Работа вскоре кончилась. Даже Кривицкий с его натурой хомяка сказал однажды: «Хватит! Отдыхайте!», после чего Несвицкий заскучал – заняться было нечем. Оттачивать приемы волхования не хотелось – дед в свое время погонял его нещадно. Да и к чему они? Вновь воевать? Так в этом нет нужды. В скором времени в Царицыно прибудет группа волхвов из империи, они и станут диверсантами, когда начнется наступление. По договоренности с дедом Несвицкий их научит всему, что занимался в прошлой жизни, а дальше – сами.

Он с удовольствием занялся бы подготовкой волхвов, но их пока что не было, и Николай отправился к Марине в отделение и впечатлился там увиденному. Поскольку раненых детей туда не привозили – их просто не было из-за отсутствия прилетов, отделение превратилось в реабилитационный центр. Приехавшие из империи специалисты привезли в Царицино новейшие протезы и подгоняли их для маленьких ампутантов. Заодно учили ими пользоваться.

Даже такой прожженный волк, каким Несвицкий был в прошедшей жизни, при виде деток, ковыляющих по коридору на своих искусственных ногах, почувствовал, как сжало горло. Постояв так некоторое время, он повернулся и отправился во двор. Там сел в автомобиль и съездил в город, где в ближайшем магазине накупил конфет и прочих сладостей. Сгрузил все это в два мешка и притащил к Марине в кабинет.

– Зачем все это? – укорила мужа заведующая отделением. – Детей здесь кормят хорошо и сладости дают. А тут их столько! Еще расстроятся желудки.

– Разреши мне понемножку, – попросил Несвицкий. – Жизнь их обездолила, так пусть хотя б кусочек или маленькая минутка радости.

– Ладно, – подумав, ответила Марина и вздохнула: – Мне и самой порою сердце режет на них смотреть. Возьми корзинку у сестры-хозяйки, насыпь в нее конфет и отнеси в палаты. Раздай по парочке, но не больше!

Несвицкий так и поступил. Встречали его радостно. Дети гомонили, выуживая понравившиеся им сладости в корзинке, улыбались дяденьке и благодарили. А в одной палате к нему внезапно обратилась девочка лет четырех.

– Дядя волхв! Ты обещал отрастить мне ручку. Мне сделали другую, но она плохая: тяжелая и пальчики не гнутся, – она продемонстрировала протез, который заменил ей ампутированную кисть. – А я хочу живую!

В груди у Николая сжалось сердце. Он вспомнил эту кроху: некогда она действительно просила вырастить ей новую руку. Тогда он кое-как отговорился, пообещав, что что-нибудь придумает. И вот ему напомнили…

– Как тебя зовут? – спросил у девочки.

– Маша.

– Вот что, Машенька, давай поступим так. Я раздам конфеты, после чего вернусь сюда, и мы с тобой пройдем в мой кабинет. Там окончательно решим, что нужно делать. Договорились?

– Да, – кивнула девочка. – Но ты не обмани. Я буду ждать.

– Приду, – пообещал Несвицкий сдавленно.

Раздав все сладости, он отвел девчонку в кабинет, где и пристроил на кушетке.

– Послушай меня, Машенька, – сказал, присев с ней рядом. – Я волхв, но не волшебник, и попытаюсь сделать все, чтобы у тебя появилась живая ручка, но гарантировать, что у меня получится, не могу. Я это никогда не делал. Ты на меня не обижайся в этом случае. Договорились?

Девочка кивнула.

– А как ты ее отрастишь? – спросила с интересом.

– Сейчас мы уберем протез, – сказал Несвицкий и снял его с культи девчонки. – Я возьму твою руку в свою и подержу немного. Тебе, возможно, будет горячо в моей ладони, но ты терпи. Приступим?

– Да, – сказала Маша.

Николай зажал в ладони обрубок ее ручки и прикрыл глаза. Не сразу, но почувствовал, как от ладони потекло тепло. Так продолжалось несколько минут – заметно меньше, чем при чаровании раствора, но почти же столько же, как при исцелении княжны Екатерины. Почувствовав, что истечение потока прекратилось, Николай разжал ладонь и посмотрел на девочку.

– Как чувствуешь себя, Машенька? Не больно было?

– Только горячо, – сказала кроха. – Но я терпела. Смотри какая стала! – она продемонстрировала волхву слегка опухшую и покрасневшую культю. – И чешется.

– Но не болит? – Несвицкий тронул ручку пальцем.

– Нет, – крутнула Маша головой. – Давай не будем это надевать? – предложила, ткнув пальчиком в протез.

– Как скажешь, – согласился Николай и отвел ее обратно.

А следующим утром его нашла Марина. Николай как раз листал тяжелый фолиант по медицине, который взял в библиотеке. Марина заглянула к мужу в кабинет, затем вошла и притворила за собою дверь.

– Что ты с Протасовой устроил? – спросила, сев на кушетку.

– С какой Протасовой? – Несвицкий отодвинул книгу.

– Ну, с Машенькой, Протасова ее фамилия. Мне сообщили, что ты водил ее сюда.

– А что случилось? Ей стало плохо?

– Здорова, – мотнула головой жена. – Проблема с ручкой – у культи припухлость и покраснение покрова. Но это еще не все! Предплечье заметно удлинилась, прибавило в объеме, и больше не влезает в гильзу для протеза. Врачу же девочка сказала, что носить его не будет, он ей не нужен, поскольку дядя волхв отращивает ей ручку. Так это ты устроил?

– Ага, – сказал Несвицкий.

– С ума сошел! – Марина возмутилась. – Ты, что, считаешь себя богом?

– Всего лишь волхвом, – пожал плечами Николай. – Маша попросила, и я попробовал помочь.

– Эксперименты над ребенком? Да ты!..

Марина задохнулась.

– Спокойно! – Николай поднялся и, подойдя к жене, сел рядом и обнял ее за плечи. – Давай с тобою рассуждать логически. Я неоднократно применял свой дар на людях: кого-то омолаживал, кого-то исцелял. Ни разу никому не навредил.

– Но она ребенок!

– Ребенок тоже человек.

– Ладно, исцеление, – не успокоилась Марина. – Но восстановить конечность… Вдруг у нее появится клешня?

– Доверим это дело организму, – возразил Несвицкий. – Природа нас мудрее. У ящерицы, потерявшей хвост, вырастет такой же, а не клешня с рогами. А если даже и клешня, то с нею лучше, чем с протезом.

– Ты идиот? Кто женится на девушке с клешней?

– А на безрукой? Знаешь, дорогая, я помню одну женщину, она работала в библиотеке… – он чуть не добавил: «У нас в училище», но вовремя остановился. – Она родилась без кисти. Приятная и умная особа, но замуж так и не вышла – не позвали. Хотя рукою без кисти она свободно управлялась. А если сохранились бы хотя б зачатки пальцев, ей было б легче.

– Ты так цинично это говоришь!

– Я не циник, – ответил Николай. – Но душа болит с тех пор, как я увидел Машу, и не сумел ей отказать, когда девчонка попросила. Себе бы не простил, если бы не попытался ей помочь.

– Ох, Коля! – Марина потерлась щекой о мужнино плечо. – Что дальше будем делать?

– Наблюдать, – сказал Несвицкий. – И действовать по обстоятельствам.

На следующий день Марина сообщила, что покраснение с припухлостью у Машеньки пропали, и кисть, вроде, начала формироваться, но тут процесс и замер. Поколебавшись, Николай провел второй сеанс. Все снова повторилось: покраснение, припухлость и рост руки. На этот раз процесс сопровождался болями – росли фаланги кисти, но девочка стоически терпела и жаловалась только дяде Коле, когда он навещал ее в палате. По просьбе волхва ей дали обезболивающее, лекарства помогли. Несмотря на состояние ребенка, у девочки проснулся дикий аппетит, и Маша много ела, чем удивляла медиков.

– Ей нужно, – заявил Несвицкий обеспокоенной жене. – Организму требуется строительный материал для тканей. Давайте больше мяса и молочного – это белки и кальций для костей.

– Ты откуда знаешь? – Марина удивилась.

– Зря, что ли, это все читаю? – Несвицкий показал ей толстый медицинский фолиант. – Здесь собраны примеры, подтвержденные практически.

– О чем?

– О регенерации мягких и отчасти костных тканей после тяжелых ран у пациентов. Авторы единодушно отмечают, что успешному лечению способствовало полноценное питание с преобладанием продуктов животного происхождения.

– Да ты у нас профессор медицины! – Марина засмеялась. – А Машенька зовет тебя волшебником.