До базара мы добрались без происшествий.

Насколько я помнила, то торговать можно хоть весь день, если найдешь свободный стол. С выручки полагалось отдать небольшую часть старосте, и за этим строго следил хозяин базара, который получал свою долю уже от самого старосты.

Стол нашелся рядом с торговкой яблоками. Я улыбнулась ей приветливо, принялась раскладывать свои товары, а девушка за мной пристально наблюдала.

– Не видела тебя здесь раньше, – сказала она, упершись ладонями в свой стол. – Первый день торгуешь?

– Первый, – кивнула я.

– Вязаными шарфами в разгар весны, – протянула торговка. – Этак тебе тут не нажиться.

Разгар весны?

Я вскинула голову, еще раз более внимательно взглянула на деревья, траву. Покосилась на яблоки.

– Не этого года? – спросила я, кивнув на фрукты. – Как сохранились?

– Обижаешь! Ну точно не местная, погляди-ка. Неужто не слышала, что у мистера Ногра теплица зачарованная появилась? Весь поселок гудел, когда ее привезли!

– И что, в ней яблоки растут круглый год?

– Еще бы, кучу денег стоит! Зато у меня всегда есть работа, да и мистер Ногр не бедствует. Яблоки-то знаешь, как спросом пользуются в несезон?

Торговке пришлось отвлечься от разговора, чтобы взвесить целую корзину сочных фруктов для подошедшего мужчины. Тот долго нахваливал яблоки, одно даже попробовал, не взвесив, а после удалился, расставшись с пятнадцатью медяками.

На мой стол и не взглянул.

Я подвинула шарфы ближе к себе, а впереди выложила ножницы и мыло. Попробую продать хотя бы их.

Живот урчал от голода, да и не только у меня. Майя сидела на земле в шаге от меня, и урчание ее животика слышала наверняка вся улица.

– Как зовут-то? – спросила торговка у Майи, вытирая тряпицей крупное яблоко. – Возьми-ка, угощайся.

– Мне нечем заплатить, – поспешно сообщила я.

– Да ничего! Одно яблоко мистера Ногра не разорит.

Майя дождалась от меня одобрения и вгрызлась в сладкий плод. Ее отец не баловал нас фруктами, яблоки последний раз были лишь на зимнем празднике и то – одно на всех.

Торговля у моей соседки шла ладно. Вскоре опустел второй ящик, потом и третий. Оставалось лишь несколько небольших тканых мешков, но и их вскоре забрали.

Юна, так представилась девушка, с улыбкой попрощалась со мной, пожелала удачной торговли и ушла с кошелем, полным денег.

Мои ноги словно вросли в землю. Солнце было уже высоко на небе, а я не сдвинулась ни на шаг. Упорно стискивала зубы, стараясь не обращать внимания на головокружение от голода, и ждала.

Люди проходили мимо, скользя взглядом по всем торговым столам. Скупали молоко, сыры и творог, кухонную утварь, инструменты. Шарфы весной уже никому не были нужны.

Одна девушка, скромно одетая, тощая, в старом платье, заинтересовалась мылом. Я назвала самую низкую цену, какую могла – медяшка.

Девушка забрала мыло, мне в ладонь перекочевала медяшка, и в этот момент я разозлилась.

– Шарфы весной со скидками! – закричала я на весь базар.

Майя от неожиданности икнула, подпрыгнула на ноги и подхватила:

– Зимой вы купите гораздо дороже!

– Только сейчас у вас есть возможность приобрести теплый, уютный шарф за одну медяшку! Зимой они будут стоить пять!

Несколько мужчин обернулись в нашу сторону. Один подошел, недолго подумав.

– Шарф за медяшку? – крякнул он, погладив усы. – Ну а что? Женушке подарю, обрадуется. Да и мне вот этот коричневый давай… Теплые?

– Теплые, дяденька! – обрадованно ответила ему Майя.

Я с нетерпением ждала, пока мужчина вытащит из кошеля две монеты. У меня даже руки дрожали до тех пор, пока медяки не оказались в моем кармане.

Пока раскладывала шарфы заново, поближе к народу, я и не заметила, как солнце заслонила туча.

– Че орешь на весь базар? – рявкнула женщина, которая и была этой самой тучей.

Крупная, в разы выше меня, с огромными руками-молотами. Злющие глаза сверкали, заставляя меня отступить от стола.

– Тебя кто торговать учил? – не унималась она. – Аль не слышишь, что все в тишине работают? Ты так всех клиентов к себе переманишь, а нам что?

– Но у меня только шарфы, – обвела я товар рукой. – Вряд ли вы продаете то же самое!

Под десятками взглядов других торговок я стушевалась. Втянула голову в плечи, сгребла шарфы поближе к себе.

– Предупреждаем один раз, – выплюнула та и больше слушать ничего не стала.

Народ стал шушукаться, переглядываться, но вскоре все вернулось на круги своя. Мой стол никто не замечал, торговки с других рядов спокойно продавали свои товары, а я изо всех сил сжимала в кулаке три медяка.

Хозяин базара, заметив, что торговля у меня была, напомнил, что когда буду уходить, то должна отдать ему часть заработанного, чтобы он передал деньги старосте. Я могла бы сбежать, наверное, но никто и никогда так не делал, потому что второй раз тебя сюда уже не пустят даже в качестве покупателя.

– Не ожидал увидеть вас здесь, – донесся до меня знакомый бархатистый голос.

Рикард, наш спаситель, стоял напротив и щурился от солнца.

– Работаю, – буркнула я, но тут же спохватилась: – Простите, не хотела показаться грубой. Жарко просто очень. Весна всегда такая?

– Не каждый год, – улыбнулся мужчина. – Скоро начнутся дожди, не волнуйтесь. А уже затем лето, еще более жаркое.

– А вы, я смотрю, жару любите? – кивнула я на его костюм из плотной темной ткани синего цвета.

– Не особо. До вечера планируете здесь быть?

– Нет, уже ухожу.

В подтверждение своих слов я подала корзинку Майе и принялась складывать в нее шарфы.

– Не пользуется спросом зимняя одежда, – объяснила я.

– А эти ножницы?

– Пять медяков, – сказала я. – Наверное, слишком дорого.

Передо мной на стол легли пять монет. Ножницы Рикард забрал себе прямо из моих рук и положил в карман. Он их даже не проверил!

– Как ваша матушка?

– Умерла, – через секундную паузу ответила, слегка ошарашенная выручкой в еще пять медяшек. От радости даже сердце стало стучать быстрее.

– Соболезную.

– Спасибо. И благодарю вас за то, что спасли меня тем вечером. Если бы не вы…

– Если бы не ваша дочь, – заметил он. – Не желаете выпить холодного лимонаду под тем навесом?

Я перехватила взгляд Майи. Дочка едва заметно отрицательно мотнула головой, прося меня отказаться.

– Извините, нам пора, – я одарила щедрого покупателя благодарной улыбкой.

Не знаю, провожал ли Рикард нас взглядом. Уходила я не оборачиваясь.

Мужчина был симпатичным. Я бы даже сказала – красивым. Но даже самые распрекрасные мужчины нам с Майей не нужны. Был уже один, пусть и не красавчик, едва ноги унесли.

– Ты отказалась от лимонада, – начала я осторожно. – Почему? Мне казалось, Рикард тебе понравился.

– Ага, – буркнула дочка. – Он мне, и ты ему. Не хочу, чтобы кто-то был с нами. Мы вдвоем будем. Правда ведь?

– Правда, – поспешила заверить я ее, пропустив мимо ушей ее фразу: “И ты ему”. Детская фантазия безгранична!

На восемь медяшек особо не разгуляешься. На мясо оставалось только облизываться, на сыры и молоко – тоже. Мы смогли позволить себе мешочек муки, соли и сахара, а еще чай и немного картофеля. Заплатили за это четыре монеты, а еще четыре приберегли на потом.

Дом встречал нас все той же пылью и застоявшимся воздухом. Следовало начать уборку, но и я, и Майя, просто не смогли бы ею заняться не пообедав.

На плите, без сковороды, пеклись простые лепешки. Рядом в кастрюльке варился картофель. Скудный обед, но он придал нам сил, и жить стало веселее.

Я носила воду из пруда, терла кусок хозяйственного мыла в лохань, а дочь мочила в ней тряпку и вытирала пыль там, где достанет.

Со стен я веником собрала пыль и паутину, со щелоком очистила камины, печь и всю мебель. Собрала занавески, постельное, полотенца, и бросила в купальной комнате, чтобы потом постирать.