– Библиотека открывается в три, – сообщила Аманда, приоткрыв дверь. – Вы разве не читали расписание? Вот же оно, тут, снаружи, – указала она на табличку, висевшую прямо у них под носом.

– Подумаешь! – возмутилась Эвелина. – А нам нужно сейчас. Ну же, посторонись!

– Дамы, ну в самом деле. Сейчас библиотека закрыта. Вы должны подойти позже, когда откроется, – настаивала Аманда.

– Девочка, ты что, не слышала? Мы не можем торчать тут целый день, – отрезала Розамария.

Все трое оттеснили растерявшуюся бедняжку в сторону и маршем вошли в небольшой зал.

– Так это вот библиотека?

Вся троица, уперев руки в боки, оглядывалась по сторонам. Аманда сочла разумным не отвечать.

– Итак, дамы, что вам так срочно понадобилось? – вместо этого спросила она.

– Вердебоско.

– Что?

– Писательница Вердебоско, что она написала? Как так может быть, что библиотекарь даже не знает, кто это? – взорвалась Кларетта, закатывая глаза.

В который раз проявив безграничное терпение, девушка села за компьютер.

– Давайте я поищу.

Все трое, скрестив руки на груди, мерили ее взглядами.

– К сожалению, в каталоге никакой Вердебоско нет.

– Ха! Я так и знала, что незачем было тащиться в такую даль, – проворчала одна из кумушек.

– А тебе платят за то, что ты тут сидишь? Или ты на добровольных началах? – спросила другая с искренним любопытством.

Аманда жила с матерью, вдовой, помимо прочего вынужденной передвигаться в инвалидном кресле, поэтому определенные навыки в общении с пожилыми дамами у нее были, но мягкий характер матери не подготовил ее к напористым нападкам трех сплетниц, хоть она и знала их с рождения. Так что, смирившись, она вздохнула и открыла окошко поиска в интернете.

– Юная синьорина Всезнайка слишком много о себе мнит, – пробормотала тем временем Розамария.

Тем временем Аманда в два счета нашла ответ на мучивший их вопрос:

– Вердебоско Присцилла. Книги выходят под псевдонимом. Поэтому я ее и не нашла.

– Что-что?

– Псевдоним. Как сценическое имя. Выдуманное, понимаете?

– Вот вам здрасте! Теперь виллу «Эдера» сдают еще и тем, кто пользуется фальшивыми именами! Идемте, мы тут ничего не добьемся, – возмутилась Кларетта, проворно направляясь к двери. Подруги последовали за ней.

– Но… – попыталась их остановить Аманда. – Вы разве не хотите узнать, какой у нее псевдоним и что она пишет?

Но вся троица уже практически вышла на улицу. Аманда пожала плечами и забыла о них в тот же миг, как коротко звякнул телефон.

Вновь оказавшись на улице, Эвелина встала, уперев руки в боки:

– А я знала, что сюда без толку тащиться. Семьдесят семь лет не заходила внутрь. И не без причины!

Остальные две кумушки энергично закивали и дружно двинулись обратно на свой пост у магазинчика.

Присцилла с головой ушла в книгу С. С. Ван Дайна «Злой гений Нью-Йорка», и чем дальше читала, тем больше ей хотелось бросить Каллиопу на произвол судьбы и попробовать свои силы в классическом детективе, с запертыми комнатами и преступлениями, совершенными при помощи духовой трубки и иглы, смазанной ядом какого-нибудь растения, растущего только в тропиках Папуа – Новой Гвинеи.

Пока она размышляла о самых ужасных способах убийства, напротив нее молодая пара держалась за руки и время от времени бросала друг на друга полные обожания взгляды.

Как эти двое встретились, гадала Присцилла, поглядывая на пару даже с восхищением. Как это вообще возможно? Это же настоящая магия. Узнавать себя, узнавать друг друга, довериться настолько, чтобы поднять взгляд и позволить прочитать в нем все чувства. Нет, правда, как такое возможно?

Рассеянно глядя на проплывающие за окном поля, Присцилла не в первый раз задавалась вопросом, как самое простое и естественное для всех вокруг для нее оказалось невозможным?

Ее последний возлюбленный пару лет назад просто исчез – без единого слова, без прощания. В среду он был, а в четверг – будто никогда и не существовало. Растворился, пуф! – и нет его, как призрак. Присцилла несколько недель думала, что сошла с ума. Как мог человек, с которым ее столько связывало, так поступить с ней? Она отчетливо ощутила длинную иглу, вонзившуюся в краешек сердца, чувствовала, как острие проходит внутрь, оставляя за собой разрыв, трещину вроде тех, что дети перепрыгивают на тротуарах.

С того момента для нее существовало «до» и «после», разделенные этой невидимой раной. А затем что-то в глубине ловко запустило гениальный защитный механизм, и все внутри нее заснуло. Вот так просто, как когда принцесса Аврора укололась веретеном, и весь замок погрузился в сон в тот же миг: служанка с метлой в руке, кот, лижущий лапку, повар на кухне над раскатанным тестом. Даже пламя в камине больше не дрожит, но и не гаснет. Все просто окаменело, и Присцилла вообще больше ничего не чувствовала, только в те редкие и неожиданные моменты, когда плакала. Она могла в супермаркете выбирать мандарины, как вдруг подступали слезы. Тихие. Несвоевременные. И предательские.

Острая заноза, оставшаяся на своем месте, слева внизу, вдруг запульсировала при воспоминании.

Так значит, она еще там. Неподвижная, вонзившаяся так глубоко; всегда готовая острой болью напомнить о своем существовании. Не все еще заснуло.

Лучше думать о смертельных ядах из Папуа – Новой Гвинеи, решила Присцилла, вновь берясь за Ван Дайна.

В это же время Чезаре вел машину по дороге в Тильобьянко, слушая Coldplay на полную громкость. Оставить за плечами все: мелкую месть, драмы, недовольство – на душе уже становилось легче. Деревушка, из которой он после школы бежал так, что только пятки сверкали, казалась ему ужасно скучной, а сейчас приобрела особое очарование, как и все, некогда утраченное. Для него это было путешествие в прошлое, место, где он был не профессором Бурелло, а просто Чезаре. Где все обращались к нему на «ты», и где он мог отдохнуть от лихорадочного темпа жизни. Какое облегчение. Какая свобода.

Настоящая свобода состоит из счастья, думал он, высунув руку из открытого окна автомобиля и глядя на дорогу сквозь солнечные очки. Или, может, наоборот, счастье состоит из свободы. Как бы то ни было, эта парочка друг без друга не может, вот что важно. Ему нравилось чувство влюбленности, и он умел отдаваться ему с энтузиазмом и определенной долей великодушия. Но все сопутствующие проявления его разрушали. И, как казалось Чезаре, решения здесь не существовало, поэтому он сделал песню Adventure of a Lifetime еще громче и с воодушевлением слился дуэтом с Крисом Мартином.

Агата дала Эльвире слово: она найдет ее кота любой ценой. С рожком мороженого, который девочка пыталась успеть облизать до того, как оно стечет вниз по руке, Агата сидела на лавочке и размышляла над дальнейшими шагами. Морковного цвета волосы она заплела в две косички, чтобы лучше думалось. Она была глубоко убеждена, что у каждого детектива должен быть свой метод. У всех он был, особенно у двух ее любимых сыщиков: мисс Марпл и Эркюля Пуаро.

Агата очень гордилась своим именем, таким же, как у ее любимой писательницы. Она считала знаком судьбы то, что они с Агатой Кристи тезки. С королевой детективов она познакомилась в прошлом году, и с тех пор коллекционировала ее книги, вознамерившись собрать все до последнего романы, написанные божественной Агатой.

Сначала она прочитала все старые детские детективы, которые нашла в библиотеке: «Шпионка Гарриет» Луиса Фитцью, «Дом на Норэм-Гарденс» Пенелопы Лайвли, «Тайну подземного туннеля» Кэтрин Сторр, «Путь на побережье» Филиппы Пирс… Потом Аманда, хоть и с большими сомнениями, учитывая, что читательнице всего одиннадцать лет, посоветовала ей «Убийство в доме викария». Так и родилась эта любовь. Беря одну книгу за другой, Агата вскоре прочитала все романы Агаты Кристи, которые были в библиотеке, и решила, что на все карманные деньги будет покупать новый томик королевы детективов. Настоящая любовь с первых страниц.