Кожи коснулось еще что-то нежное. По щеке, а затем и по шее прокатилось тепло. И снова захотелось дернуться в сторону. Нет, не из-за отвращения или страха. Наоборот, прикосновения были будоражащие. Но как же стало щекотно. С самого детства боялся легких прикосновений, а загадочная гостья доводила до исступления.

- Ты что здесь забыла?! – Стоило незнакомки чуть расслабиться, как Люси снова оказалась рядом с хозяином, волком накидываясь на очередную озабоченную дамочку, вьющуюся возле высокородного аристократа.

- Пришла позвать Киру… - Мечтательно пропела неизвестная собеседница.

- Позвала? А теперь проваливай!

- Ой-ой-ой! Какие вы все злые! – Задорно расхохоталась таинственная девушка.

Ощущение чужого присутствия пропало. Зато на освободившееся место запрыгнула зайка. Конечно, запрыгнула — это весьма громко сказано. Как и положено лесному хищнику, кем длинноухая, несомненно, являлась, девочка осторожно забралась на кровать и легла рядом. И рядом — значит буквально лежать рядом. Ни в ногах, ни где-то в стороне. Нежная ручка легла на живот, прикрытый тонким одеялом, и положила голову на плечо.

На какое-то время показалось, что Люси попросту уснула. Дыхание зайки замедлилось. Тело расслабилось. Но это было обманом. Не могу сказать, для кого. Но девочка определенно что-то чувствовала. А может, и видела.

- Хозяин. – Тихий голос заставил вздрогнуть. Правда тело так и осталось неподвижным. Все, что оставалось – это управлять некой проекцией души. – Какой же Вы дурачок…

***

В состоянии амебы пришлось проваляться еще три дня. Только по истечении данного срока удалось открыть глаза. И в тот же день смог пошевелить рукой, окончательно убеждаясь, что душа срослась с телом.

Мои ощущения снова изменились. Теперь не было чувства, что я жалкий гость. Каждая мышца, каждая жилка охотно откликалась даже не на команды, а на желания. Память Маариса частично слилась с моей, образовав мешанину. Хорошо, что, пока лежал без дела, смог систематизировать воспоминания, отделив свои от «чужих». Но все равно оставалось чувство, что я жил одновременно в двух местах.

Зайка так и не отходила от меня ни на шаг. В огромных фиолетовых глазах застыла вечная тоска, скрываемая под радостным блеском. Служанка старательно скрывала от меня свои чувства, хоть это не всегда получалось.

Вместе с Люси в мое услужение перешли две служанки второго секретаря. Партия единогласно решила откупиться за ранение знатной особы, переписав все имущество барона. Все равно у богатея не было наследников. Вот и избавились от соблазнов, на которые облизывалась половина подпольной верхушки.

Квартира оказалась под стать дворянину. Огромный пентхаус центрального небоскреба подпирал стеклянным куполом само небо. Два десятка комнат давали возможность скрыться от любых глаз. А желающих поглазеть, якобы выражая свое почтение, оказалось предостаточно.

Стоило слуху о том, что я пришел в себя, разнестись по городу, как каждый новый день превращался в фарс. Почтенные торговцы, промышленники, работорговцы, просто светские дамы. Кто только не записывался на аудиенцию к великому герцогу. Тем более что сразу после злополучной стычки с орденскими убийцами указ о даровании нового титула был торжественно оглашен на всю империю. Правда, обошлось без положенного приема. Но и тут имперская канцелярия подготовилась, сославшись на особые поручения, по исполнению которых будет проведен торжественный бал. А там и дополнительные регалии, и еще много всяких плюшек. Дожить бы до этого дня. А то с моим-то везением на приключения...

Кира почти безвылазно находилась где-то поблизости. Кошечка возвращалась к хозяйке лишь на ночь, да и то с рассветом появлялась на нашем пороге. Вместе с длинноухой девочки стали моими личными телохранительницами.

Зато саму Бьянку я так и не мог встретить. Ни на следующий день после пробуждения, ни через неделю. Беглая аристократка отправилась в добровольное заточение, отрешившись от дел партии и всего революционного движения. Чего не скажешь о третьем секретаре.

В целом, жизнь нельзя было назвать сложной. Две заботливые кошечки, доставшиеся в наследство от Каренда, оказались потрясающими хозяйками. Кире оставалось лишь шипеть на полосатых близняшек, до блеска вылизывая миски и тарелки. Что порядок, что готовка полностью легли на плечи хрупких созданий. И стало казаться, что я очутился в раю. Такого количества заботы и внимания не мог припомнить даже в детстве.

Но в подобном отношении была и обратная сторона. Нет, на деньги никто не жаловался. Бьянка вернула всё до последнего илле, не оставив ничего себе. Пришлось засылать Киру, чтобы уговорить девушку принять небольшую сумму хотя бы как компенсацию за служанку. В итоге никто не оказался обделен. Даже Ника, ставшая временной спутницей Бяки, приободрилась.

Проблема оказалась в другом. Четыре зверушки были слишком настырны, требуя внимания к себе. Хотя бы просто почесать за ушком или погладить по головке было необходимо каждый день. Только так девочки получали заряд бодрости, и на следующий день вели себя более-менее адекватно. Иначе можно было нарваться на большие проблемы. С подобным поделать ничего не мог, и, как бы ни старался отбиться от домогательств служанок, приходилось устраиваться в комнате и по несколько часов оглаживать всех. Благо, что хотя бы в эти моменты женская ревность оставалась в стороне.

Прожив в подобном неспешном темпе неделю, начал замечать за собой тоску. Всё было чинно и благородно, но не хватало чего-то особенного. Огонька, ради которого и мечтал перенестись в другой мир. Ни телевизора, ни, тем более, компьютера под рукой не было. Пришлось выискивать другой метод выработки адреналина.

Поначалу пантерка с зайкой взялись восстанавливать мою физическую форму. Пусть регенерация и залечила раны, но повреждения оказались более глубоки. Тело растеряло львиную часть навыков, став больше походить на меня прежнего. От Маариса осталась только смазливая мордашка и накачанный торс. Пришлось рабыням постараться, чтобы хозяин снова стал гибким и подвижным.

Часы напролет мы растягивались, кувыркались, боролись. Порой пробовали воссоздать нечто из единоборств, распространенных в моем прошлом мире. Только весь результат отчего-то запечатлелся в навыках звероубийц, которыми стали Люси с Кирой. У меня самого получалось ровным счетом ничего. Ни ударные техники, ни владение ножом ни в какое сравнение не шли с умениями ушастых девочек.

Единственное, в чем мог потягаться с подвижными созданиями, так это стрельба. Револьвер тоже не очень хотел слушаться. Пальцы словно позабыли, что нужно делать. Но определенные навыки с помощью частых тренировок в тире удалось быстро восстановить. Благо с патронами теперь не было никаких проблем. Армия оставила такой арсенал, что вовек не перестреляю.

Встал вопрос, как именно можно воспользоваться нашими преимуществами. Как ни крути, а местные бойцы смотрели на практические занятия с неподдельным интересом. Некоторые пытались повторить увиденное. Но всё, на что хватало энтузиазма, — это сносно попадать по мишеням. Но и подобный результат был огромным достижением. Оружие не просто так совершенствовалось. Нарезные стволы отправляли пулю точнее в цель. Откатные системы компенсировали отдачу. А умение стрелять двумя, а то и тремя нажатиями на спуск за короткое время стало полноправным чемпионатом.

Мне самому пришлось потрудиться, чтобы выпустить весь барабан с предельной дистанции. И тут прекрасно показал себя золотой грог. Обычные партизаны довольствовались отвратительными поделками, дающими осечку уже после третьего выстрела подряд.

С такими солдатами воевать не хотелось. Пришлось наведаться к третьему секретарю, чуть было не выбивая приличный арсенал новомодных игрушек. И вот тут началась настоящая грызня.