– Почти сразу. Тут ехать-то, а найти лишнюю рубашку можно в первом же доме, – пожал плечами Лис. – Как выступление? Служанка сказала, тебя уговорил трактирщик.

– Убийственно, – мрачно хмыкнула она, но тут же пояснила. – В доме кого-то убили, так что выступление не состоялось. Зато нас активно допрашивал сначала староста, потом какой-то солдат.

Ная посмотрела на Лиса, ожидая его реакции. Он вполне мог бы быть вторым человеком из комнаты, вполне мог быть знаком с дипломатом, да что угодно мог! И возможность проникнуть в дом была, примерно в это время он как раз въезжал в деревню.

Лис отреагировал… никак, только руки за голову заложил, чтобы было удобнее лежать. Проскользнула легкая заинтересованность среди эмоций, но на этом все.

– Ты в порядке?

– Не меня же убили, – Ная достала из сумки тетрадь с заметками и устроилась за столом, поближе к свечам.

– Обычно женщины не так спокойны после встречи с мертвецами. В лучшем случае падают в обморок.

– Ты же не знаешь, может, я тоже полежала без сознания. Меня долго не было, – рассеяно отозвалась она, копаясь в вещах. Потерянный карандаш в итоге обнаружился у ножки стула, выпав, по всей видимости, накануне вечером, когда она искала шпильку.

Лис выразительно хмыкнул, одним этим показывая, что ответом не удовлетворен.

– Слушай, мне не пятнадцать лет, я не благородная девица и за годы путешествий насмотрелась на всякое. В таких придорожных трактирах мертвецы не такое уж редкое явление, особенно по холодам или во время праздников.

– Ты легко относишься к смерти, – уже серьезнее заметил он, садясь на кровати. – Редко можно встретить такой подход.

– Я отношусь к ней непросто. Просто так свою жизнь не отдам, а о смерти близкого человека буду горевать, но она неизбежна, – ровно сказала Ная и подумала, что для кого-то еще и прибыльна, а деньги лишают всякой трепетности, но вслух говорить не стала. Продолжила о другом. – Но я точно знаю, что кто бы ни умер, его смерть не должна переворачивать с ног на голову жизнь окружающих. Иначе это не мир, а хаос.

– К твоим словам не помешало бы прислушаться тем, кто от горя начинает разрушать все вокруг себя, – неожиданно жестко сказал Лис, но тут же осекся, поймав ее недоуменный взгляд. Запустил руку в волосы и уже куда спокойнее попросил. – Извини, не лучшая тема. О чем ты пишешь?

– О! Ты меня натолкнул на идею для пьесы. Напишу, а потом отдам подруге, пусть поставит у себя… Ты бывал в Лангрии в кабаре «У леди Лу»?

– Конечно.

Ная удивленно вскинула бровь. Он ответил так, как будто бы это было само собой разумеющимся – в самом деле, кто не бывал у Лу! Другое дело, что попасть туда стоит немалых денег – Луиза хоть и рассорилась с семьей, но титула не потеряла, а ее статус поднял статус и заведения. Значит, Лис не простой горожанин, которому приходится копить ради одного раза несколько недель, но и не из аристократов, по крайней мере, не из самых видных. Интересно.

– О чем пьеса?

– О телохранителе одного влиятельного лорда. После того, как лорда казнили по ложному обвинению, он бросил все и отправился геройствовать по миру… или будет слишком много параллелей с популярными байками про жизнь принца Крейга? – она задумчиво прикусила кончик карандаша.

– Всей схожести только то, что кто-то сбежал. Или на этом ты собираешься закончить?

– Нет, конечно, побег только начало. До него дойдет слух, что его любимая женщина попала в неприятности в одном из владений, где ее будет держать в заточении местный хозяин. Не из каких-то эгоистичных побуждений, просто по незнанию она умудрилась связаться не с теми людьми и сама выбраться теперь не может…

– Посмотри на меня, – неожиданно попросил Лис, и Ная, вырвавшись из потока идей, подняла на него голову. – У тебя светились глаза.

– Что? – она вскочила на ноги и подошла к окну. В стекле отражались желтые огоньки свечей и освещенное ими лицо мужчины, и только. В ее собственном же отражении не было ничего необычного. – Не может быть.

– Не светились, ладно, мерцали, – задумчиво сказал он, глядя ей в спину. – Голубоватым.

– Ерунда. Может, так отразились свечи или лунный свет? – без особой уверенности предположила Ная. Пламя свечей было совсем другого цвета, а к окну она сидела полубоком, и свет из него никак не мог попасть на лицо. – Помоги лучше с именем для героя, а то он безымянный.

– Бывший телохранитель лорда? Назови его Роем, – с непонятной горечью в голосе предложил Лис, вставая с кровати.

– Рой… – повторила Ная, пробуя имя. Да, звучит неплохо. Просто, как и многие вернийские мужские имена, но звучно, да и героине в момент отчаяния будет удобно шептать. – Ты куда?

– Подышу воздухом и заодно воспользуюсь твоим именем в корыстных целях. Тебе захватить поесть?

– Не надо, – она сделала последнюю пометку и, убрав тетрадь, перебралась на освободившуюся кровать. – Не задерживайся и будь осторожнее. Даже предположить не могу, кто еще может бродить в округе.

Когда дверь закрылась и в коридоре стихли шаги, Ная свесила руку и, подтянув к себе за ремень сумку, достала круглое зеркальце размером с ладонь, поднесла к лицу. Глаза казались самыми обычными, без малейшего свечения, но что тогда видел Лис? Вряд ли обман зрения, свет в комнате не тот, но ведь оно бывает только при колдовстве, а этим вечером Ная не делала ничего, кроме записей!

В груди кольнуло беспокойством. Что происходит вокруг? Вышедший на охоту бард, труп в деревенском трактирчике, признаки колдовства, никак с ним не связанные… Это все – звенья одной цепи?

Ная поерзала, выбивая из-под себя покрывало, и натянула его до самой головы, свернувшись калачиком. И почти сразу на удивление легко уснула, во всяком случае, уже не слышала, как вернулся Лис…

Утром, пока служанка накрывала на стол, Пол рассказал, что человек из гарнизона поставил на уши всю деревню, перевернул каждый дом и каждый куст в окрестностях, но так и не нашел арбалета, из которого был выстрел. Крепла уверенность, что убийца был пришлым, и Джеса никто не подозревал – он и двух-то слов связать от потрясения не мог, а ночью вообще напился вдрызг – но неприятности все равно грозили. Как минимум его трактирчик еще потрясут вернийцы, когда узнают о случившемся.

Зато свояки наконец-то помирились, и это было для Пола куда важнее, чем мертвый дипломат. Сам-то он держался бодро и бросать Джеса не собирался, уверенный, что неприятности проходят, а тракт с голодными и нуждающимися в ночлеге путниками вечен.

Ная такой прагматичный подход всецело одобрила и пообещала в следующий раз обязательно заехать, может, даже на пару дней, так что расстались они почти друзьями.

Погода на улице стояла сухая, но пасмурная – самое то для дороги, хотя настроения высокие серые облака, затянувшие небо, и звенящая предгрозовая тишина с вкраплениями редких птичьих голосов не добавляли. Наоборот, на душе отчего-то было неспокойно, тревожно, и почти безлюдный сегодня тракт это ощущение только усиливал. Сейчас Ная как никогда предпочла бы оказаться среди людей и только радовалась, что в Квинсе ей подвернулся Лис. Как бы она ни бравировала, каким бы ни было ее отношение к смерти и мертвецам, справиться с этим самой оказалось бы куда сложнее – не перед кем было бы держать лицо.

На ночь они остановились в небольшой рощице, за которой начинался приграничный лес, сама же граница находилась в трех часах езды оттуда верхом. При некотором желании можно было добраться до нее и сегодня, еще даже не стемнело окончательно, но смысла в этом не было: проезд в Верну закрывался за несколько часов до заката, а разводить костер и устраиваться на ночлег под бдительными взглядами пограничников не хотелось.

Да и рощица была обжитой – здесь часто останавливались путешественники, не успевшие до закрытия границы, и кое-где даже сохранились вполне добротные шалашики и навесы. Устроившись под одним из таких, Ная подумала, что здесь тоже не хватает предприимчивого человека, который мог бы сделать больше укрытий и следить за ними, оставляя путникам возможность насладиться походными условиями с максимальным удобством, а если организовать еще кухню, вообще можно озолотиться.