— Эй, парень. Видел, тут девушка пробегала? Веснушки, длинные волосы, симпатичная?

— А какого она роста?

Что это за вопрос?

— Э-э… — Я поднимаю руку прямо под грудью. — Примерно такой?

Парень качает головой. Думаю, может, я что-то напутал, пока не услышал хихиканье. Повернув голову, я вижу маленькую девочку, стоящую позади меня.

— Ты ее видела? — спрашиваю я.

Она снова хихикает, и я вижу несколько купюр, зажатых в ее кулаке.

Так вот как мы играем? Грязный шулер.

— Сколько она тебе дала?

— Пять баксов, — отвечает она, протягивая руку, чтобы показать мне.

— Я удвою. — Она показывает на дальний угол конюшни, где лежит большая куча сена. Тогда порывшись в кармане, я достаю десятку и вкладываю ей в руку. — Спасибо.

Подхожу к куче сена, готовый схватить Блэр в охапку. Слегка подталкиваю его ногой. Проходит несколько секунд.

— Блэр, — предупреждаю я. — Если мне придется войти туда, ты об этом пожалеешь.

Я жду, но ничего не происходит. Просовываю руку внутрь, ожидая схватить ее за запястье, но все, что получаю — это охапку сена. Что за черт?

Я копаюсь в сене, выравнивая его, пока не могу отрицать, что ее здесь нет. Обернувшись, вижу, как маленькая девочка шевелит пальчиками, прежде чем убежать.

Она меня обманула.

Хочу убить этого ребенка.

Я весь в сене, взбешен, но впечатлен. Блэр не облегчает мне задачу. Мне это нравится.

С трудом выбираюсь из огромного бардака, который устроил, думая о том, где, черт возьми, она может быть. На одном из аттракционов? Колесо обозрения? Дом с привидениями?

Я уже собирался выйти из конюшни, когда увидел ее. Лестница, ведущая на мансарду. Почему я не подумал об этом, прежде чем отдать этой мелкой мошеннице свои последние десять баксов? Кто ее этому научил? Где, черт возьми, ее родители?

Поднимаю голову и вижу свежие потертости на лестнице, как будто кто-то спешил забраться наверх. На моем лице расплывается медленная улыбка. Я начинаю подниматься по лестнице, стараясь не задевать ногой места, где скрипит дерево. Высунув голову над полом чердака, осматриваюсь. Все выглядит так же, как и раньше: мешки с кормом и тюки сена лежат там, где я их оставил.

Мне это не нравится.

Поднявшись на последние несколько ступенек, я оказываюсь над толпой, окружившей зоопарк. Хорошо, что карнавал скоро закроется. Не знаю, каково это — трахаться над толпой детей.

Я не двигаюсь, просто слушаю. Стараюсь дышать тихо, прислушиваюсь, когда слышу возню. Это может быть крыса в поисках пищи. Раздается небольшой стук и более громкое: "Блядь".

Да, это крыса. Очень большая.

Я ползу к мешкам с кормом. Она сидит спиной ко мне и потирает локоть.

— Поранилась? — спрашиваю я, когда она поворачивает голову так быстро, что я удивляюсь, как она не ушиблась. Задыхаясь, Блэр пытается отползти от меня. Я хватаю ее за лодыжку прежде, чем она успевает это сделать, и притягиваю к себе. Она переворачивается на спину, отталкиваясь ногами.

— Ты обманул! — говорит Блэр, оглядываясь по сторонам и пытаясь найти способ убежать. — Это не могло длиться три минуты!

В данный момент я слишком сосредоточен на том, чтобы избежать ее ударов по моим яйцам, и не могу ответить. Она дрыгает ногами повсюду, как чертов осел. Даже ее чертовы туфли слетают. Как только я ловлю ее левую ногу, правой она бьет меня по голени. И замирает.

— Ты еще пожалеешь об этом, — говорю я, и мои глаза темнеют.

Она взвизгивает, и я опускаюсь на колени. Сковываю ее запястья над головой, и смотрю ей в лицо.

— Это было не три минуты, — настаивает она, ее голос не громче шепота.

— Разве это имеет значение? — спрашиваю я.

— Ты не соблюдаешь правила.

— Правило № 4.

— Ты сказала, что есть три правила!

— Разве?

Я провожу носом по ее лицу. Ее дыхание сбивается.

— Д-да. Ты сказал.

— Хм. Ну, я думаю, что не стоит доверять незнакомцам. Разве ты никогда не слышала об опасностях?

— Если не играть по правилам, то и игры не будет.

— Кто сказал? Ты? Похоже, тебя неправильно информировали, будто ты здесь главная, дорогуша. Ты уже забыла, как заплатила той маленькой девочке? Похоже, никто из нас не переживает по поводу обмана, чтобы добиться своего.

Я держу ее запястья в одной руке, а другой провожу по ее телу, останавливаясь перед самым подолом шорт. В голове у меня мелькают мысли обо всем, что я хочу с ней сделать. Но сначала все по-честному.

Резко задираю ее футболку, стягиваю через голову и отбрасываю в сторону. Прежде чем она успевает подумать о побеге, я расстегиваю лифчик и швыряю его себе за голову, а затем снова беру ее запястья в руки. В ответ слышу слабое: "Эй! Кто это бросил?".

Она, похоже, не замечает этого и извивается, но только трется об меня, что не помогает ей.

— Перестань двигаться, — говорю я, а затем опускаю рот к ее соску и сильно его посасываю. Она издаёт резкий вздох, и я перехожу к другому соску, расстёгивая её шорты. Снимаю их и останавливаюсь, чтобы окинуть взглядом ее тело.

Она фигуристая и в то же время стройная, с упругой попкой, которая идеально ложится в мои руки, и крепкими бедрами, способными раздавить мой череп. Я бы точно получил удовольствие, если бы она попыталась это сделать. На ней черные трусики, которые выглядят так, как будто они были частью комплекта, но я не заметил, как выглядел лифчик.

Я снова провожу языком по ее соску и просовываю руку между бедер. Она вся мокрая. Поглаживаю по трусикам, и ее бедра непроизвольно подрагивают.

— Блядь…, — дышит она, наблюдая за мной. Я поочередно ласкаю каждую ее грудь, уделяя им должное внимание, продолжая гладить. Ее стоны становятся все громче, она двигается, пытаясь ускорить наступление оргазма. В тот момент, когда кажется, что она вот-вот перейдет грань, я останавливаюсь. Блэр вскидывает голову и смотрит на меня с убийством в глазах.

— Какого черта? — спрашивает она, задыхаясь.

— О, ты забыла правило № 3?

— Правило №…, — останавливается она. — Нет, нет, нет. Не сейчас. Продолжай!

Я снова начинаю гладить ее, на этот раз медленнее.

— Ты не можешь…

— Блэр, заткнись, а то нас поймают.

Я накрываю ее рот своим, и она легко открывает его. Провожу языком по ее мягким губам. Она на вкус как засахаренное яблоко, и все, чего я хочу, — это впиться в нее зубами. Продвигаясь губами вниз, к ее челюсти, шее, ключице, я срываю трусы и погружаю в нее два пальца. Она выгибает спину и стонет — достаточно громко, чтобы кто-нибудь услышал, — когда я прижимаю большой палец к ее клитору. Ее рот широко открыт, мне хочется засунуть туда что-нибудь, чтобы она замолчала, ее ноги не начинают дрожать. Я снова останавливаюсь, вынимаю из нее пальцы и втягиваю их в рот.

— Черт, как ты хороша на вкус. — Она смотрит на меня стеклянными глазами, наблюдая, как я облизываю свои пальцы. Блэр выглядит измученной и немного побежденной.

Моя хватка на ее запястьях ослабевает, и она испускает вздох.

— Это жестоко.

— Ты еще не видела жестокости, принцесса. Это только начало.

Она застонала, пытаясь вывернуться из моих рук.

— Может быть, тебе стоит попробовать умолять?

Она в шоке расширяет глаза.

— Что?

— Умолять.

Би открывает и закрывает рот, пытаясь выговорить слова.

— Попробуйте… пожалуйста.

— Пожалуйста.

— Нет.

Она издает недовольное мычание. Явно разочарованная своим положением.

— Ты только что сказал "пожалуйста"!"

— Я сказал "попробуй". Ты попробовала и не смогла. Попробуй еще раз.

— Пожалуйста, позволь мне кончить.

— Лучше.

— Пожалуйста… позволь мне кончить… э-э, пожалуйста?

— Ты чертовски ужасна в этом. — Я перемещаю свое обтянутое джинсами колено между ног, прижимая его к ее сердцевине, и поднимаю ее ногу над своим бедром. — Что, симпатичной болельщице никогда не приходилось просить о чем-то раньше?