Пьер-Джорджо шумно приветствовал друга, потом упал в кресло в кабинете.

– Мне кажется, я в раю, – сказал он.

– Это все очень относительно, – возразил прелат.

Инстинктивно Пьер-Джорджо коснулся синяка под левым глазом, облизал вспухшие потрескавшиеся губы.

– У меня, должно быть, ужасный вид, – сказал он.

– Эти следы исчезнут быстро, – утешил его Себастьяно, приближаясь к окну.

Слегка отодвинул занавеску и увидел человека, стоящего у подъезда.

– А вот тех будет потруднее устранить, – прокомментировал он, намекая на полицейскую слежку. – Они следят за нами, – пояснил монсеньор Бригенти. – А упорное присутствие полицейских означает, что они не теряют к нам интереса.

– Во всяком случае, – заметил журналист, – тот факт, что я не в тюрьме, – это просто чудо.

– Никакого чуда, – уточнил священник. – Просто своевременное вмешательство в подходящий момент и немного везения, – добавил он, отходя от окна. – Однако вы, к сожалению, определенно погорели, если говорить прямо. Полицейские глупы и неотесанны, но у них бульдожья хватка. Так просто они не отпустят добычу.

Пьер-Джорджо и сам сознавал ужасное положение, в котором он оказался, но перспектива скорого возвращения домой, где его ждала горячая ванна и крепкий сон в своей постели, приводила его в хорошее настроение.

Адвокат Аризи дружески хлопнул его по плечу.

– Лучше откажись от мысли вернуться домой, – посоветовал он, – по крайней мере, пока что.

– Сегодня утром, когда Анна Гризи была в моем кабинете, целая шайка этих специалистов обшарила твою квартиру. Они распороли даже матрацы, – пояснил адвокат.

– Если бы они нашли какие-нибудь документы, мы бы сейчас тут не говорили про чудеса, – закончил Себастьяне.

– Я никогда не держал их дома. Их забрали вы? – спросил Пьер-Джорджо, обращаясь к Себастьяне.

– Документы в надежном месте. К счастью для всех, – заключил прелат, собираясь уходить.

Он снова подошел к окну. Человек все еще стоял у подъезда.

– Есть способ выйти отсюда незамеченными? – спросил он.

– Со двора можно пробраться к соседнему дому. Оттуда можно пройти к служебному входу театра «Диана», – сказал адвокат.

– Тогда я попрошу вас подождать несколько минут, прежде чем выходить. Первым выйду я.

– Ты возвращаешься в Лозанну? – спросил Аризи.

– Вполне возможно, – уклончиво ответил Себастьяне.

– Сегодня ночью? – поинтересовался Комотти.

– Если бог позволит. Во всяком случае, как можно быстрее.

Пьер-Джорджо подумал о Швейцарии, как о далекой мечте, о тихом острове в военной буре. Он вспомнил, что еще не поблагодарил Себастьяно.

– Как я могу отплатить вам за то, что вы для меня сделали?

– Постарайтесь не совершать ошибок, – ответил прелат.

– Я с болью и горечью думаю о своем легкомыслии, – посетовал на себя Пьер-Джорджо. – Это могло стоить жизни многим людям.

– Но этого не случилось, – утешил его Себастьяно. – Хотя вполне вероятно, что ваш вероломный друг почуял что-то серьезное. И в подходящий момент попытался скомпрометировать вас.

Журналист опустил глаза и взглянул на запыленные носки своих туфель.

– Эта история уже закончена, – пробормотал он. – И других не будет, обещаю вам.

– В вашей личной убежденности я не сомневаюсь, – сказал Себастьяно. – Но, несмотря на благие намерения, мы не всегда можем совладать со своей природой, – печально заметил он.

И, пожав на прощание руки двум мужчинам, тут же вышел из комнаты.