Косой вздохнул, глянул на свои ролексы, которые надел сегодня с утра. Времени подходило четыре часа дня.

Если бы не ветерок, что налетал с севера, было бы довольно тепло. Солнце уже начинало опускаться, пригревало все меньше. Покачивались тонкие верхушки все еще голых деревьев. Рощица стеной протянулась по всему берегу Кубани, река мерно шумела за деревьями.

Старая проселочная дорога бежала вдоль зеленой поляны, на которой остановились Косой и его люди. Поставив свои машины у всеми забытой дороги, они окружили застывшего на коленях Лимона. Косой знал, что именно Лимон слил Седому информацию о том, что внутри группировки готовится переворот.

— Ну и зачем ты это сделал? — Спросил Косой, глядя на бывшего своего подчиненного свысока. — Че тебе не хватало, а, Лимон? Бабла мало получалось? Думал, Седой тебе больше будет платить? Ну? Чего молчишь?

Лимон опустил лысую голову, всхлипнул. Бандита колотило от страха. Он нервно сучил руками, связанными за спиной. Сучил так, будто верил, что в любой момент наручники могут освободить его запястья.

— Остальных, кто с тобой был, я уже выловил. Выловлю и других, — продолжал Косой. — Я наведу порядок в банде.

— Этого я и боялся, — дрожащим голосом проговорил Лимон.

— Чего?

— Ч-что вы… ты не наведешь порядок. Не сможешь просто. Ты ж видишь, какие времена настали? Я подумал, что решись ты Седого сбросить, хана нам придет. Накинутся, и разорвут нас наши конкуренты. И че я тогда буду делать? Без бабла остался бы. А может, и вообще сдох. Думал, что если Седой останется у руля, будет в Черемушках все как раньше. Будет порядок и стабильность.

— Понятно, — хмыкнул Косой. — Ты сдрейфил в последний момент.

— Я подумал в последний момент. В другой момент, будь все спокойно, я бы не отвернулся от тебя, Косой.

При упоминании своего прозвища, Косой почувствовал, как засвербело в больном глазу. Он стерпел неприятные ощущения.

— Порядок и стабильность будут, — покивал Седой. — Но только ты, крыса, уже этого ничего не увидишь.

Косой достал свой новый американский глок, с которого настрелял едва тридцать патронов, передернул затвор. Потом совершенно буднично направил ствол оружия в голову Лимона. Раздался выстрел. Вороны сорвались с верхушек деревьев и, каркая, умчались прочь.

Мертвый лимон завалился набок.

— Давайте, ребятки, работайте, — сказал Косой.

Бандосы тут же достали с полика заднего сидения малиновой девятки несколько тридцати двухкилограммовых гирь и веревки. Другие двое схватили мертвого Лимона за ноги и потащили к реке. Гири с веревками понесли следом.

Кубань текла близко, и Косой даже слышал всплеск, с которым тело Лимона отправилось в спокойные и глубокие воды этой части реки.

— Все, босс, отправили его сомиков кормить, — сообщил один из бандитов, когда все они вернулись к машинам.

— Отлично. Погнали отсюда, пацаны, — хмуро сказал Косой, натирая непослушный глаз. Он хотел было уже сесть в машину, но внезапно зазвонил его сотовый телефон.

— Да, алло?

— Здравствуйте, Вячеслав Сергеевич! — Зазвучал на том конце знакомый, с заискивающими нотками голос Саши Шелествова.

Косой почти позабыл про этого плута, который должен был принести Черемушкинским Оборону Летова на блюдечке. Тот план провалился, а потом внутри ОПГ началась вся эта кутерьма, которую Косой сейчас разгребал.

— Привет, Саша, — сухо ответил Косой. — Я занят. Позвони потом.

— Стойте, Вячеслав Сергеевич, я быстро! — Протараторил Шелестов. — По делу звоню, срочному.

— Ладно, у тебя тридцать секунд.

Косой посмотрел на свои наручные часы, засек время.

— Короче, документы по охранному агентству я получил, все готово. Мне нужны деньги, чтобы работать дальше!

— Денег сейчас не дам, — жестко ответил Косой. — Мне не до этого. Покури пока. Потом вернемся к охранной фирме.

— Что? — Удивился Шелестов. — Ну как же? Я и помещение уже нашел и…

Косой не дал Шелестову договорить. Он нажал отбой вызова и сунул телефон в карман.

— Вот мразь одноглазая, — сухо сплюнул Шелестов, отложив сотовый телефон. — Гнида какая! Я, значит, хлопотал, бегал как дурак, а он мне — денег не будет!

Капа разочарованно засопел. Потом взял банку с мутным самогоном, который притащила в шелестовский жактик Тетя Фрося, налил себе четверть граненого стакана. Опрокинул не закусывая.

— Ты б не налегал, Сережа, — обеспокоенно проговорил Шелестов, поерзав на табурете, за столом.

— Ай, — махнул рукой поддатый Капа. — А че еще делать? Только бухать. С обороновскими мы пролетели. Даже Женю Корзуна уломать нам этот Летов не дал. И че теперь? Меня после того, как Степаныч по всему городу про меня раструбил, типа, со мной дел иметь нельзя, ни на одни ворота не берут. Сижу без денег, как оборванец. Даже на комбинат пришлось пойти.

По правде сказать, Шелестову надоело слушать унылые Капины сетования, но возразить он не решился.

— Да не дрейфь ты, Сережа, — только и сказал он. — Щас в Черемушках все утрясется, ну и заработает наш Скорпион. Будешь ты при деле.

— Я скорее с голодухи сдохну, — буркнул Капа.

«Или от алкашки, — подумал Шелестов. — Алкашка тебя, Сережа, быстрее убьет, чем голодуха.»

— А сейчас, между прочим, — продолжал Капа, наливая себе новую стопку, — на моем комбинате охрана нужна. Если бы этот одноглазый кашу среди Черемушенских не заварил, мы б уже на воротах комбината стояли нашим Скорпионом, стригли бы бабло. А тут фига. И непонятно, когда все это разрулится.

— Нужна охрана? — Приподнял бровь Шелестов. — А че там у тебя? На комбинате-то.

— Да бандосы наехали, — накатив еще раз, сказал Капа. — Ой… Хорошая… Но жестко идет.

Он крепко занюхал вонючий самогон рукавом.

— Мож тебе чего на закусь дать? — Обеспокоенно спросил Шелестов.

Он знал, что Сергей, если напьется водяры или самогону, бывает буйный. Это его немного пугало. А Сережа в последнее время прикладывался к бутылке все чаще и чаще: смена кончится и Сережа уже под градусом.

— Да не, — махнул рукой Капа. — Ну ее. Закусь эту.

— Ладно, — Шелестов вздохнул. — Так че там на комбинате-то?

— Мясуховские наехали. Начальство срочно ищет, кого бы поставить себе на склад.

— А ты откуда знаешь? — С сомнением спросил Шелестов.

— Так бандюков у нас все видали. Я как раз с обеда в цех шел, когда Горелый заявился на комбинат со своими. Ну а в конторе у меня знакомая есть одна. Галька. Молодая баба, помощник главного бухгалтера. Я за ней приударяю щас. Она рассказывала мне кое-что про всю эту тему.

— Хм, — задумался Шелестов. — Помощник главного бухгалтера? Слушай, Сережа, а давай-ка попробуем вот что…

Утро следующего дня. Армавирский масложиркомбинат

— Сергей Яковлевич! Сергей Яковлевич!

Агарков обернулся на тоненький женский голос. Он как раз шел по коридору в кабинет директора, чтобы отчитаться о работах, уже выполненных на комбинате. Да и еще на элеваторе возникли некоторые проблемы с монтажом новой сушилки. Нужно было как-то их решать, а Валентин Сергеевич еще даже не в курсе.

— А, привет, Галочка, — не улыбаясь сказал Агарков.

Нет, при других бы обстоятельствах, холостой Агарков наградил бы симпатичную бухгалтершу улыбкой, но сейчас, рядом со стройной миниатюрной девочкой шел какой-то худощавый, незнакомый ему парень в деловом костюме, который явно приходился ему не совсем по размеру. Особенно бросались в глаза брюки, широкие словно трубы.

— Сергей Яковлевич, здравствуйте! — Догнала его Галя.

— Здрасьте, — скромно сказал парень, слащаво улыбаясь.

— Привет, привет. А кто это с тобой?

— Да помните, вы упоминали, что на комбинате охрана нужна? — Разулыбалась Галочка.

— Ну? И что?

— Ну вот, — она указала взглядом на давящего лыбу паренька.

— А вы, собственно, кто? — Недоуменно поднял брови Агарков.