Вчера перед сном я ещё раз перечитал всё написанное и задумался о том, какие страницы были белоснежными каких-то двенадцать часов назад, в этом и кроется секрет – начать, с этими мыслями и уснул на диване, что позволяю себе крайне редко. Утро разбудило меня шуршанием, знал: это моя младшая сестра (младше меня на четырнадцать лет) Эйлис, достаёт из упаковки чизкейк, мгновенно я оказался за обеденным столом. Я заметил, что компьютер переставлен, значит она, читала мои наброски, часто обсуждаю с Эйлис свои сюжеты. Стоило ей повернуться ко мне, и она произнесла:

– Ничего удивительного, – предполагаю: это она о моей любви к сладкому.

Мы не похожи с сестрой, ни одна черта внешности нас не объединяет, кроме, быть может, высокого роста. У неё светлые волосы, как у нашей мамы, а её лицо раскрашено светом луны, оно круглое и нежное, в тринадцать лет она просила поделиться с ней худобой, с течением времени эти забавные просьбы ушли в прошлое, сейчас её уверенность не позволяет никому допустить мысли о каких-либо излишествах в её весе, она не ведает ограничений, подчиняющихся нормам, с другой стороны, кто устанавливает эти нормы? Важно лишь, как она себя чувствует, процитирую: «Счастливой и привлекательной». Её волосы такие длинные, что можно было бы подумать, что она Рапунцель, и всё же у Эйлис они короче, больше всего я люблю, когда она заплетает их в объёмную косу – превращается в самую настоящую красавицу. Мы разговаривали, и я решил сохранить нашу беседу, не в точности, а так, как я её запомнил.

Эйлис протянула мне вилку и села напротив, на столе стоял чизкейк – сливочный, нежный и, украшенный сочными ягодами малины и голубики, их было буквально несколько штук, до того, как я дотронулся до холодной стали, я был на грани, чтобы не начать есть руками, но это так – мгновение мыслей. Я ел чизкейк медленно, смакуя каждый кусочек, Эйлис наблюдала за мной с улыбкой.

– Это мило выглядит, – сказала она, – как будто ты ничего вкуснее не ел.

– Он и вправду великолепный. Благодарен тебе.

Потом она поинтересовалась про Агну.

– Нет, от тебя она не получит ничего. Я подумал о тебе, как о героине, олицетворяющей ясновидение, не возражаешь?

– Это интересно, но только, если она будет любить свою жизнь так же, как я, – ответила Эйлис. – Просто не заставляй её выглядеть глупой.

– Если только немного, – бархатисто и невинно ответил я, – если серьёзно я собираюсь вспомнить период, когда ты не могла определиться, какой цвет волос тебе нравится больше.

– Велтен! – возмущённо воскликнула моё имя сестра.

– По-другому нельзя, но поверь, всё будет в положительном ключе.

– Сильная и независимая?

– Конечно.

Эйлис, будучи любознательной и заинтересованной, продолжила расспрашивать меня про героиню, деликатно исследовать мои мысли, но я попросил этого не делать.

– А про отца? Ты напишешь, что произошло на самом деле? – в этот момент моя сестра доела последний кусочек торта, полагаю: она, несомненно, получила равное, если не большее, удовольствия от этого сказочного десерта.

– Я не буду затрагивать эту тему, мне не подходит это по сюжету.

И теперь я готов утопиться в своих мыслях, глядя в окно… Происходит глубокая печаль, когда узнаешь о правде, которая таилась во лжи, а все те моменты, которые казались просто случайными, внезапно обретают новое и жестокое измерение. Отец, который забывал о своих детях ради другой женщины, задерживаясь на работе до поздней ночи, его одиночные путешествия и возвращение из них с фотографиями любовницы – всё это разрушило семейное счастье. Обман оставляет на сердце раны, тех, кто верил в преданность. Обман, словно ядовитый плющ, окутал наш дом и отравил воздух болью. И сколько было этих любовниц? Наша с Эйлис мама, некогда лучезарная, превратилась в тень самой себя, её глаза потускнели, а улыбка растворилась, её мир был разрушен, всё: абсолютное каждое переживание отразилось на её здоровье, а отец совсем не замечал разрушений, которые он причинил своей семье. В дни, когда мама оказалась в больнице, вместо поддержки и заботы отца она встретилась с его любовницей, та сама к ней пришла, словно змея заползла к ней в палату, хотела что-то подсыпать в воду. Я помню разбитый стакан на полу и смех женщины, чей образ от меня ускользает, я лишь могу подтвердить её существование. Судов следовало много, и я не знаю, хватало ли моих объятий взамен на мамины слёзы. Семья из любви, какое глубокое послание заложено в этом понятии? Знаете, я вспоминаю, как тогда мне помогли слова: «Это уже произошло…» – я не мог поменять что-то: не мог вернуть счастье, не мог вернуть время назад, не мог предотвратить поступки отца, это был не мой выбор, поэтому я совсем смирился. Эта тема доводит до жалости, но мы давно всё пережили, с отцом у нас нет никаких контактов, о нём ничего неизвестно. Я благодарен судьбе, что Эйлис была лишена всего этого запомнить, ведь ей тогда было только два или три года. События изменили меня, и я стал настороженно относиться к миру, можно было бы сказать: именно это стало причиной моего холостяцкого состояния, но я склоняюсь к мысли, что не встретил ту единственную, которой готов шептать о любви каждое утро, каждую минуту, каждую секунду. Именно это я ищу, именно это я жду. Среди всех этих размышлений всплыл вопрос – что же такое любовь? Я не готов сиюминутно ответить на него ни односложно, ни многосложно, никак. Я обратился к сестре.

– Любовь… – прошептала она. – Так уж и быть, ради тебя готова впасть в сердечные раздумья, по-другому просто невозможно ответить на твой вопрос, —Эйлис склонилась на стол и прикрыла глаза, оживлённый голос превратился в несвойственно тихий. – Любовь – мир не одного человека, это мир двоих. Любовь не обязана приходить мгновенно, с первой встречи, я думаю: любовь может появиться в любой момент, в самый неожиданный момент. Он протягивает свою руку, она откликается, вложив свою, вместе они шагают к алтарю судьбы, уверенные друг в друге, обещают хранить свою любовь вечно. В мире их чувств нет сомнений, их ответ ясен, понятен, как… – Эйлис запнулась, подняла свою голову и встретилась с моими глазами, голос привычный вернулся, только вместо радостного звучания я снова услышал возмущение. – Знаешь, Велтен, а что, по-твоему, я должна ответить в свои двадцать? Я сама не знаю… У меня были одни отношения, и то благодаря тебе их больше нет.

– Согласись твой парень был ослом, не сумев понять всей ситуации, побежал искать другую. Спасибо мне достаточно.

– Я уже говорила и не раз. В любом случае любовь – прекрасное и одновременно ужасное чувство, она может заставить парить в облаках или же разбить твоё сердце, но его непременно стоит испытать. О, и мама бы добавила, что не надо держаться за гнусную любовь, потому что там дальше тебя ждёт лучшее, лишь позволь уступить темноте место свету.

Под влиянием всех размышлений я решил осуществить одну затею и отправился в соседнюю страну (последнее сделано больше для себя, захотелось сменить обстановку), впервые я смешиваю книгу и жизнь, отражение жизни и повесть, неизвестно, что из этого получится, но я полон предвкушений.

Давно я не писал за пределами своей квартиры, и что мешало мне прежде сделать этот шаг, видимо, удобства, которыми так обильно изнежен мой дом, или же это лень? Хотя это не столь важно… Охваченный решимостью искать новые приключения, я выбрал не тихий и умиротворённый уголок провинции, а столицу, полагаясь на её бескрайние перспективы. Августовский ветерок ласкает мою кожу, температура воздуха едва достигла пятнадцати градусов, я пожалел, что не прихватил с собой ветровку несмотря на то, что буквально через пару часов я буду с нетерпением ожидать вечернего прохладного облегчения после полуденного зноя. Я расположился на одинокой скамье напротив озера. Воздух напоен невидимым благоухающим ароматом свежескошенной травы, вода водоёма сверкает чистотой, а зелень деревьев настолько яркая и насыщенная, что кажется нереальной, словно изливается из мечты. Мой первый приход сюда оказался несколько неудачным: было слишком много людей вокруг, поэтому сегодня я выбрал будний день и ранний час, в полной мере наслаждаюсь этим мгновением. Вчера я установил на свой телефон приложение для знакомств «Gerbera», ибо суть моего пребывания здесь – короткий роман, который послужит моим вдохновением, я должен воссоздать образ госпожи Кобирген, но об этом позже, сейчас я хочу продолжить писать.