– Он не собирается меня лопать. – Люси потянулась за чашкой. – Я ему неинтересна...

– Как же...

– И он мне неинтересен.

Патриция подняла брови, явно сомневаясь в последнем утверждении.

Люси изо всех сил делала вид, что ничего не замечает.

– Кроме того, он не нашего круга. Один из тех джентльменов, что привыкли к земным благам, обитают в Лондоне и заводят романы с элегантными леди, а я... – Она беспомощно пожала плечами: – Я простая сельская мышка.

Патриция похлопала ее по колену:

– Ничего бы из этого не вышло, дорогая.

– Знаю. – Люси выбрала еще один лимонный бисквит. – Так что однажды Юстас сделает мне предложение, и я его приму.

Сказано это было твердо, с застывшей улыбкой на лице, однако Люси почувствовала, как где-то в ней, глубоко-глубоко, словно бы что-то давит, и эта тяжесть все нарастает.

Взгляд ее по-прежнему был устремлен к окну.

***

Вечером того же дня Саймон прокрался в ту самую дальнюю комнатку дома, где укрылась мисс Крэддок-Хейз.

– Надеюсь, не помешаю? – возникнув на пороге, спросил он.

По какой-то причине Саймон находился в крайне взбудораженном состоянии. Кристиан отбыл на постоялый двор, капитан Крэдок-Хейз исчез по каким-то своим делам, Генри суетливо разбирал одежду виконта. Самому же виконту, по всей видимости, надлежало пребывать в постели, способствуя своему окончательному выздоровлению. Но он не мог. Вместо того, схватив первый попавшийся камзол и увильнув от Генри, желавшего облачить хозяина в полный, по всем правилам, туалет, Саймон отправился выслеживать своего ангела.

– Вовсе нет, – осторожно посмотрела на него мисс Люсинда. – Пожалуйста, присаживайтесь. Я уж было подумала, что вы меня избегаете.

Саймон поморщился. Она права. Но и держаться вдали от нее он тоже был не в силах. По правде говоря, если виконт и не совсем выздоровел, все же самочувствие его улучшилось настолько, что вполне позволяло отправиться в дорогу. Ему бы следовало упаковать вещи и галантно откланяться.

– Что вы рисуете? – Саймон сел рядышком, надо сказать, чересчур близко. И уловил слабый запах крахмала.

Мисс Люсинда молча повернула к нему громадный альбом, позволяя рассмотреть набросок. Занимая всю страницу, там красовался нарисованный углем Кристиан: устремясь вперед, он делал выпад в сторону воображаемого противника.

– Очень хорошо, – сказал Саймон и немедленно почувствовал себя дураком, произнося столь незамысловатый комплимент. Но она улыбнулась, что тут же оказало на виконта вполне предсказуемое воздействие. Он откинулся назад и, как бы невзначай набросив полу камзола на чресла, вытянул ноги. Весьма осторожно.

Его ангел нахмурилась, заметно сведя прямые брови:

– Вы определенно потянули спину.

– Вам не полагается замечать недуги джентльмена. Можно непоправимо уязвить нашу мужскую гордость.

– Глупости. – Она встала и принесла ему подушку. – Наклонитесь-ка.

Саймон подчинился, прибавив:

– К тому же не стоит обвинять нас, джентльменов, в глупости.

– Даже если это правда?

– В таком случае особенно. – Она пристроила подушку за его спиной. – Это приведет к полному и окончательному крушению мужской гордости. – Боже, так гораздо удобнее.

– Гм! – Ангел легонько провела по его плечу рукой, потом пошла к двери, чтобы позвать экономку.

Он не спускал с мисс Люсинды глаз, а она от двери направилась к камину помешать угли.

– Что это вы делаете?

– Думаю, мы поужинаем здесь, если вас это устроит.

– Все, что устраивает вас, устраивает и меня, блистательная леди.

В ответ леди сморщила нос:

– Будем считать, что вы согласились.

Явилась экономка, дамы посовещались, после чего миссис Броуди спешно удалилась.

– Papa сегодня ужинает с доктором Фремонтом, – сообщила мисс Люсинда. – Они оба любят порассуждать о политике.

– Вот как? Это тот самый врач, что осматривал мои раны? – Добрый доктор, должно быть, грозный оппонент, коли принял вызов капитана. Саймон мысленно пожелал господину Фремонту удачи.

– Угу.

Тут вернулась миссис Броуди, сопровождаемая одной из горничных, у обеих в руках были полные подносы. Какое-то время они расставляли еду на столике, потом вышли.

– Когда-то Дэвид и Papa устраивали великолепные дискуссии. – Мисс Кррэдок-Хейз разрезала пирог с дичью. – Думаю, Papa по нему скучает. – Она вручила виконту тарелку.

Саймона посетила ужасная мысль:

– Он умер?

Секунду мисс Люсинда таращилась на него, замерев над пирогом, потом рассмеялась:

– О, нет, что вы. Дэвид в море. Он моряк, как и Papa. Служит лейтенантом на «Новой Надежде».

– Простите, ради бога, – покаялся Саймон. – Я вдруг понял, что ничего не знаю о вашем брате, хоть и сплю в его комнате.

Она опустила взгляд, выбирая себе яблоко.

– Дэвиду двадцать два, он на два года моложе меня. Ушел в море одиннадцать месяцев назад. Пишет часто, но мы получаем письма пачками. Послать он их может только в каком-нибудь порту. – Люси пристроила тарелку на коленях и подняла взгляд. – Получив связку писем, отец любит читать их все сразу, а мне нравится приберечь послания и смаковать по два в неделю. Так дольше растягивается удовольствие. – Она улыбнулась с почти виноватым видом.

Саймону вдруг захотелось немедленно найти этого Дэвида и заставить написать сестре на сотню писем больше. Виконт отдал бы их мисс Люсинде, а сам сел у ног своего ангела и смотрел, как на ее губах расцветает улыбка. Ну он и дурень!

– А у вас есть брат или сестра? – ничего не подозревая, спросила Люси.

Саймон уставился на свой кусок пирога. Вот и попался! Темные ровные брови и губы без тени улыбки до того его очаровали, что он растерял всю свою бдительность.

– Увы, в сестрах у меня недостаток. – Виконт впился в хрустящую корочку. – Всегда считал, что неплохо бы иметь младшую сестренку, было бы над кем подшучивать. Хотя слышал, что они потом вырастают и в отместку тоже не дают спуску.

– А братья?

– Один. – Саймон взял вилку и с удивлением обнаружил, что руки трясутся, черт их возьми. Усилием воли он подавил дрожь. – Покойный.

– Мои соболезнования. – Ее голос почти перешел на шепот.

– Все к лучшему. – Саймон потянулся за бокалом. – Брат был старше, и не видать бы мне титула, не сочти он необходимым покинуть сей бренный мир. – Непомерно большой глоток красного вина привел к тому, что все нутро обожгло огнем. Саймон отставил бокал и потер указательный палец правой руки.

Мисс Люсинда молчала, при этом слишком уж пристально вглядываясь в него своими топазовыми очами.

– К тому же, – продолжил виконт, – он был порядочной занозой, мой братишка Итан. Вечно беспокоился о моей порядочности, переживал, не уроню ли я честь рода – я же никогда не оправдывал его ожиданий. И каждый год – раз, а то и два, – он призывал меня в фамильное поместье и, глядя скорбным взглядом, перечислял все мои грехи и оглашал размеры счетов от портного. – Тут Саймон остановился, потому как слишком уж разболтался. Он взглянул на Люси, желая удостовериться, не потряс ли ее настолько, чтобы она наконец отослала его прочь. Но та в ответ лишь посмотрела с состраданием. Устрашающий, ужасный ангел.

Саймон перевел взгляд на пирог, хотя аппетит пропал окончательно.

– Кажется, я так и не закончил сказку. О бедняжке Анжелике и Змеином короле.

Она задумчиво кивнула.

– Вы остановились на волшебной пещере и серебряном змее.

– Верно.

Он глубоко вдохнул, пытаясь избавиться от стеснения в груди, еще раз глотнул вина и собрался с мыслями.

– Никогда прежде Анжелика не видела такой большой твари, как этот серебряный змей: одна голова была больше ее предплечья. На глазах пастушки змей развернул кольца и проглотил бедную козочку целиком. После чего медленно уполз в темноту.

Мисс Кррэддок-Хейз содрогнулась:

– Звучит ужасно.

– Разумеется. – Саймон отвлекся, чтобы откусить пирог. – Анжелика со всей осторожностью выбралась из расщелины и вернулась к себе в лачугу, где принялась обдумывать увиденное. Она была совершенно испугана. Что, если огромный змей продолжит поедать ее коз? А вдруг он решит попробовать более нежное мясо и съест ее саму?