Всего прошибает на хрен. То жаром, то ознобом.
Когда вот так. Когда рядом.
Когда смотрю в ее огромные синие глаза и рвет. Рвет душу. Наизнанку выворачивает.
И только одного хочется.
Прижать к себе. Забрать. Увезти. Так далеко, чтоб даже от самих себя. От своего прошлого.
Чтоб не нашел никто. Запереть где-нибудь в доме и беречь, как самое бесценное сокровище.
И не важно, что она скажет. Я ведь и так знаю. Во что бы ни вляпалась, сделаю все. Все, что могу и даже больше. Против всего мира пойду.
Твою мать!
А ведь я думал, все давно в прошлом! Похоронено и забыто!
Вообще поражаюсь, как не набросился на нее.
Как сдержался. Чтобы не прикоснуться. Не поцеловать.
Она… У меня. В моем доме. Даже не верится! Кажется, мне показалось!
Так близко. Еще и в душе. Можно толкнуть дверь рукой и…
И ведь я что угодно могу у нее попросить! Попросить? Ха! Как бы не так. Потребовать!
И ведь она согласится. Судя по тому, что я узнал, выхода у нее нет. Обращаться больше не к кому. Да и не пойдет никто. Зарубин слишком высоко поднялся в последнее время. Научился у отца Милы. До самых верхов дошел и практически со всеми, кто на верхушке, разные договора позаключал. Потому что знал. Какую бы дичь он ни творил, теперь они его прикроют. Иначе сами замажутся. Без вариантов. Хитрый урод!
И кожа зудит от того, как же хочется к ней прикоснуться. Ласкать.
Он ее когда-нибудь ласкал так, как могу я? Тот, кому ночь с ней снилась так долго?
Из себя самого ее травил. Даже память о ней травил.
Но в снах она прорывалась наружу. И здесь я не мог ее прогнать. И даже задушить, хоть и хотелось. Чтобы и в снах, навсегда от меня ушла!
Но я не мог. Хоть больше всего на свете мне хотелось именно этого. Заполучить. Ее. Мою Милу.
Не так.
Она сама должна была этого захотеть.
Я не насильник и не мерзавец, чтобы обо мне ни говорили!
Смотрел, как она вздергивает подбородок, и ловил свой личный оргазм.
По венам огнем пробирало, когда сверкали ее глаза и когда она мне отвечала. Так смело. Так дерзко.
И ведь не потому, что знала, что я за нее весь мир порвать готов. Нет. Этого я ничем не выдал с ней.
Загнанная в угол собственным мужем и самыми близкими. Зная, что кроме меня, помощи нигде ей не найти. Она не стала жалкой. Униженной. Раздавленной.
Она осталась сильной. И гордой.
И это восхищало больше всего.
Я не ошибся в той, кого люблю. Она самая настоящая Королева. И не меньше!
И это сводит с ума. Потому что первый раз я чувствую, как теряю над собой контроль!
Особенно, когда она так близко. В моей спальне. И весь дом пропитан ее запахом! Который рвет на ошметки и сводит с ума!
Я прикасался к ней, убеждая себя, что так нужно.
Это для нашего плана. Иначе сделать то, что мы задумали, просто невозможно!
Касался и чувствовал, как весь горю. Пропадаю. Пропадаю весь в этом проклятом пламени, которое зовут Людмила. Схожу с ума и сам разрываю себя на части!
Потому что она МОЯ. Потому что прикасался и понимал, что хочу больше. Снова и снова. Горячее. Жарче. Касаться. Любить. Ласкать. Сердце ее себе хочу! Душу!
Хочу касаться каждого миллиметра тела. Губами. Руками. Языком.
Чувствовать, как ее отклик вспыхнет на моих пальцах. Сжирать ее стоны, когда она запрокидывает голову и наконец сдается. Поддается. Позволяет мне врываться в нее хотя бы поцелуем.
Внутри словно рычал голодный, дикий зверь.
Который хочет клеймить. Присвоить. Ворваться в нее на максимум. Не только в тело. В самую сердцевину, доведя ее до сумасшедствия такими ласками, от которых она окончательно сорвется. Потеряет голову.
Ее. Ее всю. Навсегда. Вот чего он хочет.
Да так сильно, что готов мне ребра проломить!
Ни хрена никуда не прошло. Не исчезло. Не забылось.
Я говорил себе, что это просто прошлое. То, что не умерло когда-то до конца. Я просто загнал его в себя. Слишком глубоко. И вот теперь те прежние чувства просто прорываются наружу. Находят выход. Которого когда-то не нашли.
И что больше я не люблю ее. Не люблю. Это просто ошметки старых чувств и какая-то внутренняя потребность получить то, чего не смог получить тогда. Чем бредил. Ради чего все, всю свою жизнь был готов поставить на кон. Не получил. Не сбылось. Потому так и рвет.
А стоит взять, стоит приручить, и моя Людмила станет просто обыкновенной женщиной. Как все. Каких тысячи. И мне совсем в ней ничего не будет интересно!
Я будто специально вспоминал прошлое. Воссоздавал его. Повторял.
Так же касался. Так же целовал.
Только добавляя к нему еще себя сегодняшнего. Теперешнего. Которому все то, что так любил сопливый Руслан, совсем не нужно.
И ту подвеску.
Да. Я заказал ее еще давно. Как и обещал когда-то Миле… Или себе? Черт, здесь все смешалось в один адский клубок. Уже не разобрать… Но для меня это было важно.
И правда с первых приличных денег я заказал его. Тот самый счастливый четырехлистный клевер. В белом золоте и весь усыпанный бриллиантами.
Знал, что никогда никому его не подарю. Не отдам.
Тем более, ей.
Он жег мне пальцы и прожигал ткань кармана брюк.
И все равно я, как последний идиот, сто, миллионы раз представлял, как надену его на ее тонкую нежную шею. Как проведу по ней рукой. И как она поцелует меня при этом!
Знал, что никогда этого не будет. Но пусть это украшение напоминает мне о том, что слабостей иметь нельзя. Любить. Вот так сходить с ума, как я по Миле. Я должен был помнить. И никогда такого больше не допустить, но…
Черт возьми! Все ведь пошло совсем не так!
И чем больше я целовал, тем больше понимал, что люблю.
Что за нее, как и раньше, готов перевернуть весь мир.
Что эта подвеска даже сейчас не просто украшение. А мечта. Мечта, которая нужна мне… Теперь. Мечта и эта женщина!
Другому. Новому. Изменившемуся.
И все равно мне нужна только одна! Она…
Я не вытравил воспоминаний. Нееет. Наоборот. Я будто выпустил на волю какое-то огромное чудовище. И оно выросло за это время. Стало стальным. Невозможно сильным. И это чудовище… Моя любовь к Людмиле!
А ведь с Марго мне было не так уж плохо…
Она с самого университета смотрела на меня влюбленной кошкой. Но разве это для меня имело хоть какое-то значение? Разве мне нужна была другая? Хоть кто-то, кроме моей Милы?
Никогда.
И Марго знала. Знала ведь про мою любовь. Когда Мила мне отказала, я нажрался в хлам, как только вернулись в город. Она утащила меня в свою комнату, чтобы я администрации на глаза не попался. Даже, кажется, мизинец тогда сломала, так волокла, чтобы спрятать и чтобы я не вылетел из университета. И всю ночь слушала мой пьяный бред. О дикой любви к моей Миле…
А после как-то все время оказывалась рядом.
Я привык, хоть у меня было море других женщин.
Отрывался на полную катушку, особенно когда узнал о помолвке Милы с этим…
Даже собственное имя мог бы забыть в пьяном угаре. Не вылезая из кабаков, закатывая дикие попойки и уж тем более, не помня ни лиц, ни имен всех тех женщин, которых отчаянно трахал.
Она вернулась, и я был уверен, что стал намного сильнее.
Что ни у этой женщины, ни у кого на свете больше нет надо мной никакой, даже самой маленькой, власти!
Прошло столько лет. Я побывал в передрягах, из которых немногие выходили живыми.
Научился смеяться трудностям в глаза. Плевать на тех, кто вертит этим миром, тасуя людей, как колоду карт.
Научился их чувствовать и даже продавливать. Стал тем, кому должен практически каждый из людей самого высокого уровня. Которые не раздумывая размазали бы меня так, что и кишок не осталось бы. Если бы смогли…
Но…
Ей стоило только появиться. А мне… Мне прикоснуться к ней.
И все.
Руслана Филатова больше будто и нет!
Отчаянно убеждаю себя, что это просто невозможно!
Невозможно… Любить ТАК. Любить до сих пор. После всего!
