«Мы снова возвращаемся к теме пропавших детей. По сообщениям нашего источника, детей похищают для того, чтобы использовать как доноров органов. Несколько дней назад останки как минимум пятнадцати детей были найдены на свалке, которую местные власти приняли решение законсервировать, для чего были выделены деньги из городского бюджета. При выравнивании почвы нашли тела подростков. Сейчас проводится экспертиза по определению их национальной и половой принадлежности. Этим делом занимается государственная полиция. С вами корреспондент Дорожных новостей Нотерсон. Есть сообщения о некоем Томасе-потрошителе, который едва не был пойман, но, как зловещий профессор Мориарти, ускользает от лап… простите, от рук правосудия. На его след вышли после проверки счетов банке, на которых обнаружились солидные средства. Счета арестованы, а благополучно сбежавший от полиции Томас ищет новых жертв, помните об этом!А сейчас прослушайте музыку, которая поднимет вам настроение. И помните о ваших детях!»

Лиззи сидела напуганная. Значит, бродяжничать одной не имеет смысла. То есть это просто опасно. Надо держаться этого дядьки, хоть он и полный придурок. Подобраться поближе к границе… там будет не так опасно.

Игривая музыка сменилась новым блоком новостей.

«А сейчас самые интересные новости от наших слушателей в кратком обзоре. Неопознанный летающий объект замечен в районе недалеко от знаменитой поляны исчезновений. Опять исчезновения, но что поделаешь? На этот раз все не столь мрачно. Это легенда, но наш скажем, корреспондент из числа слушателей, сообщил, что самолично видел, то есть сам лично видел, как летающая сковородка зависла нет, не над плитой, не над столом, а… он не договорил, но я так полагаю, над его собственной головой. На этом моя работа на сегодня заканчивается, и с вами будет мой друг и коллега Эд. Привет, Эд, как дела? Хорошей тебе вахты и поменьше летающих сковородок, а я пошел в супермаркет, там сегодня распродажа вчерашних окорочков».

Увидев, что толстяк возвращается, Лиззи поскорее выключила приёмник.

Опасный благодетель

Из магазина секонд-хенда благодетель действительно вернулся с пакетом, который кинул на заднее сиденье.

– Тут одежда для тебя.

Лиззи немного приободрилась. Новые, пусть и ношеные шмотки давали возможность путешествовать дальше, не привлекая к себе ненужное внимание.

– Мне переодеться сейчас? – спросила она.

– Подожди, тебе сначала нужно отмыться. Скоро сделаем остановку.

Спустя полчаса, когда совсем стемнело, Мистер Доброта остановился у небольшого мотеля. Ряд дверей в одноэтажном строении, под общим навесом, над дверьми кое-где светились фонарики, видимо, это были заселённые номера. Их окна, судя по всему, выходили на обратную сторону. Оставив Лиззи в машине и приказав ни под каким видом не выходить, Мистер Доброта отправился за ключами, а вернувшись, повёл ее в «апартаменты». Начавшие возникать у Лиззи опасения развеялись, когда она увидела, что их номер состоит из двух комнатушек, туалетной комнаты с душем и прочим необходимым. Мистер Доброта, вручив ей пакет с вещами, ушел, чтобы отпарковать машину на стоянку. Лиззи открыла шкаф для одежды. Естественно, он оказался пуст, только пара вешалок для одежды болталась на перекладине. Лиззи повисела на ней, поджав ноги. От былой ловкости не осталось и следа, а ведь в спортзале школы она могла даже подтягиваться на турникете. При мысли о прошлой жизни у девочки заныло сердце. Вернуть бы все, и тогда она не стала бы отказываться ни от дружбы с Большой Бертой, ни от компромисса с мачехой. Была бы как все, а не корчила из себя неприкасаемую недотрогу.

От мыслей Лиззи отвлек короткий сигнал телефона. Так-так, Добряк оставил мобильник на тумбочке! Сейчас мы проверим, кто прислал ему смс.

Сообщение было настораживающим:

«это последний день, завтра срок истекает, доктор ждёт Томас».

Срок чего? Доктор?

В проёме стеклянного окошка двери Лиззи увидела силуэт Добряка, мужчина возился с неподатливым замком. Еле успев пометить сообщение как непрочитанное, Лиззи кинулась в душевую. Спустя минуту в дверь пнули ногой:

– Ты тут?

– Да! Я тут!

Вода была прохладной, и мыться было наслаждением, но вскоре Лиззи стала мерзнуть. Она кое-как вымыла голову обмылком мыла, вытерлась чем-то, что когда-то было полотенцем, а теперь больше напоминало тряпку, обернулась им же и открыла дверь. Добряк стоял у тумбочки, читая сообщения в телефоне. Лиззи прошмыгнула во вторую комнатку. Она была меньше и в ней было тепло, стояла лежанка с комплектом постельного белья, напротив висел телевизор устаревшей модели, пыль на экране говорила о том, что им давно не пользовались. Сквозь окно, выходящее на задний двор мотеля, на стену падал рассеянный свет фонаря. Тишину нарушил шум мотора, это очередная машина въехала на стоянку. Свет фар пробежал по площадке и исчез, погасли и сигнальные огни. Хлопнув дверцей, кто-то прошёл, насвистывая, повернул за угол. Снова наступила тишина. Казалось, можно было расслабиться, но чувство тревоги становилось все сильнее. Отражение Лиззи в окне казалось призраком из какого-то давно забытого фильма ужасов: девочка-привидение в зелёном сумраке, вот сейчас она поднимет руки…

Дверь открылась, Мистер Добряк, положив пакет на кушетку, осведомился, готова ли она поужинать.

– Я сейчас, только оденусь.

– А что свет не включаешь?

Он нашарил выключатель. Лиззи растерянно куталась в короткое полотенце.

– Хм. А ты ничего.

Толстяк подошел к девочке. Она попятилась.

– Не бойся, дядя не интересуется девчонками. Давай переоденься и приходи, тебе надо поесть, а то совсем товарный вид потеряешь. И вот еще что. Я тут прикупил бензин по дешевке, пусть канистра постоит у тебя. Он почти не пахнет.

Принеся воняющий контейнер, толстяк вышел, пнув невидимый мяч ногой об стену и сделав несколько боксерских ударов в воздух. Псих? А и пусть. Она даст ему уснуть и смоется. Теперь у неё есть одежда, джинсы почти новые, чуть-чуть великоваты, ветровка есть, футболка и даже бейсболка, правда, мальчишеская. И еще рюкзачок! Вот это подарок!Новенький, в отличие от её старого, в котором так мало вещей, что рюкзак кажется пустым. Старый к тому же прохудился, молния плохо застегивается. Но сейчас его можно отправить на помойку, у нее есть новый! Он меньше, но гораздо удобнее. Наверное, дали бесплатно, как приложение к покупке, для веса. В таком виде можно даже в школьный автобус сесть, никто не придерётся. Лиззи переложила свои немногочисленные вещи. Когда дошло до коробочки, данной Бертой, она задумалась. От Говарда, сказала Большая Берта. Может, в ней его признание? Но что это сейчас изменит? Она никто, у неё нет ни документов, ни денег, с прошлым покончено. К тому же стоит ли верить Большой Берте? Она ведь ненавидела её. Лиззи положила коробочку под включенную лампу, чтобы не забыть забрать, если решится на это.

Когда Лиззи вышла к Толстяку, тот, приканчивая четвёртую банку пива, одобрительно посмотрел на неё. Лиззи выглядела типичной школьницей.

– Оделась? Отлично. Ешь гамбургер, он ещё тёплый.

– Спасибо за одежду, мистер… эээ

– Какая тебе разница? Ешь давай.

Он завалился на кровать, подмял под голову подушку, глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Лиззи, взяв гамбургер и пару бутылочек с водой из упаковки, шмыгнула в каморку. Аппетит куда-то пропал, но поесть надо было. Из первой комнаты доносился богатырский храп толстяка. Лёжа одетой на кровати, она обдумывала план действий. Сейчас приключения последних недель казались нереальными и бессмысленными. Жизнь дала трещину, когда не стало матери, и с каждым днём трещина ширилась, отделяя её от реальности. Может быть, она сошла с ума? Иначе как объяснить её поведение, когда появилась мачеха? Лиззи подкладывала им с отцом в кровать иголки, крошки, а стоило той отвернуться на миг, плевала в её стакан с соком. Она отказывалась от всего, что бы ей не предлагали. Но гадости кончились, едва случился инсульт у отца. В тот день, когда его привезли из больницы, это был не отец, а его уродливый двойник. Жалость постепенно сменялась неприятием этого двойника. Лиззи начала налегать на учебу и спорт, она поняла, что выбраться из захолустья можно только, если поступишь в университет. Надо было готовить себя к взрослой жизни, чтобы сначала скопить денег хотя бы на первый курс. Для этого нужна работа, а для работы приличный вид. Как это сказал Толстяк – товарный вид. Он что, все-таки хочет ее продать? От этой мысли по коже девочки пробежала стая мурашек. Она сбежит от этого типа. Он подозрительный. Зачем просил притворяться его племянницей?Он боится полиции, вот почему! Или его самого разыскивают, или он не хочет светиться по другой причине. Хорошо бы посмотреть местные каналы. Сводки происшествий и объявления о розыске должны передавать каждый час, а сейчас как раз десять вечера.