Чувство опасности в очередной раз взвыло, и я ничком кинулся на пол. В том месте, где мгновение назад находилась моя бренная тушка, просвистел светящийся меч и только направился в сторону хозяина, как его накрыла очередная горсть Искр, которые щедро швырнула Рея. Черт, как не хватает Рейфаны… Будто услышав мои причитания, в коридоре взвыл ветер и в то же мгновение меч дернулся и разбил глыбу льда, которая неслась в голову его хозяина.

— Рейфана! На тебе меч! Рея. Готовься.

Рейфана, не будь дурой направила на врага кучу заклинаний, а меч пытаясь защитить хозяина заплясал свой безумный танец. Надо тропиться. Даже Рейфана не сможет долго держать такой темп. Я буквально просочился под взмахи меча, и атаковал противника. Видимо меч был запрограммирован защищать хозяина только от магии или умений. И поэтому, когда я в полную силу начал атаковать его булавой, ему оставалось только уйти в глухую оборону. А учитывая, что оружия у него не осталось, и защищался он только наручами доспеха, и руками и ногами же изредка атаковал, означало, что он очень и очень силен. А затем, включилась Рея.

Пулевой двенадцатого калибра выпущенный Пороховым Стрелком, представляет собой очень и очень неприятную штуку. Тем более, если она прилетает в забрало шлема. Он мощного удара его голову запрокинуло назад, а затем я ударил в уже помятое забрало булавой. От силы удара его бросило на пол, а затем, повинуясь мимолетному порыву, я поднял левую руку и в тот момент, когда в ладонь ударила рукоять меча, я перехватил его на обратный хват, и вонзил клинок в смотровую щель шлема. И только в этот момент понял, что у меня в руках светящийся синим светом меч.

— Стиратель, — зашептало в голове.

Черт. Еще и с голосом. Но эмоциональный отклик был не такой чудовищный, как от тех кинжалов, из-за которых убили Кирилла в Мешанине несколько месяцев назад. Но… Я сконцентрировал Давление в узкий и максимально мощный щуп, которым надавил на клинок. А затем с помощью Намеренья четко представил, насколько ужасно быть скинутым в жерло вулкана.

— Хватит! Я… Я буду подчиняться. Я бы и так подчинился. Я же не безумный кусок железа, который жаждет только крови… — голос в голове отдавал звоном громадного металлического листа, и от него у меня начали ныть зубы.

— Ты слишком разумен для меча. Тем более…

Я вытащил клинок из головы противника и внимательно его осмотрел. Чуть больше метра длинной, и шириной почти в десяток сантиметров, и образующий острие без плавного перехода. Он больше напоминал карикатурные детские рисунки. Но его вес… Весил он чуть больше чем весил бы подобный меч, будь он выкован их стали. Очень, очень странный меч.

— Стиратель говоришь? Почему ты решил сменить хозяина? Мне нужен быстрый ответ.

— Ролл был слабаком. Без меня он мало что может.

— Ты и меня бросишь, если я покажусь тебе слабаком?

— Посмотрим, как ты будешь справляться…

— Что нас ждет впереди? Кто… Кто там?

— Увидите. Но… Лучше поторопитесь.

Я рванул вперед на полной скорости, и Рея с Рейфаной поспешили за мной. Только бы успеть, только бы успеть. Впереди показались натуральные двухстворчатые ворота, и я дополнительно ускорившись махнул Стирателем использовав Пасть.

Валя устала плакать. Даже когда она пыталась, слезы не текли и глаза оставались почти сухими. Буквально неделю назад, ей казалось, что все хорошо и прекрасно. Что они, наконец, сбежали с мамой из того ужаса, что окружал их. Несмотря на свой малый возраст, Валентина Петрова была довольно серьезным ребенком. И пусть она любила поболтать с теми, кто ей нравился, ей нравилось смотреть мультики по телевизору, или играть в песочнице, она была взрослой. Особенно осознание взрослости пришло к ней, когда она узнала, что скоро пойдет в детский сад. Ей не терпелось завести новых друзей, поиграть в новые игрушки, и познакомиться с добрыми воспитателями и нянечками. Но сейчас она понимала, что в детский садик она уже не пойдет…

Только она рассталась с веселым дядей в автобусе, который ее внимательно слушал, и даже сам болтал с ней, они с мамой поехали в их новую квартиру. Точнее это была квартира ее мамы, в которой она жила, пока сама была маленькой. И теперь они будут жить в ней вдвоем. Только она, и мама. А затем… Как бы детский мозг не хотел забыть, ничего не получалось. Она гуляла с мамой за руку в парке, когда им дорогу преградили какие-то люди. Валя не помнила самого разговора, но помнила, что мама бросилась к ней, и подхватив на руки, попробовала убежать. Но ее схватили сразу несколько людей, а саму Валю схватил мерзко пахнущий мужчина, который сильно напомнил Вале ее папу, от которого пахло почти также. Он схватил Валю за голову и, ломая ее сопротивление, повернул ее голову в сторону ее мамы. Ее мама лежала на земле, а трое мужчин, смеясь, словно гиены из мультика про льва.

— Смотри, смотри. Тебе полезно, — хриплым голосом проговорил держащий Валю мужчина.

Ее виска коснулось что-то холодное и Валя поняла, что теперь не может даже закрыть глаза. Не может открыть рот и закричать, или отвернуться. Ей оставалось только смотреть, как с ее кричащей мамы грубо срывали одежду, а затем один из мужчин, под всеобщий хохот снял с себя штаны и залез сверху на маму, от чего та закричала еще сильнее.

— Замечательное зрелище, не правда ли? — прохрипел голос у Валиного уха.

Валя смотрела, как мужчины по очереди ложились на ее маму, до тех пор, пока та не перестала кричать и сопротивляться. А затем, мужчина, который держал ее, резко рванул ее в сторону.

— Все, хватит! Приступаем к следующей ступени!

Мужчина посмотрел на упавшую, на землю Валю, и та, увидев его глаза, мгновенно уснула. Проснулась она с криком и резко села в кровати. Совершенно чужой кровати, в своей одежде для прогулок и в почти полной темноте. Она хотела еще закричать, но вдруг сильные руки схватили ее и заткнули рот. Кто-то, громко пыхтя и распространяя вокруг мерзкий запах, быстро связал ее так, что она не смогла и пошевелиться, а затем отпустил и Валя упала на пол.

А затем медленно включился свет, и Валя увидела свою маму. Ее руки и ноги были привязаны длинными веревками к стенам. Возле некоторых из стен стоили голые мужчины и снимали ее маму на камеры, которые стояли у каждой стены. А затем, обойдя ее в центр комнаты вышла очень толстая, совершенно голая женщина. Она вначале присела рядом с ее мамой, а затем мерзко улыбнулась и легла на нее сверху. Валина мама, до этого спящая, резко открыла глаза и закричала от ужаса. Но крик ужаса сменился душераздирающим криком, полным боли, когда толстая женщина широко раскрыла рот, и вцепилась зубами в ее живот, и с легкостью оторвала кусок кожи. Валя, рот которой был открыт, закричала от ужаса, и увидела, что ее мама повернула голову в ее сторону, и в ее глазах, полных, боли и страха, появился потусторонний ужас.

Толстая женщина тем временем, прожевала кусок кожи и шумно проглотила его, и не обращая внимания на звенящие крики ужаса, боли и страдания, с жутким хрустом откусила пальцы на правой руке бедной женщины. Валя, хотела закрыть глаза, отвернуться или сбежать, но снова почувствовала холод на виске. Только на этот раз у нее был голос. Она кричала, пока не охрипла, задолго до того, как потеряла голос ее мама, которую по кускам пожирала ненавистная Вале женщина. Незадолго до того, как сознание наконец покинуло Валю, толстая женщина, буквально проползла по ее маме, не забывая тыкать пальцами к нанесенные ею раны, добралась до шеи женщины и вцепилась в него своим громадным ртом.

Сейчас же Валя лежала на громадном камне, в темном, жутком подвале и не могла даже плакать. Не было слез, не было голоса, чтобы кричать и звать на помощь. Она была крепко привязана к толстым кольцам в камне а по комнате ходил мужчина, который постоянно что-то бормотал, и наносил на пол и стены странные знаки. Валя сразу узнала его. Это был тот мужчина, что держал ее в лесу. Она никогда не забудет его глаза, его мерзкий и ненавистный ей голос, и никогда не забудет этот запах, который витал вокруг него и был похож на запах мертвой кошки. Девочка была полностью опустошена и мечтала только об одном. Чтобы это поскорее закончилось.