— А я и не спрашивал… — озадачился Донни.
— Ну, так спроси! Или пошли к нему сходим, я тут же и загружу. Или давай его сюда. Как варианты пойдут, всё равно ему же смотреть и придётся — туда ли попали.
— Вот прямо так? — Дон окинул прищуренным глазом золотого ящера, представил реакцию райна Берта на это зрелище, и стало ему хорошо на душе. — Запросто! Только, знаешь, верни-ка себе для этого дела прежний размерчик. Пусть у благословенного впечатления останутся, как пообщался он с живым богом, и оный бог сам шестипалою дланью своею означенного Бертольда из своего мира выпер! Пусть хоть раз на дееспособного бога посмотрит. А то носится со своим распяченным — смотреть жалко!
— Тьфу!!! — дееспособно выразил бог всё, что думал по поводу своей божественности.
— Да ладно тебе! В литературе это называется «прообраз». Всё нормально, Саймон. Вот если бы ты на своей божественности настаивать стал, вот тут ты бы с нами попа-ал. Но, не будь тебя — другого бы выдумали, ты ж понимаешь. А то у вас своих богов нету? — весело блестел глазами Дон. — Вот не поверю! Надо же на кого-то, э-э-э, уповать.
— А как иначе? Целая семья. Достан Всеобъемлющий да жена его Зажитка, да дочери их Добытка и Прибытка, да зятья их Дрём Великий и Прогар Угарный. У Дрёма с Прибыткой сынок Любо, Колец Кователь, влюблённых покровитель и удачи повелитель, самый доверчивый, но и самый капризный. Так то настоящие боги, а не то что… П-ф-ф! — презрительно фыркнул Саймон.
— Не занудничай! В кого веришь — тот и настоящий. Вон, Ри великую Высь почитает — ты думаешь, он расстояние до земли имеет в виду? Не расспрашивал, но думаю, что нет. Наверняка это какая-нибудь запредельная инфернальная Высь, которой дракон может достичь, если будет делать что-то этакое, и не делать чего-то, совсем противоположного.
— Правильно понимаешь, — согласился только что вошедший в пещеру Ри. — Именно так и есть. А о чём вы вообще?
Дон стал опять пытаться сподвигнуть Ри на более деятельное участие в межмировой авантюре, Ри опять стал отнекиваться тем, что ему драконов возрождать надо, а не по мирам скакать, и не его это проблемы, а вампирьи, и не Дона уже, потому как, Дон уже и сам не вампир. И вообще задрали и задолбали, вместо нормально спланированной акции опять какой-то насквозь случайный бардак получается, кого попало обращаем, потом сами же себе локти кусать будете!
— Легко! — заявил Дон и демонстративно тяпнул сам себя за локоть, резво сформировав ещё один сустав на предплечье. Ри злобно зашипел и заплевался, Дон заржал. Саймон пропускал их диалог мимо ушей, смотрел и думал. Думал о том, что возвращаться ему, в сущности, некуда и не к кому. Да и незачем. У него никогда не было друзей, заказчик, скотина такая, и все знакомые давно умерли, никто его на Варрасе не ждёт. А эти… Забавные ребята! По крайней мере, пока не скучно, а то, что они так криво отнеслись к его бизнесу — да фигня какая! Время всё поставит на место. Сказал же Дон, что они уже подумывают об обращении к его талантам! Правда, такой величины цацка у него в заказе будет в первый раз. Надо подумать. В конечном счёте, он теперь действительно уже не варран, а один из них. Дракон. Ещё бы понять, что это даёт лично ему, Саймону.
Спустя два дня маги Университета были повергнуты в очередной шок. Машина дэ Форнелла исчезла из запертого и магически опечатанного помещения. И нельзя сказать, что похититель не оставил следов. Очень даже оставил. Записку он оставил: «Взял поиграть, надоест — отдам. Жнец.» А вот других следов не было — ни остаточного вектора портала, ни отпечатков подошв на полу, ни следов какой-либо магии — ничего! О том, что существуют такие совершенно не магические вещи, как левитр и плазменный резак, аккуратно вырезавший вместе со слоем камня окно на пятом этаже башни-хранилища артефактов, маги не подозревали, да и откуда бы? А Саймон его, как сначала вырезал, вместе с рамой на вакуумных присосках вынимая, так потом и приварил. Окно? Какое окно? Вот окно, никто не открывал, все стёкла целёхоньки, и печати на задвижках на месте! А то, что след от портала всё-таки есть, только на крыше общежития через два корпуса, и не с той стороны, где у башни это окно треклятое — так это ж бред, райнэ! Из окна, конечно, можно как-нибудь ухитриться, верёвку перекинув, но только на ближайший корпус, а уж никак не на тот, да и окно-то опечатано! А тащить громоздкий агрегат сначала вниз, потом между корпусов, а потом ещё и на крышу, постоянно рискуя быть замеченным? Кому ж такое в голову придёт? И связать между собой во-он то окно и этот портал — кому? Никому и не пришло. И теперь ректора трясло от злости. А ведь ещё докладывать! И под каким соусом Королю-Судье это блюдо подавать? Как божественное вмешательство?
Йэльф и Вэйт от проекта самоустранились — обживали новую, доделанную, наконец, двухэтажную пещеру на двадцать келий, выращивали вокруг травку и сажали деревья. Лайм прочно застрял в Найсвилле: Ника из жалости взялась его тренировать. Лиса появлялась пару раз на пару часов, и в основном в новой пещере — после визита на Базар. Ковриков каких-то натащила, посуды и прочей ерунды. В оазис заходила перед уходом в Найсвилл — в дракона перекинуться под присмотром Ри, для тренировки. На проекте остались Ри, Саймон и Дон с Роганом, но Дон регулярно отлучался в Найсвилл, или, как он говорил, «по делам». Что за дела — никто не интересовался, не их — и слава Жнецу, извини, Саймон. Где и когда он спал при таком режиме, совсем было непонятно. А Ри участвовал потому только, что ему было некуда сбежать, разве что ещё одну пещеру сотворить.
Накопитель новый большой собрали — и, похоже, зря старались, как обнаружил Ри сразу, как осмотрел свежестыренную машину. Преобразователь электричества в магэнергию можно было спокойно подсоединять к ней напрямую, не заморачиваясь с накоплением. Но, хорошо подумав, решили перестраховаться. Электричества ветряки вырабатывали солидное количество, но на запуск машины наверняка потребуется большой импульс, да и сама она неизвестно сколько потребляет. При нехватке энергии мог отключиться межконтинентальный портал, а это было неприемлемо, попросту опасно. Гораздо опаснее, чем любой межмировой — в пустоте взрываться нечему. И слишком уж много времени и сил понадобилось бы, чтобы открыть его заново. Ри это уже дважды благополучно проделал, первый раз вообще без расчетов, впопыхах. Обошлось, да, но повторять такую нервотрёпку ему совершенно не хотелось. А вдруг ошибёшься в сотом знаке? Это только кажется, что ерунда, а как рванёт… Жить-то где-то надо? Кроме того, у Саймона родились соображения насчёт площадки посреди машины, и он тут же щедро ими поделился. Если какая хрень имеется, объяснил он, хоть как-то она должна работать. И как это выяснять? А вот инфор подсоединим на минимальном разряде, и, с нами Достан, всё узнаем. Инфор всё прозвонит, всё просчитает, и схему выдаст, и формулы, и ни к чему над этим голову ломать. И теперь они сидели и ломали голову — уже над тем, что им выдал информаторий.
— Хоть ты меня убей, не въезжаю я, как может время выступать в качестве переменной с допуском отрицательных значений? А? Это же функция энтропии! Бывает быстрее, бывает медленнее, но идёт-то всё равно в плюс — а тут просто ахинея какая-то! — негодовал Саймон.
— Да я и твоих «быстрее-медленнее» не понимаю, — пожал плечами Ри. Дон и Роган вообще молчали, только головой крутили от одного к другому, да переглядывались. Записи дэ Форнелла, найденные вместе с машиной, Роган достать так и не смог. Сейф в хранилище — это слишком серьёзно, а привлекать к себе внимание, затребовав их официально, теперь было бы неосмотрительно. Раньше надо было о них вспоминать, до того, как машину попятили.
— Ну, чуваки, это просто. Мы с этим столкнулись, когда стали ходить межмировыми порталами. Понимаете, время зависит от гравитации: чем больше гравитация, тем медленнее идёт время. Причём, дело не только в массе конкретной планеты, масса всей звёздной системы тоже играет роль. Мелкая звезда с одной планетой — время быстрое, чем больше — тем медленнее. Если летишь на корабле от одной звезды к другой, этого не чувствуешь, идёт адаптация при сближении. А если мгновенно, порталом — вот тут-то и получаешь перепад. Самое медленное время — в центре вселенной, там звёзд много и близко друг к другу, общая масса колоссальная, а чем дальше к окраине, тем оно бодрей. В общем, если из центра сразу сюда — получится обгорелый кусок льда, а если отсюда туда — пепел в ледяной корочке. Оно, конечно, выровняется, но ты этого уже не почувствуешь. Не успеешь. Как те придурки, что за мной гнались. Но оно всё равно идёт вперёд, даже в чёрных дырах не уходит в ноль, а тут — минус! Не понимаю! — опять возмутился Саймон, будто информаторий пытался его коварно надуть с неведомой целью.
