– Никому больше не верить. Никому.

И снова уткнулся в карту Айсина, любовно поглаживая шероховатый пергамент. Но созерцание продолжалось недолго, что-то беспокоило тигана, сидело занозой внутри. Теперь, с уходом бывшего любимчика, Истарма совершенно остыл, прежний холодный расчет и мрачное спокойствие, что так страшило окружающих, вернулись к нему, словно под действием какого-то странного заклинания. Он попытался сосредоточиться на карте, но настрой оставался тревожным, и он опять отвлекся. Что-то не давало покоя. Он поднял колокольчик и позвонил.

Короткая разливистая трель издевательски разнеслась в недрах столь мрачной комнаты. Дверь приоткрылась, из тени выступил слуга.

– Позови ко мне Бравию. Немедленно! – уронил Истарма.

Слугу как ветром сдуло. Через короткое время он уже докладывал о прибытии означенной персоны. В покой вступил маленький приземистый румяный человечек. Остатки кудрей, когда-то буйных, смешно топорщились около ушей. Беспрестанно кланяясь, он приблизился на несколько шагов к своему хозяину.

– Мне нужны двое… нет, четверо, – передумал Истарма, на миг отрывая свой тяжелый взгляд от карты, – твоих людей. Опытных, но не примелькавшихся во дворце. Свежих. Такие есть?

– Конечно, конечно, – закивал, кланяясь, маленький человечек. Короткого взгляда, посланного тиганом, оказалось достаточно, чтобы кудряшки прилипли к ушам от пота.

– Главное, чтобы умели держать язык за зубами. – Тиган уже не давал себе труда отвлекаться на слугу. – Чтобы даже себе боялись признаться, в чем их поручение. Разъяснишь им.

– Разъясню как можно лучше! – Бравия угодливо склонился снова. – Какое же порученье соизволит им дать благородный тиган? – Глазки хищно сверкнули, выдавая в нем большого любителя тайных поручений благородного тигана.

– Пришлешь их ко мне. Как можно скорее, – неторопливо ронял Истарма. – Да, и разъяснишь им еще, чтобы я не повторял: теперь это не твои люди, а мои. Обо всем будут докладывать лично мне. Я определю их в свою охрану на время. В случае неповиновения, а также если они языки вздумают распускать, даже перед тобой, отвечать будут мне, а не тебе. Вот это им объясни хорошенько… как ты умеешь. Я жду их.

Глазки разочарованно потухли, так и не узнав главного, но голова и спина все так же подобострастно закачались в поклонах. Бравия исчез так же безмолвно, как и тэб Симай незадолго до него. Тиган опять оторвался от карты, теперь уже надолго. Напрасно старался он уменьшить свое беспокойство, потому что с каждым мгновеньем оно росло, и для того, чтобы хоть как-то придушить его, он принялся прохаживаться взад-вперед. Для своего же равновесия…

«Свежие» людишки так и застали его. Видно было, что о Главном тигане они наслышаны немало: так и не решились приблизиться, жались у дверей. Пестрый народец, не очень-то похожий на стражников. Ничего, в форме будут попредставительней. Зато людишки ушлые, ничего не страшащиеся, кроме самого Истармы. Да еще… распирает их от большой чести, которую Бравия им хорошо, должно быть, разъяснил. Такие и нужны. Он не отказал себе в удовольствии вглядеться в обличье каждого, обращая их в прах у ног своих. Потом наказал приблизиться. Они сделали несколько робких шагов.

– Пойдете к начальнику моей личной охраны. Один из караульных отведет. Скажете, чтобы снарядил вас, но к службе не определял. Мое повеление. У вас другое дело. Кто-нибудь из вас знает в лицо тэба Симая, моего порученца?

Они переглянулись. Один нерешительно кивнул.

– Не слышу! – возвысил голос Истарма.

– Да, мне случалось видать его, о великий тиган!

Главный тиган остался доволен ответом.

– Из тебя выйдет толк, раз уже успел все разглядеть, – милостиво заметил он. – Он обитает в верхнем подвальном этаже, в западном крыле, у башни. Будете следить за ним. Но! – Он снова возвысил голос. – Он хитер и искусен. Это лучший среди моих людей. Если будете плохо стараться, мелькать то и дело рядом, он раскусит вас мгновенно. Если же он заметит хоть кого-нибудь из вас… – Он угрожающе вгляделся в этих людишек, и они тут же сжались, будто меньше стали. – Если сообразит, если только догадается… я сочту вас непригодными к службе. А мне не нужны нерадивые слуги, которые к тому же слишком много знают.

Те четверо еще уменьшились. Лицо одного из них побелело совершенно, другой, напротив, был красен, на щеках цвели багровые пятна.

– Каждый день один из вас… – Он оглядел их еще раз. – Вот ты, – указал он на того, который сказал, что знает в лицо помощника тигана, и один из троих оставшихся не смог удержаться от вздоха облегчения. – Ты будешь каждый вечер приходить сюда и докладывать. Если в город пойдет – идти за ним. Каждое движенье, каждого человечка, с которым у него дела! – Он постучал пальцем по столу. – Каждого! Ясно? Не слышу!

– Ясно! – почти хором ответили все четверо.

– И ни слова! – без особой необходимости добавил тиган, одарив их новым мимолетным взглядом. – А теперь прочь!

Они нырнули в узкую дверь почти одновременно.

Оставшись один, Главный тиган еще немного прошелся взад-вперед. Утраченное спокойствие восстанавливалось. Не то чтобы он раньше не следил за своим помощником. Время от времени Главный тиган послеживал за всеми слугами, хотя бы мало-мальски облеченными доверием. За Симаем особенно. Ничего. Но спокойствие превыше всего, а сегодня оно почему-то то и дело покидало его. Истарма никогда не признавался себе, но, несмотря на мощь, внутри у него, могучего тигана, жил свой страх, своя тревога, и она поднималась иногда, творя с ним странные веши. Она приходила ниоткуда и уходила никуда, как непонятная хворь. Из-за нее сегодня вырвались на свет неосторожные слова. Из-за нее он потерял голову, стоя рядом с помощником. Раньше такое бывало не часто. Наверное, плохие вести сегодня немного затмили его совершенный разум.

Истарма довольно покачал головой. Так будет вернее. Никому нельзя верить. Даже себе.

В то самое время, как спокойствие понемногу нисходило на Истарму, тэб Симай наконец вернулся в свою каморку в западном крыле, у башни. Почти все свои ночи в Эгросе ему доводилось коротать здесь, из цикла в цикл, из года в год. Редко – в городе, подальше от твари. Он вырывался туда, чтобы глотнуть затхлого воздуха городских улиц, не сравнимого тем не менее с душными миазмами дворца. Но никогда он не чувствовал удушье так, как сегодня.

Его язык никогда бы не повернулся назвать эту каморку «домом», несмотря на продолжительное время, проведенное здесь. Стоило перешагнуть слишком высокий каменный порог – и мысль о возвращении домой завладевала всеми чувствами, и маг сосредоточенно отбивался от нее, как от врага. Когда он расставался со стражем три весны назад, возвращение в Идэлиниори было его второй мечтой. Теперь она стала первой и почти единственной и тревожила его каждый день всё сильнее. «Увидеть хоть на день, а там можно и…» С тоскливой обреченностью он растоптал это чувство.

Маг принялся расхаживать, как Истарма наверху в своих покоях, думая о тигане и не ведая, что сегодня их мысли пересеклись. Дребезжание и звон сопровождали его повсюду, отражаясь от голого каменного пола и стен, и, наконец, отстегнув шпоры, он зло отбросил их в угол. Ждать бесполезно.

Что даст поход в Айсин? Он немного подумал, прикидывая, как быть. Нет, при любом исходе поход для него закончится плохо. Да, сотворить «следы» колдунов в Айсинском лесу можно, проще простого, и многие их увидят и подтвердят перед Истармой. Но отсрочит ли это поход в Эйянт? Нет, уж скорее подстегнет безумного тигана. «Следы» – это хоть что-то, капля малая, но вещественная. Не свитки и не рукописи, не наговоры и сплетни, не пустые домыслы. Это все равно что принести свидетельство, подтвердить огненный бред больного, и тогда он убедится, что все его виденья существуют, и воображение начнет рождать новые образы. А если он вернется с правдой, то есть ни с чем, то… Лучше не возвращаться. Второго промаха тиган ему не простит.

Он подошел к очагу, посмотрел, улыбнулся, и на поленьях заплясал крошечный огонек. Маг не дал ему погибнуть. Скоро пламя ласково стлалось в очаге, приветствуя Бритта. В последние дни он сосредоточенно копил силу, не расходуя ее понапрасну, лишь его магическая личина была той дырой куда утекала ее часть. Но огонь любил магию, приходил сразу на его зов, лишь только заслышав его, поэтому не позвать, просто взять свечу и запалить очаг, он не мог. Огонь запылал, и маг погладил его, точно так же, как недавно в Балоке. Сейчас во дворце никого не удивишь горящим очагом. Теплые дни не скоро придут в холодные каменные стены, как бы солнце ни припекало. А летом… Летом он старался пореже смущать покой истопников.