На них уже стали оборачиваться. Мальчишка повышал и повышал голос.

Пора с ним распрощаться.

– Все кончено. – Сэр Руперт повернул голову, встретился глазами с Джеймсом, удерживая его взгляд и успокаивая.

Под правым глазом молодого человека забился тик. Джеймс набрал воздуха и собрался продолжить.

Однако сэр Руперт успел первым, произнеся тихо и спокойно:

– Он мертв. Вы сами мне только что сказали.

– Н-н-но...

– Следовательно, нам больше не о чем беспокоиться.

Сэр Руперт поклонился и похромал прочь. Сейчас он крайне нуждался еще в одном бокале мадеры.

***

– Ноги его не будет в моем доме, – объявил капитан Крэддок-Хейз, скрестив руки на огромной бочкообразной груди и расставив ноги, словно под ним качалась палуба. Он высоко задрал не покрытую париком голову, вперив зоркий взгляд синих глаз цвета моря в далекий горизонт.

А стоял капитан в переднем холле дома Крэддок-Хейзов. В обычные дни холл этот был довольно просторен и вполне отвечал нуждам семьи. Хотя прямо сейчас, казалось, заметно уменьшился в размерах из-за собравшейся в нем толпы народу, как уныло отметила Люси. И капитан пребывал в самой гуще этой сутолоки.

– Да, Papa. – Люси обогнула отца и махнула человеку, несшему раненого, делая знак следовать дальше. – Наверно, надо наверх в комнату брата. Вы согласны, миссис Броуди?

– Разумеется, мисс, – кивнула экономка. И оборка ее домашнего чепца, обрамлявшего румяные щеки, при этом взлетела. – Постель уже готова, а камин затоплю в мгновение ока.

– Хорошо. – Люси одобрительно улыбнулась. – Спасибо, миссис Броуди.

Экономка поспешила вверх по ступенькам, ее обширный зад заколыхался в такт шагам.

– Даже знать не знаем, что это за никчемный тип, – тем временем продолжил капитан. – Может, какой бродяга или убийца. Хедж утверждает, что парня закололи в спину. Я вас спрашиваю, что за малый даст себя заколоть в спину? Так ведь? А?

– Ты прав, я тоже не знаю, – машинально ответила Люси. – Ты не отодвинешься в сторонку, чтобы мужчины смогли его пронести?

Papa покорно прошаркал к стене.

Тяжело отдуваясь, призванные на помощь работники втащили раненого в дом. Тот лежал страшно недвижим, с мертвенно-бледным лицом. Закусив губу, Люси старалась не выказывать страха. Она представления не имела, кто такой этот незнакомец, не знала даже цвет его глаз, и все же, главное, что он жив. Его устроили на какой-то двери, чтобы легче нести, но стало очевидно, что с его весом и ростом маневрировать все равно затруднительно. Один из носильщиков выругался.

– Богохульникам в моем доме не место, – строго посмотрел на провинившегося капитан.

Мужчина побагровел и пробормотал извинения.

Papa кивнул.

– Что я был бы за отец, ежели бы дозволил пускать в мой дом каких-то там цыган или бездельников? Под одну крышу с невинной девицей? А? Проклятая распущенность, вот что.

– Да, Papa. – Люси задержала дыхание, пока носильщики преодолевали лестницу.

– Вот поэтому-то сего приблудного парня следует устроить в другом месте – в доме Фремонта. Он же лекарь. Или сдать в богадельню. А, может, пристроить к викарию – пусть-ка Пенуиблу в кои-то веки представится отличный случай выказать какую-никакую христианскую любовь к ближнему. Ха!

– Ты совершено прав, но бедняга уже здесь, – увещевала его дочь. – Было бы стыдно снова его куда-то тащить.

Один из работников, уже с лестницы, кинул на нее сердитый взгляд.

Люси в ответ ободряюще улыбнулась.

– В любом случае вряд ли он долго протянет, – нахмурился капитан. – Не имеет смысла портить хорошие простыни.

– Заверяю тебя, простыни выживут, – ответила Люси, поднимаясь по ступенькам.

– А что с моим ужином? – проворчал вслед отец. – А? Кто-нибудь присмотрит за этим, пока все тут носятся будто угорелые, обустраивая комнаты для всяких негодяев?

Люси свесилась через перила:

– Ужин будет на столе, как только я удостоверюсь, что раненого разместили как следует.

– Хорошенькое дельце! Хозяин дома ждет, пока создают удобства какому-то разбойнику, – проворчал Papa.

– Ты у меня самый понятливый, – улыбнулась отцу Люси.

– Хм.

Она повернулась и продолжила подниматься по лестнице.

– Крошка?

Люси снова высунулась из-за перил.

Сведя кустистые седые брови над красным носом-картошкой, отец сердито смотрел на нее.

– Ты, это... будь там поосторожней с этим парнем.

– Хорошо, Papa.

– Хм, – еще раз буркнул позади нее отец.

Но Люси уже спешила по лестнице и дальше в голубую спальню. Незнакомца успели переложить на кровать. И стоило войти хозяйке, работники, тяжело топая и оставляя грязные следы на полу, удалились.

– Вам тут находиться ни к чему, мисс Люси, – заохала миссис Броуди и натянула простыню на грудь раненого. – Когда он в таком виде.

– Уверяю вас, миссис Броуди, час назад я видела его в куда худшем виде. По крайней мере, сейчас на нем повязка.

– Не в тех местах, где нужно бы, – фыркнула миссис Броуди.

– Что ж, вероятно, вы правы, – уступила Люси. – Однако с трудом представляю, что наш гость может мне чем-то угрожать. Вы только посмотрите, в каком он состоянии.

– Охо-хо, бедный джентльмен. – Миссис Броуди расправила на груди мужчины простыню. – Его счастье, что вы его нашли. Останься он на дороге, замерз бы к завтрашнему, как пить дать. И кто только сотворил такое непотребство?

– Не знаю.

– Думается мне, не из Мейден-Хилла, – покачала головой экономка. – Должно быть, какой-нибудь сброд из Лондона.

Люси не стала возражать, что всякого сброда хватает и в Мейден-Хилле.

– Доктор Фремонт сказал, что зайдет с утра проверить повязку.

– Охо-хо. – Миссис Броуди с сомнением посмотрела на больного, словно прикидывая, доживет ли бедняга до следующего дня.

Ее хозяйка глубоко вздохнула:

– А пока, полагаю, мы лишь можем устроить его поудобнее. Оставим дверь приоткрытой, на случай ежели он очнется.

– Займусь-ка я лучше ужином капитана. Вы же знаете, стоит еде запоздать, и он выходит из себя. Как закончу накрывать на стол, пошлю Бетси присмотреть за джентльменом.

Люси кивнула. У них имелась лишь одна горничная, Бетси, так что всем трем женщинам следует приготовиться выхаживать незнакомца.

– Ступайте. Я спущусь через минуту.

– Хорошо, мисс. – Экономка наградила молодую хозяйку укоризненным взглядом. – Но сильно не задерживайтесь. Ваш батюшка непременно захочет с вами потолковать.

Та сморщила носик и кивнула. Миссис Броуди сочувственно улыбнулась ей и ушла.

Люси посмотрела на устроенного в кровати ее брата Дэвида незнакомца и снова задумалась: кто же он такой? Мужчина лежал столь неподвижно, что ей пришлось сосредоточиться, чтобы разглядеть, как поднимается и опускается его грудь. Повязка на голове лишь подчеркивала немощь раненого и делала заметнее ссадину на брови. Он выглядел таким одиноким. Тоскует ли кто по нему, ждет ли с тревогой его возвращения?

Одна рука несчастного покоилась поверх простыней. Люси коснулась ее.

Рука вдруг ожила и резко схватила Люси за запястье. Та так поразилась, что лишь испуганно вскрикнула и, подняв голову, наткнулась на взгляд самых светлых глаз, которые ей когда-либо приходилось видеть. Глаз цвета серого льда.

– Я убью вас, – отчетливо произнес незнакомец.

Секунду она думала, что зловещие слова предназначены ей, казалось, что сердце в груди перестало биться.

Но взгляд раненого был устремлен куда-то мимо нее.

– Итан? – Мужчина нахмурился, словно в недоумении, и снова закрыл свои невообразимо странные глаза.

Через минуту хватка на ее запястье ослабла, и его рука бессильно упала на постель.

Люси перевела дыхание. Судя по боли в груди, то был первый вдох с тех пор, как незнакомец схватил ее. Отступив от кровати, Люси потерла запястье. Какие сильные у него руки: к утру наверняка появятся синяки.