– Ещё один висяк на Тенистой будет, – сказал следователь.

А другой полицейский крикнул ему из машины:

– Не будет, Николаич! Успокойся. Этот жмур просто замёрз. Ноги ему уже потом отпилили. Там видно, что резали мороженное мясо.

– И кому ноги бомжа понадобились? – спросил следователь.

– Это ты выясняй! – ответил его коллега.

– Кажется, знаю кому! – сказал я, откашлявшись, и повёл тех ребят в свой дом, к четвёртой комнате.

Там оказалось не заперто. Двое полицейских ворвались внутрь, я прошёл за ними. Бабка лежала на полу. Одетая в кофту и свою длинную юбку. В комнате был погром, будто кто-то подрался. В углу лежал надорванный чёрный мешок, из которого торчали грязные человеческие ноги.

– Вставай, мать! Разговаривать будем, – сказал следователь.

– Не могу! – еле просипела старуха. – Дед мой умер.

И вдруг я заметил, что на ней нет обуви, а из-под юбки торчат не голые стопы, а ладони с длинными пальцами.

Пожилая женщина подняла юбку и сказала:

– Вот!

Перед нами открылись руки, плечи и голова безобразного старика. Он был нижней частью её тела. Дед и бабка оказались сросшимися, будто кукла-перевёртыш. Вот почему у них были такие странные походки – они ходили на руках друг друга!

Меня бросило в жар и перехватило дыхание.

– Отрежьте его от меня и пришейте ноги! – требовательным голосом сказала бабка.

На шее старика остались багровые синяки, явно от пальцев. Она задушила того, с кем делила тело.

– Я нашла себе ноги… Понял, старый чёрт? – голос женщины постепенно угасал. – У меня будут ноги…

Бабка закрыла глаза и перестала дышать. Теперь близнецы были оба мертвы. Мне вдруг захотелось проснуться в своей консьержной комнате и обрадоваться тому, что это был кошмар. Но я не просыпался.

– Ненавижу эту дыру! – пробурчал следователь и указал на сдвоенный труп. – Если здесь что-то случается, то всегда вот такое!

Я не знал, что ответить. А он посмотрел на меня пронзительным взглядом и сказал:

– Ну что стоишь, консьерж? Вызывай труповозку!

Я стал ещё внимательнее вглядываться в лица жильцов дома. Какие же они все разные. У одного мужика была внешность, как у гоблина: нос большой и кривой. Глазки чёрные, маленькие, как бусинки – в них не заметить белков. И пальцы такие длинные, что казалось, они имеют лишние фаланги.

Жила здесь женщина, равная в росте и ширине. Огромная, как гора. Её кожа блестела от жира, будто она обмазывалась маслом. И рот у неё был, как у жабы.

А ещё мимо стойки часто проходила вполне красивая дама. Вот только на её щеках были шрамы, словно ей их разрезали от уголков губ, а затем зашили. Был парень, который всегда прятал нижнюю часть лица, поднимая воротник пиджака, как герой детектива. Никогда не видел столько странных людей в одном месте.

Хотя были здесь и самые обычные жильцы, которые ничем особенно не выделялись. Были и симпатичные, такие как Рия, которая всегда со мной здоровалась и улыбалась.

Сегодня она подошла к стойке ранним утром и сказала:

– Привет, Женя.

– Привет, Рия, – ответил я.

– Как у тебя дела? – спросила девушка. – Грустный ты какой-то. Не проснулся ещё?

– Плохо сплю после того, что видел, – признался я. – Ты знаешь, что случилось с твоими соседями?

– Ты про деда с бабкой? Ага. Мне сказали, что они умерли.

– А ты знала, что они оказались одним целым? Сросшиеся, как сиамские близнецы. Наверное, эти люди и были сиамскими близнецами. Ног у них тоже не было, ходили на руках друг друга!

Большие глаза девушки стали ещё круглее. Она присвистнула и сказала:

– Сколько здесь живу, столько и удивляюсь.

Я забылся и начал размышлять вслух:

– Одного не пойму: как у них был устроен контроль над телом? Они ведь по очереди выходили из дома: один день – старик, другой день – старуха.

Рия остановила меня справедливым замечанием:

– Вот ещё об этом думать! Забудь. Это не наше с тобой дело. Правильно?

– Правильно, – ответил я.

– Ладно, до вечера, Женя, – девушка ушла, оставив за собой лёгкий сладковатый аромат духов.

В нём были нотки шоколадного пломбира. И мне сразу захотелось есть. Я подумал, что надо отлучиться и сбегать до палатки с шаурмой на другой улице, но тут явился посторонний.

Это был мужчина, подозрительно похожий на пройдоху. Он улыбнулся с самого порога, показав все свои зубы, а глаза так и бегали. У него были редкие брови и отросшая седина под чёрной шевелюрой. На него плече висела массивная чёрная сумка размером с мешок Деда Мороза.

– Здравствуйте, я пройду, поторгую! – он пытался пробежать мимо стойки.

Я быстро поднялся и преградил ему путь:

– Куда? Всех посетителей регистрируем.

– Да зачем все эти формальности? – мужик осторожно смахнул крошку с моего пиджака. – Я час похожу по квартиркам, предложу людям вещи… разные, полезные!

– Какие вещи? – спросил я с нажимом.

Мужчина поставил сумку на пол и начал выкладывать свой товар прямо на мою стойку:

– А вот смотрите: ножи, столовые приборы, всякая техника – всё качественное, импортное. Или вот регуляторы напряжения на розетки – без них техника ломается. Хотите себе взять?

Во всех этих вещах была заметна дешевизна. Столовые приборы с осыпающейся позолотой, фен из плохого пластика, воняющий клеем. Копеечные китайские товары, которые и даром не нужны.

– И сколько же это добро стоит? – спросил я, уже поняв, что он из тех «коробейников», которые продают наивным старикам самый дешёвый товар по завышенным ценам.

– Сейчас у фирмы распродажа, – улыбнулся мужик. – Вот этот набор столовых приборов можете купить всего за семь тысяч, но только сегодня. И к нему идёт подарок…

– Понятно! – отрезал я. – Собирайте своё барахло и на выход.

– Молодой человек, повежливее разговаривайте! – мужчина выпрямил спину и убрал волосы со лба. – У нас разница в возрасте всё-таки.

– На выход! – я начал кидать его вещи обратно в сумку.

– Мне нужен час поработать! – упрашивал он и вдруг перешёл на «ты». – Тебе не надо – людям надо! Ну, хочешь, чайник подарю? У тебя, наверное, старый, а этот смотри какой!

– Я здесь для того, чтобы такие чайники, как ты, никогда не заходили. Мужик, вали отсюда, или я звоню в полицию!

Наконец торговец меня понял, накинул сумку и пошёл к выходу.

– Давай! Звони! – крикнул он. – Если попадёшь по кнопкам своими сардельками. Жирдяй…

– Чего сказал?! – я побежал за ним, а он уже хлопнул дверью.

Раньше меня так не оскорбляли. Но я и правда малость располнел после расставания с девушкой. Всё заедал стресс всяким фастфудом.

Я подумал, что пора бы переходить на другую еду. Только не прямо сейчас, когда уже настроился на шаурму.

Надеясь, что в ближайшие пятнадцать минут ничего не случится, я отправился на соседнюю улицу за едой. По привычке попросил побольше соуса, но потом отменил пожелание, посмотрев на свой живот.

Когда я возвращался, то опять увидел того хмыря. Он крутился около дома и, заметив меня, заскочил в подъезд – понял, что вход никто не охраняет.

– Ах ты! Стой! – крикнул я.

В коридорах на первом этаже его не оказалось. Мне пришлось бежать вверх по лестнице:

– Сейчас допрыгаешься, козёл!

На втором тоже было пусто. Я побежал на третий и ещё на лестнице услышал крик ужаса. А потом хлопнула дверь, и стало тихо.

Я, задыхаясь, преодолел последние ступеньки, заглянул в коридор, а там никого нет. Только огромная сумка валяется на полу в левом крыле, а из неё торчит сковорода из тонкой жести.

Длинный коридор, тринадцать дверей, половина ламп не работает. И как-то не по себе стало от этой тишины. Будто крик продавца до сих пор висел в воздухе. Его сумка лежала напротив восемнадцатой комнаты.

Я подошёл, взялся за ручку, и мне показалось, что она всё ещё вибрировала от хлопка дверью. Или это дрожали мои руки… Постучав, мне довольно быстро открыли.