Хоть Габриэль и понимал, что Лилит не хотела причинять ему вреда из-за его полезности в решении ее вопросов, его внутреннее нутро все равно жаждало некой расправы, придумать которой пока не выходило и он оставил эту идею на потом, к тому моменту когда их пятидневный срок закончится, то есть уже к завтрашнему дню.

Время действительно быстро пролетает. Совсем недавно Габриэль держал свой верный закаленный кровью претегианов меч у тонкой белой шеи коварной алуры, однако это все обернулось таким образом, что в итоге мужчина не был уверен, что когда-либо сможет еще раз приставить к ее горлу клинок и с былой уверенностью в правильности своих действий оборвать чужую человеческую жизнь, даже если она принадлежала плохому человеку.

Сегодня последний день, потому что завтра все закончится.

Габриэль направился в теплую уютную столовую. На столе стейк уже остыл, однако все равно казался невероятно аппетитным, странно что мелкие противные насекомые не добрались до него быстрее мужчины, учитывая его достаточно долгое отсутствие.

Откусив маленький кусочек, паладин откинулся на кожаную спинку мягкого кресла, неспешно пережевывая еду и размышляя о том, что ему делать завтра, когда перед ним предстанет выбор, которого он всеми силами старался избежать.

Лилит молча продолжала смотреть в зеркало, все это время наблюдая за тем, как паладин проникает в ее комнату, которую она нарочно оставила открытой, как он достает рубиновый ключ, специально для него оставленный в убого сделанной серебряной шкатулке для аксессуаров, однако ее больше всего взволновало то, что он что-то нашел под ее кроватью и, к несчастью, сама она не могла понять, что было в его сжатой в кулак руке, что он такого нашел, вызвавшее едва уловимую улыбку.

Когда девушка готовила свою комнату, она предварительно убрала из всех тайников письма и другие важные документы, о которых Габриэлю знать не положено, однако видимо какой-то листочек все же выпал и, не заметив пропажи, она не стала что-либо повторно проверять, тем самым неосознанно позволив мужчине получить неизвестную информацию о ее возможных предстоящих планах.

Паника захлестнула ее с головой, к сожалению, она больше не могла следить за Габриэлем, все же у водного зеркала больше ограничений, чем она назвала ему, поэтому в спешке Лилит вновь вернулась в свою комнату и осмотрела пространство под кроватью, припоминая, что держала там разные письма со своим дорогим и неповторимым сообщником.

Раздался гулкий звон часов башни и девушка, с невероятной скоростью, забыв обо всем на свете, отправилась в презренный подвал, который уже на протяжении долгого времени считался ее единственным убежищем. Проводя одни и те же надоевшие косметические процедуры, от которых устало как тело, так и душа, Лилит чувствовала некую пустоту внутри себя, и ей хотелось верить, что поддержание красоты позволит ей и дальше сохранять иллюзию счастливого времяпровождения, как было в далеком детстве, до смерти строгой, ненавистной, но все же в некоторой степени любимой матери и самой прекрасной амбициозной тети, ставшей примером для подражания. Однако в итоге она просто ходит по извилистому кругу, из которого невозможно выбраться. Сколько усилий не прилагай, кого бы не проси о помощи, никто не сможет помочь, а уж тем более она сама себе. Вечное проклятие и страшная мука, что будут преследовать ее до самой смерти.

Даже несмотря на всю свою ненависть к этой отвратительной привычке, Лилит не винила свою мать в заложении подобной зависимости в глубине ее тогда еще незрелого сознания и несправедливого воспитании по отношению к ней, в котором главным предметом их обсуждений всегда являлся идеал красоты, ведь теперь ее лицо могло стать настоящим оружием по привлечению важных шишек, что могли думать лишь малой частью скрытого места. Единственное, за что она невзлюбила свою родную мать, так это за раскрытие всех секретов всего за несколько минут до того, как ее голова покатилась от резкого взмаха меча короля. За то, что заставила проживать день за днем с навязчивыми мыслями о мести и жестокой расправы над обидчиками. За то, что вмешала в королевские интриги с самого рождения. Она не была ужасной матерью, даже не являлась в какой-то степени плохим человеком, просто была по-своему слишком глупа и наивна, за что ей пришлось заплатить своей жизнью. И будь воля Лилит она бы предпочла все же оборвать жизнь матери своими собственными руками, но, к счастью, прошлое не изменишь, из-за чего жить будущем становится тяжело.

И теперь, спустя долгое количество лет, выросшие дети, наблюдавшие за кровавой казнью через маленькую щель шкафа, готовы на все, лишь бы отомстить за косвенно убитую королем родную душу, а не только за мать.

Ужин. Прекрасное романтическое время для любой встречающейся парочки, как может показаться, но не если говорить о известной злой ведьме и восхваляемом всеми добром паладине. Они молча сидели друг напротив друга, стараясь не выдавать на своем лице даже мизерную часть лишних эмоций, делая вид, что все в порядке, как и должно было быть.

– Я бы хотел для начала кое-что уточнить, – неожиданно начал Габриэль, грациозно вытирая испачкавшиеся уголки рта нежным хлопковым платком, – Мне продолжать обращаться к тебе как к ведьме или как к ее святейшестве Анфисе?

– … – девушка в шоке уставилась на мужчину, будучи не готова к подобному раскрытию ее личности. Она слегка замялась и, болезненно прикусив губу, ответила: – Лучше, как к ведьме, так как сейчас я ведьма графского замка, а не святая Корлеса.

– Вот как.

Габриэль не стал задаваться вопросами, как делал это раньше, лишь тихонько кивнул на ее незамысловатый ответ, явно им удовлетворенный, от чего Лилит почувствовала, как еще до этого странная атмосфера приобрела совсем сумасшедшие нотки, в итоге словно поменяв двух сидящих напротив друг друга людей ролями.

– Есть ли что-то, что ты еще хочешь узнать? – надеясь разбавить неловкую тишину, Лилит первой нарушила молчание, предоставляя Габриэлю возможность задать один единственный вопрос, на который она честно ответит.

– Да, есть, – словно только этого и дожидаясь, мужчина сразу заинтересованно улыбнулся, приподнимая хрупкий бокал с алой ягодной жидкостью, – История твоего конфликта с королем. Расскажи мне о нем.

Он слегка отпил свежего сока, не сводя испепеляющего взгляда с незримого лица ведьмы. Если за ней не наблюдать, она попытается схитрить, что он просто не мог позволить.

– Хорошо, я расскажу. Взамен и ты мне скажи, после ухода с верхнего этажа башни, ты где-то контактировал с осязаемой темной материей? – возможно, это было просто ее предчувствие, хотя нет, она абсолютно уверена, что после этого небольшого обеденного перерыва Габриэль неуловимым образом преобразился, теперь его не так легко прочесть, как при их первой личной встрече и он даже начинает замышлять нечто, что могло бы в итоге пойти ей в убыток.

– Нет, конечно. Я сразу отправился в замок, после более детального осмотра башни, – даже не поведя взглядом, солгал Габриэль, ослепляя своей доброй лучезарной улыбкой.

Лилит лишь нахмурилась, но ничего не ответила по этому поводу. Она точно знала, что он врет, по нему сразу все видно, за эти несколько дней она хорошо изучила его, даже его «почерневшее я», и поэтому если бы он действительно ей сейчас говорил правду, то не использовал бы такую искреннюю улыбку для столь обычного обоснования своих походов.

Факт того, что Габриэль наконец дошел до той стадии, что начал обманывать, хоть и неуклюже, но все же пытался не мог ее не порадовать. Это был прогресс, настоящий прогресс с момента его прихода в холодный лес. Поэтому Лилит не стала раскрывать столь заметную ложь мужчины, лишь насмешливо хмыкнув, принялась обдумывать с чего бы начать рассказ своего детства.

Габриэль все это время внимательно наблюдал за девушкой и заметив даже через черную плотную фату очертания ее высокомерной усмешки, он сразу понял, что Лилит догадалась о его откровенной лжи. На самом деле мужчина особенно и не пытался скрыть факт своего обмана, ему нужна лишь реакция ведьмы на порочную попытку ее обдурить и, как ожидалось, она осталась полностью довольна им, позволив ему полностью подтвердить теорию о том, что хитрая ведьма пытается использовать его едва восстановившуюся статеру против короля. Вновь она пытается им вертеть ради удачного восстания, однако стоит ли ему прямо сейчас оборвать все эти надежды, тем самым, не позволяя собою пользоваться? Нет, у этой коварной женщины наверняка припрятан запасной план на случай подобного. Тогда может притаится и выждать подходящего случая, чтобы нанести внезапный сокрушительный удар? Это куда более лучше.