Думая об этом, она тихо плакала, и слезы потоками текли из ее глаз, горячие и оживляющие. К утру Ипполита поняла, что ее ребенок должен жить.

На рассвете, оставив в оплату за причиненное беспокойство чек для доктора Гренье, она вызвала такси и договорилась, чтобы ее отвезли в Милан. Ей казалось, что в первый раз в своей жизни она чувствовала себя по-настоящему спокойной.

В Милане Ипполита сразу же позвонила домой Монтальдо и попросила позвать Эмилиано.

– Мне надо видеть тебя, – заявила она.

Эмилиано понял, что случилось что-то важное, по крайней мере, если судить по её тону.

– Я очень этому рад, – ответил он.

– Хочешь приехать ко мне домой? – продолжала Ипполита.

– Считай, что я уже выхожу, – весело ответил он.

Они встретились у ограды особняка на виа Сербеллони, где жила семья Кривелли.

– Заглуши этот проклятый мотоцикл, пока кто-нибудь не вызвал карабинеров, – предупредила она, имея в виду шум мотора.

Эмилиано послушался и, оставив свой мотоцикл, подошел к девушке, которая смотрела на него с радужной улыбкой.

– Теперь хоть ты объяснишь мне, что происходит? – спросил он.

– Мне просто хотелось увидеть чистое лицо. А твое лицо самое чистое из всех, какие я знаю, – объяснила Ипполита.

Они уселись на каменную кладку ограды и оперлись спиной о ее железные прутья, болтая ногами.

– И это все? – спросил Эмилиано, не скрывая своего разочарования.

– Мне кажется, это немало, – заявила Ипполита, положив ему руку на плечо. – Чистое лицо означает добрую душу, прямой характер, спокойную волю, трезвый ум. Ты для меня воплощаешь все это.

– А ты для меня идея фикс. Я бы и хотел перестать думать о тебе, но я гоню тебя в дверь, а ты влезаешь в окно, – ответил он шутливым тоном, гадая, по какой причине Ипполита сама захотела видеть его.

– Знаешь что, Эмилиано, – сказала она. – Я недавно раздумывала над своей жизнью и пришла к неутешительным выводам. Не знаю, что меня толкало идти всегда наперекор тому, что предписывалось семьей и нашим кругом. Но знаю, что, в конце концов, я оказалась в очень плохом состоянии.

– Не хватает вывода, – сказал Эмилиано.

– Хочу поставить жирную точку и начать все с начала. Вот какой вывод, – сказала она.

– Опять не очень ясно. Непонятно, чего ты хочешь? Моего одобрения принятому решению? – спросил он.

– Гораздо большего. Хочу твоего участия. Если ты согласишься, – потупилась Ипполита.

– Ты имеешь в виду, что мне не придется больше гоняться за тобой? – спросил Эмилиано с ошарашенным видом.

– Именно так. Думаю, что дам себе отпуск на несколько месяцев. Возможно, уеду куда-нибудь далеко, чтобы привести в порядок свои мысли, – солгала она, потому что собиралась уехать просто на время беременности. – Но сейчас хочу сказать тебе, что люблю тебя.

Эдисон для нее и в самом деле был теперь законченной главой.