Прежде чем подняться на капитанский мостик издательства «Монтальдо», мне нужно было выполнить несколько обязательств. Прежде всего краткий отпуск в «Гранд-Отеле».

Это паломничество я должна была совершить с ней в память о ее отце.

Я хотела отправиться, как всегда, на своей малолитражке, но адвокат Декроли решительно воспротивился этому. До тех пор, пока существовала опасность нового нападения на меня, я должна была смириться с тем, чтобы иметь охрану. Поэтому я собрала багаж и приготовилась отправиться на непривычно вместительной «Ланче» с водителем, в сопровождении такой же машины с двумя моими телохранителями.

Прежде чем сесть в этот роскошный автомобиль, я не могла не попрощаться с Камиллой, моей первой малолитражкой, которая много недель ждала меня у тротуара перед домом. Я подключила противоугонное устройство и для большей надежности разъединила Контакты аккумуляторной батареи. Мне было тяжело представить, что кто-то может украсть ее. Камилла была моей подругой, а не просто машиной. Я удостоверилась, что внутри все чисто, протерла кузов, а тем временем мы болтали, как две подруги, которые любят и понимают друг друга. Камилла, казалось, была признательна мне за мои заботы и полностью понимала ситуацию.

Хоть никто и не вызывал ее на допрос в качестве свидетеля, она была именно здесь месяц назад, в день катастрофы, И видела все.

«Тот тип и правда хотел тебя убить, – послышался мне ее скрипучий ворчливый голос. – Пусть кто-нибудь хорошенько охраняет тебя. Ты действительно в опасности. Не сегодня-завтра все может повториться. Кое-кто следит за тобой даже сейчас».

Я почувствовала, как мурашки пробежали у меня по спине, и поторопилась укрыться в гостеприимном салоне «Ланчи», где меня ждала Эми. Я была, наверное, на грани нервного срыва. Но, с другой стороны, как можно сохранить душевное равновесие, зная, что в этом непредсказуемом мире есть кто-то, готовый в любую минуту убить тебя?

Я никогда не боялась умереть, но сейчас мысль о смерти совсем не прельщала меня. Наконец-то у меня появилось будущее, и хотелось узнать, что оно мне готовит.

Рассыльный принес наш багаж в гардеробную номера сто четыре на втором этаже «Гранд-Отеля», и я, держа Эми за руку, вошла в гостиную, где кондиционированный воздух создавал приятную свежесть.

На столике стояла ваза с благоухающими лилиями, обычный знак уважения со стороны дирекции. Рядом я нашла также корзинку с фруктами и шоколадные конфеты в серебряной конфетнице. Моя девочка озиралась вокруг широко раскрытыми глазами. Она протянула руку к конфетам, но тут же убрала ее.

– Можешь взять, если хочешь, – подбодрила я.

– Только одну, – сказала она, набираясь храбрости.

Взяла и торопливо сунула в рот. Потом вздохнула, озираясь кругом.

– Здесь красиво.

Села скромно на краешек дивана, словно бедная родственница, пришедшая с воскресным визитом, и спросила:

– А когда мы вернемся домой? – Чтобы придать себе храбрости, она прижимала к груди своего потрепанного плюшевого медвежонка, с которым никогда не расставалась.

Эми с опаской относилась ко всему, что видела в первый раз. И апартаменты в «Гранд-Отеле» были интересной, но немного пугающей тайной, чем-то еще не исследованным, еще чужим и далеким от нее. Она привыкла к более скромной домашней обстановке. Пределом роскоши, в ее представлении, была обстановка в доме на виа Песталоцца в Милане, где находился ее детский сад, и маленькая вилла «Санта-Маргерита», где проводили лето мои родители.

– Мы здесь ненадолго? – спросила она, словно хотела знать, будет ли у нее время, чтобы привыкнуть к новой обстановке.

– На несколько дней, – ответила я. – Немного покупаемся, немного позагораем и вернемся домой.

– А сейчас это будет наш дом? – робко спросила она.

– На все дни, пока мы останемся здесь, – ответила я.

– Но ты, мама, уже бывала в этом «Гранд-Отеле»? – продолжала свои вопросы моя любознательная Эми.

– Много раз, еще до твоего рождения, – ответила я.

Эми получше уселась на краешке дивана, потом выпрямилась, упершись руками в бока, и взглянула на меня нахмуренным взглядом. Ямка на лбу стала глубже, и ее сходство с Эмилиано обозначилось явственней.

– Почему ты никогда мне об этом не говорила? – обвинительным тоном сказала она.

Ее вызывающий вид заставил меня улыбнуться. По характеру Эми была девочкой скромной и мягкой, какую только мать может пожелать.

– Мне это казалось неважным, – оправдываясь, ответила я.

– А если это неважно, зачем мы приехали сюда? Она никогда не переставала удивлять меня своей логикой.

– Если тебе здесь не нравится, завтра вернемся домой, – пожала плечами я.

– Я не сказала, что не нравится, – почти насупилась она.

И тут же спросила: – А можно посмотреть телевизор?

– Конечно, если хочешь.

Эми принялась нажимать кнопки дистанционного управления, с которым уже была знакома, а я оставила ее одну перед экраном и принялась разбирать чемоданы.

Прошлое всплывало на поверхность со всеми своими драмами и счастливыми моментами. Воскресали воспоминания об Эмилиано, его открытая и нежная улыбка. Мне вспомнилось, как в первый раз я разбирала багаж в этой же самой гардеробной.

В тот день, когда Эмилиано отвез меня на самолете и Париж и вернул в Милан всего за несколько часов, он пригласил меня вечером на ужин.

Ровно в восемь прозвучал сигнал домофона. Я схватила сумочку и бросилась вон, на площадку, с нетерпением нажимая на кнопку лифта.

– Что это? Ты убегаешь, даже не попрощавшись? – спросила мать, появляясь в дверях, когда я уже готова была скрыться в лифте.

– Извини, мама. Я спешу. Не дожидайся меня, я поздно вернусь. Вспомни, что мне уже тридцать лет, – сказала я, поцеловав ее в щеку.

Эмилиано ожидал меня у подъезда. Он поднял глаза к окнам моей квартиры и увидел мать, которая смотрела на меня.

Теперь у нее было достаточно материала, чтобы поразмышлять над отношениями известного издателя и его недавно уволенной служащей, которые встречаются у подъезда дома, словно два подростка на первом свидании.