Кулак мужа завис в воздухе у моего лица. Я стискивала зубы, чтобы не разрыдаться в голос. Прижимала руки к груди, страшась ответить ему.

– Живо на кухню! – рявкнул мужчина.

Мне оставалось только нырнуть под его руку и быстро покинуть спальню. Едва не споткнулась о поленья, лежащие у камина. В голове шумело, перед глазами стояла пелена.

Господи, во что я вляпалась?!

На кухоньке у горячей печи стояла старушка. Она помешивала в казане что-то совсем несъедобное. Я уже видела ее ранним утром, но мы так и не заговорили. У меня и сейчас не было желания общаться с ней, но пришлось.

– Второй котелок в углу. Вчерась я туды поставила, – скрипящим голосом произнесла она и лишь на миг оторвалась от варева. – Поживее давай, сын с самого утра не емши!

Мне едва хватило благоразумия промолчать. Трясущимися руками схватила котелок, обернулась в поисках воды. Нашлась она в бочке у окна. Не очень чистая, да и пахла болотом. Впрочем, лучшего в таких условиях ожидать я и не могла. Весь воздух в этом доме был пропитан чем-то едким и прогорклым, отчего дышать становилось трудно.

Пока вода закипала, старуха подгоняла меня. Крупно порезать морковь, картофель, зелень. Нарубить жирное мясо и скинуть все это в котелок. Похлебка… Так назвала это варево мать моего мужа.

Мужа… Я замерла на мгновение, не в силах до конца осознать происходящее. У меня не было мужа еще вчера!

– Чего застыла? Помешивать кто будет? Пригорит, Нико тебя плетью отходит!

– Да пошли бы вы… – только и смогла я произнести еле слышно.

Со спины на меня обрушилось нечто тяжелое. Половник выпал из моих ослабевших пальцев, а когда я обернулась, то наткнулась взглядом на гору тряпья.

– Постирай сейчас же, чтоб до вечера высохло, – приказал муж.

Этого человека я видела второй раз в жизни. И оба раза – только сегодня.

– Таз где? – спросила я тихо.

– В сарае, – ответила мне свекровь.

Я выскочила на улицу в мгновение ока. Хватанула ртом свежий утренний воздух и дала волю слезам. Всего на секунду. После зло вытерла их и осмотрелась.

Вокруг простиралось поле, засеянное рожью. В небольшом дворике кособокого дома, из которого я только что вышла, валялись груды хлама: железо, доски, бревна. Будто здесь что-то строили, стройка закончилась, а материалы так и остались лежать никому не нужные.

Но как меня сюда занесло?!

Думать об этом прямо сейчас не было времени. Я лихорадочно соображала, в какую сторону бежать, и как быстро Нико меня догонит. А станет ли догонять?

Я видела только одну дорогу – узкую и протоптанную, но куда она вела, не знала. Оставаться в доме, где заработала кулаком в бок сразу, едва проснулась, не было ни малейшего желания. Если этот человек, Нико, мой муж – то он имеет полное право воспользоваться и мной…

Ни за что!

От злости я топнула ногой по ступеньке. Бежать, бежать! Неважно куда, главное, подальше отсюда!

Стоило мне спрыгнуть с крыльца и броситься к калитке, как сзади раздалось:

– Мамочка!

Я застыла в воздухе, не успев поставить ногу на землю для очередного шага. Мамочка?!

Медленно обернулась и встретилась взглядом с белокурой девчушкой лет пяти. Ребенок выглядывал из окна, махал мне ручкой.

– Закрой окно, мелкая пакость! – грозный голос Нико разорвал тишину.

Девочка испуганно потянулась к створкам, а в окне за ее спиной уже возник мой муж с ремнем в руках.

Ноги сами понесли меня к сараю. Там отыскался таз. Я долго смотрела на него и боролась с желанием продолжить свой побег. Но перед глазами то и дело возникало светлое личико девочки с большими голубыми глазами, в которых таилась сначала радость после того, как она меня увидела, а потом страх – когда закричал ее отец.

Нико боялись, кажется, все, кроме его матери. Я не боялась. Ведь страх, который я ощущала, принадлежал не мне, а телу, в котором я очутилась.

Вспышка огненной боли пронзила виски. Картинками в голове принялись вспыхивать воспоминания. Чужие, не мои. Знакомство с Нико… Брачный обряд… Рождение ребенка… Истязания… Скандалы…

Мое новое тело когда-то носило имя “Арья”.

Это были не мои воспоминания, зато теперь я могла в полной мере ощутить весь ужас от пребывания в этом месте.

Мне не нужно было долго собираться с мыслями. Схватила таз и в дом вошла с натянутой улыбкой. Набрала воды, поставила на печь, чтобы согреть. Похлебка почти сварилась, и Нико нетерпеливо ждал за столом, когда я наполню его тарелку.

Моя улыбка сбила его с толку. Мужчина потер подбородок огромной ладонью, крякнул подбоченившись:

– Девку свою приструни, – сказал он негромко.

В ответ на мой вопросительный взгляд добавил:

– Мелкая снова окно открывала. Сто раз ей повторять нужно, чтобы она этого не делала?

– Почему же? Комнаты необходимо проветривать.

С грохотом кулак мужа опустился на стол. Тарелка подпрыгнула и едва не соскользнула на пол, я вовремя успела ее перехватить. Тут же налила в нее похлебку и опустила на стол перед мужчиной.

Пока вода в тазу грелась, у меня было несколько минут, чтобы побыть в одиночестве. Под предлогом разговора с дочерью я ушла с кухни и нырнула за шторку, разделяющую небольшой зал и спальню девочки.

– Майя? – имя ребенка я вспомнила, но опасалась, что ошиблась.

Девочка радостно протянула ко мне ручки.

В скромной комнате стояла только одна узкая кровать возле окна. Ни шкафа, ни стола, ни табурета. Игрушек и одежды я тоже не увидела, но порадовалась хотя бы наличию постельного белья.

С кухни донеслись разговоры. Нико кричал на свою мать, а та в ответ на него. Майя закрыла уши ладошками.

– Милая, – шепнула я, садясь на корточки перед кроватью. – Не хочешь прогуляться?

Девочка замотала головой, широко распахнув глаза.

– Нельзя же, мам!

– Кто сказал?

– Папа. Папа будет бить меня ремнем. Мне нельзя на улицу!

Я быстро обернулась в сторону кухни. Скандал, разгоревшийся между моим мужем и свекровью, не утихал. Доли секунды мне понадобились на то, чтобы принять решение.

– Ну, давай проверим? – улыбнулась я.

Я шагнула на скрипучую кровать, распахнула створки. Быстрым движением усадила на подоконник Майю, а сама спрыгнула на землю. Адреналин в крови зашкаливал. Казалось, вот-вот и в глазах помутнеет, а я просто свалюсь в обморок от паники.

Майя оказалась легкой, как пушинка. Я подхватила ее на руки и со всех ног бросилась бежать к воротам.

Девочка лично мне приходилась никем, но я не могла оставить ее в этом аду.

Впрочем, мы в него вернулись спустя мгновение.

Нико нагнал нас за забором. Майя вскрикнула, когда он схватил меня за косу и со всей силы дернул назад. Я бы ни за что не смогла удержаться на ногах, а от резкой вспышки боли в затылке окончательно потеряла равновесие. Девочку из рук не выпустила.

– Вот тварь-то! – рычал муж. – Куда собралась? Ее приютили, обогрели, а она сбегать удумала?!

– Мы гуляли, папа! Просто гуляли! – рыдала Майя.

Я трясла головой, прогоняя мушки перед глазами. Встать с земли мне не позволил Нико – прижал тяжелым ботинком. Среди тысячи воспоминаний, нахлынувших на меня волной, я не могла отыскать ни одного, которое подсказало бы мне, как себя вести в такой ситуации.

Таких ситуаций раньше было много. Я отчетливо ощущала каждое избиение в прошлом, каждый синяк на моем теле горел словно в огне.

Нико выхватил Майю из моих рук и толкнул ее к забору. Девочка с плачем бросилась в дом. Мне же так легко не отделаться.

– Мерзкая какая, а! – рычал он, дергая меня за руки, чтобы поднять. Одним рывком ему удалось это сделать, и я едва сумела удержаться на ногах. – Куда собралась опять, я тебя спрашиваю?!

“Опять”? Арья уже пыталась сбежать? Господи, если у нее, а теперь и у меня не получилось, то есть ли вообще надежда на спасение?