– Прислугу? – Капитан явно почувствовал себя оскорбленным. – Ты никакая не прислуга. Ты мастер на все руки. А сейчас помоги-ка им с сундуками. Царица небесная, прислуга! – И с этими словами хозяин протопал в дом, все еще что-то бормоча под нос.

Также что-то ворча, Хедж отправился в противоположном направлении.

– Кажется, я ему не понравился, – прошептал Кристиан.

– Капитану-то? – уточнил Саймон и вместе с другом пошел к дому. – Нет, ну что ты. Этот человек определенно тебя обожает. Просто у него такие манеры. Разве ты не рассмотрел лукавые искорки у него в глазах?

Кристиан чуть улыбнулся, словно не был уверен, воспринимать ли слова Саймона всерьез или нет. Тот вдруг устыдился. Такой молодой, неопытный птенец, только что вылупившийся, даже обсохнуть не успел – а вокруг птицы побольше и позлее, да еще и лисы таятся совсем рядом.

Но потом, осененный одной мыслью, Саймон помрачнел:

– И где же ты слышал сплетни о моей скорой кончине?

– Позавчера об этом говорили на балу у Харрингтонов, да и на следующий день в моей кофейне. Впрочем, я не воспринял все это всерьез, пока не услышал то же самое и у Анджело. – Кристиан пожал плечами. – К тому же, ты там так и не появился в обычное время нашего спарринга.

Саймон кивнул. Доминико Анджело Малевольти Тремамондо – известный завсегдатаям как Анджело, – в настоящее время был модным учителем фехтования. Многие аристократы брали у итальянца уроки или просто посещали его школу в Сохо, чтобы отработать навыки и поддерживать форму. Именно в этом заведении несколько месяцев назад Саймон и встретил Кристиана. Молодой человек не скрывал восхищения техникой виконта. Каким-то образом восхищение превратилось в еженедельный поединок с Саймоном, который взялся натаскивать новичка.

– Так что же с тобой случилось? – Они вошли в холл, утонувший в полумраке, как показалось после яркого солнца. Кристиан шагал широко и быстро, так что Саймон с трудом за ним поспевал: приходилось прилагать значительные усилия, чтобы не выказать слабость. – Генри, кажется, не осведомлен.

– Пырнули ножом. – Капитан уже сидел в гостиной и, должно быть, слышал вопрос, прозвучавший, когда они вошли. – В спину. Попали в лопатку. Чуть левее – и лезвие проткнуло бы виконту легкое.

– Тогда можно считать, ему повезло. – Кристиан остановился, словно не зная, что делать дальше.

– Верно, черт возьми, еще как повезло. – Капитан и пальцем не пошевелил, чтобы оказать гостю радушный прием. – Вы когда-нибудь видели человека, умирающего от раны в легком? А? Дышать не может. Захлебывается собственной кровью. Паршивый конец.

Саймон сел на диванчик и лениво скрестил ноги, не обращая внимания на боль в спине.

– Как ни странно, но ваше описание меня очень занимает, капитан.

– Ха. – Капитан поудобнее устроился в кресле и мрачно улыбнулся в лицо виконту. – Меня так занимает кое-что другое: почему на вас напали? А? Ревнивый муж? Кто-то не снес оскорбления?

Кристиан, оставшийся стоять, огляделся, приметил рядом с диваном деревянный стул и самовольно уселся, но тут же замер, поскольку стул зловеще скрипнул.

– Разумеется, за свою жизнь я успел оскорбить немало мужчин, – Саймон тоже улыбнулся капитану – не стоит недооценивать прозорливость старика. – Что же до ревнивых мужей, тут благоразумие налагает печать на мои уста.

– Ха! Благоразумие...

Впрочем, капитана прервало появление дочери, вошедшей следом за миссис Броуди, которая внесла поднос с чаем.

Саймон и Кристиан встали. Капитан с усилием поднялся на ноги и чуть ли не сразу сел обратно.

– Моя дражайшая леди, – произнес Саймон, склонившись к руке мисс Крэддок-Хейз. – Я потрясен сиянием вашего присутствия. – Виконт выпрямился и попытался понять, уж не избегают ли его и сегодня, но глаза ангела остались непроницаемы, и разгадать ее мысли он не смог. И почувствовал всплеск разочарования.

Губы Люси чуть-чуть изогнулись.

– Будьте осторожны, лорд Иддесли. Однажды ваши цветистые комплименты могут совсем вскружить мне голову.

Саймон стукнул себя в грудь кулаком и, пошатнувшись, откинулся назад:

– Какой удар. Прямое попадание.

В ответ на его фиглярство она улыбнулась, но взгляд золотистых глаз обратился на Кристиана.

– Вы представите вашего гостя?

– Он всего лишь бедный отпрыск баронета, к тому же рыжий. Вряд ли стоит вашего божественного внимания.

– Как вам не стыдно. – Она окинула Саймона укоризненным взглядом – до странности действенным – и протянула Кристиану руку. – Мне нравятся рыжие волосы. А как вас зовут, бедный отпрыск баронета?

– Кристиан Флетчер, мисс?.. – Юноша очаровательно улыбнулся и поклонился.

– Крэддок-Хейз. – Она присела в реверансе. – Вижу, вы уже познакомились с батюшкой.

– Несомненно. – Кристиан поднес к губам ее руку, и Саймон с превеликим трудом сдержал порыв придушить юнца.

– Вы друг лорда Иддесли?

– Я...

Но Саймон был уже сыт по горло тем, что ее внимание бродит невесть где.

– В Кристиане есть все, чем я дорожу в ближнем своем. – В кои-то веки он и сам не понимал, говорит ли правду или лжет.

– В самом деле? – Ангел вновь посуровела.

Проклятье, ну зачем она воспринимает его столь серьезно: до сих пор никто этого не делал, включая самого Саймона.

Она грациозно опустилась на диванчик и принялась разливать чай.

– Вы давно знаете лорда Иддесли, мистер Флетчер?

Молодой человек улыбнулся, принимая чашку.

– Всего несколько месяцев.

– Тогда, возможно, вы знаете, почему на него напали?

– Увы, нет, мэм.

– Ах. – Она встретилась взглядом с Саймоном, протягивая ему чай.

Виконт улыбнулся и, беря чашку у милой хозяйки, преднамеренно погладил пальцем ее руку. Люси моргнула, но взгляда не отвела. Храбрый ангелочек.

– Хотелось бы мне утолить ваше любопытство, мисс Крэддок-Хейз, – произнес Саймон.

– Хмм! – взорвался сидевший рядом с дочерью капитан.

Кристиан выбрал на подносе лепешку и уселся обратно.

– Ну, кто бы ни напал на Саймона, они понимали, с кем имеют дело, – сказал он.

Виконт замер.

– Почему ты так говоришь?

– Их ведь было трое? Так я слышал, – пожал плечами юноша.

– Ну и что?

– Значит, они знали, что ты был... то есть и сейчас являешься искусным фехтовальщиком.

Друг Саймона принялся жевать лепешку. На лице его, как и всегда, сохранялось открытое и невинное выражение.

– Искусный фехтовальщик? – Мисс Крэддок-Хейз переводила взгляд с одного на другого. – Я и понятия не имела. – Она, казалось, желала прочитать ответ в глазах виконта.

«Проклятье!» – Саймон улыбнулся, надеясь, что ничего не выдал.

– Кристиан преувеличивает...

– О, да перестань, Иддесли! Вот уж не знал, что ты можешь так скромничать. – На лице молодого человека не отражалось ничего, кроме веселья. – Поверьте, мэм, и джентльмены куда крупнее трясутся от страха, когда ему случается проходить мимо, и уж точно никто не посмеет бросить ему вызов. Да вот только этой осенью...

«Боже правый!»

– Эти россказни точно не для деликатных женских ушей, – прошипел Саймон.

– Я всего лишь... – Кристиан покраснел, широко распахнув глаза.

– Но мне нравится слушать истории, не предназначенные для моих деликатных ушей, – мягко возразила мисс Крэддок-Хейз. Она с вызовом смотрела на виконта – он почти слышал соблазнительный зов сирены: «Расскажи мне. Расскажи мне. Расскажи мне, кто ты есть на самом деле». – Неужели вы не позволите мистеру Флетчеру продолжить?

Но тут вмешался заботливый папочка и спас виконта от дальнейших глупостей.

– Думаю, не стоит, крошка. Оставь бедного парня в покое.

Ангел Саймона порозовела, но взгляд не дрогнул, и виконт отчетливо осознал: останься он тут еще немного и утонет в этих топазовых очах. И возблагодарит Господа за свою судьбу, идя на самое дно.

***

– Голый? Совсем-совсем голый?! – Сидя на старом диване, Патриция Маккалоу подалась вперед, чуть не опрокинув с колен тарелку с лимонным печеньем.