле, так и оставив. Третий попытался сопротивляться, но Лис оказался быстрее, заехав локтем между глаз.

Упали они вместе, а боль, которую Ная уловила от Лиса, придавила надежнее каменной плиты.

– Эй, – она с опасением приподнялась, чувствуя себя совершенно опустошенной, и на коленях подползла к нему. На то, чтобы встать и пройти хоть пару шагов, ее уже не хватило. – Ты жив?

– Нет, – он кое-как перевернулся на спину и, поднеся к лицу обожженную руку, тут же ее уронил. Досталось и ладони, и запястью, удивительно еще, как за оружие держался.

– Тебе надо показаться лекарю, иначе останешься без рук.

– Нет. Потом.

– Я в Шинте знаю неплохого парня, он работает с любыми сложными травмами, – настойчиво сказала Ная, и без лишней сентиментальности всадила в горло лежавшему тут же мордовороту свой кинжал, чтобы точно не встал, а то черепа у таких обычно крепкие.

Внутри что-то дрогнуло, но она тут же отогнала ненужные эмоции. Какая разница, чем убивать, ядом или ножом, разница только в наличии реальной, а не метафорической крови на руках.

Гораздо интереснее оказалось залезть под ворот куртки. Предчувствие не обмануло: на шее обнаружилась цепочка с плоской круглой пластиной, которую Ная тут же сорвала и предъявила Лису. Кроме выбитого номера – восемьдесят семь – на пластине не было никакого рисунка… во всяком случае, если не знать, что хаотичная россыпь черточек наносится в определенном порядке и определенным способом, можно принять их за царапины от неаккуратной носки.

– И что это? – хмуро спросил Лис и сел, глядя не на протянутую ладонь, а на бушующее пламя.

– Тайная стража короля.

– Тайная подразумевает, что о ней никто не знает.

– Я уверена, – коротко ответила Ная, не вдаваясь в подробности, что однажды изящно вытягивала сведения из человека с таким же медальоном, только номером повыше. По поручению все того же лорда Мейсома, оттуда и узнала.

– Пошли. Надо что-то со всем этим делать, – развивать тему Лис не стал и поднялся на ноги, стараясь не касаться вообще ничего. – Организовать деревенских. У них должен быть староста, который сообщит в столицу.

– Сначала тебе нужно к лекарю.

– Нет, – упрямо сказал он и пошел к опасливо жавшимся к друг другу людям. Они смотрели на него с опаской, а когда заговорил, окончательно пришли в ужас. – Найдите мужиков покрепче и бросьте тела в огонь.

– Зачем? – робко спросила бледная женщина, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Я не смогу, а если кто-то обнаружит их в вашей деревне, получите проблемы. Максимилиан и леди Авильон в Шинте?

– Лорд Мейсом приехал оди-ин, – самообладания на большее ей не хватило, и она всхлипнула, зажав рот ладонью.

– Хорошо, – Лис покачнулся и недоуменно нахмурился, еще больше напугав людей. – Надо сообщить герцогу Брамсу в столице… Найдите гонца и…

– Эй-эй-эй, только падать не надо, я тебя до города не дотащу, – Ная поспешила подставить ему плечо, чтобы он совсем уж не свалился, хотя и сама едва стояла на ногах. От снадобья подташнивало, кружилась голова, и хотелось лечь под какой-нибудь елкой и сдохнуть. Знающие люди применяли его в ритуалах, будучи в покое в безопасном месте, уже настроившись на долгую ворожбу и находясь на грани транса, и то всего пару капель, а не хлестали сразу полфлакона, чтобы после этого кидаться на агрессивных мордоворотов. – Ты в седле-то усидишь? Или давай я съезжу до города и вернусь с Карлом.

– Все нормально, – ответил Лис и еще больше на нее навалился. Хорошо еще, что она не маленькая тонкая девочка, рослость и крепкое телосложение северян не зря славились во всех центральных королевствах, иначе бы грохнулись оба.

– Обожаю людей, которые помрут, но о помощи не попросят, – проворчала Ная и со вздохом попросила мальчишку, который так же жался к остальным, но был хотя бы с сухими глазами. – В деревне остались наши лошади, можешь привести? А лучше попроси взрослых.