— Я хотела поговорить… — прокашлялась она, принимая такую высокую ноту собственного голоса, что я непонимающе вскинул бровь. — Насчёт нас.

Подобные диалоги изрядно выматывали. Я никогда не видел смысла говорить о том, чего нет.

Я раздражённо выдохнул и медленно помассировал виски указательными пальцами.

— Хватит, — процедил я сквозь зубы. — Нет никаких нас, и ты это прекрасно знаешь. Ты сама дала согласие на то, что у нас будет исключительно секс без обязательств — ничего больше. Ты зря переступила грань. Теперь нас не связывает ничего.

— Я же не могу контролировать свои чувства, — произнесла она так жалобно, словно это могло пробудить неравнодушие и во мне.

— А действия — можешь.

Ости замолчала. На мгновение я подумал, что до неё дошёл смысл моих слов и она поняла, что нельзя так унижаться, особенно когда и без меня пользуется вниманием не одного парня, но мои мысли, к сожалению, не оправдались.

— Люци, ты уверен? — робко спросила Ости. Она навязчиво попыталась коснуться моей руки, но я только скривил губы.

— Да, сколько раз повторять? — холодно ответил он и показательно отстранился от неё, убирая её руку со своего запястья. — Ости, мы это уже обсуждали. Я больше не хочу затрагивать эту тему. Всё.

Я обернулся на пятках и спешным шагом удалился, даже не взглянув напоследок на Ости, готовую вот-вот расплакаться. Я не давал ей обещаний или ложных надежд, так почему должен заботиться о её чувствах?

— Ты с бокса идёшь? — спрашивает Ости, и я утвердительно киваю. — Понятно, а я вот только с торгового центра.

— Мне не интересно, — совершенно искренне отвечаю я без понимания того, чего она от меня хочет. Я разве не всё объяснил? — Ости, опять за старое?

— Ну, раз ты разрешил проводить с тобой время, я же могу просто узнавать, как твои дела? — с надеждой в голосе спрашивает Ости, на что я издаю громкий вздох.

— Проводить время со мной и в моей компании — разные вещи, — поправляю её я. — Зачем ты пытаешься сблизиться даже после всего, что я тебе говорил?

Не знаю, что ещё нужно сделать, чтобы донести до неё одну простую вещь. Насильно мил не будешь, незачем стелиться перед человеком, которому на тебя всё равно. А Ости, как и её тупая подружка Ада — по-другому не скажешь: как, блять, можно изменить любимому человеку, а потом бегать за ним и молить о прощении? — продолжает носить розовые очки и надеяться на что-то. Девочка слишком заигралась, пора бы ей найти себя и перестать заполнять пустоту в жизни бессмысленной «любовью».

— Что я делаю не так? — она игнорирует мой вопрос и задаёт свой. — Вы знакомы с Уокер всего неделю, но ты уже провёл с ней больше времени, чем со мной за последние полгода. Чем она лучше меня?

О, нет, Непризнанную сюда приплетать точно не нужно.

«Всем, Ости, — так и хочется ответить ей прямо в лицо. — Она лучше тебя всем, — говорю я, прежде всего, себе».

Я не озвучиваю свои мысли вслух: не смогу в очередной раз слушать её дрожащий голос и видеть заплаканные глаза. И нет, не потому, что мне её жаль, а потому, что эта история поднадоедает.

Даже грустно, что Мими думала, будто я бросил её ради Ости. Какая глупость! С Ости я стал проводить время лишь потому, что с ней было легко: поначалу она не требовала внимания, а я не считал нужным давать ей многого — мы просто держали друг друга рядом на тот случай, когда кому-то из нас захочется развлечься. И всё было по взаимному согласию до определённых пор, пока Ости не поняла, что влюбилась.

Я оборвал всё сразу же — не хотел обременять её чувствами ни себя, ни её. По мне так находиться к предмету воздыхания так близко физически, но одновременно так далеко ментально — невыносимо, так что прекращение общения, наверное, самый оптимальный вариант.

И только её надоедливая настойчивость стала причиной, по которой я не отпускаю Ости, но и не подпускаю к себе. Она липнет ко мне, как бы старательно я ни пытался прервать общение, так что попытки эти уже давно стали бесполезными. Игнорировать, кстати, я тоже пробовал. В конечном итоге я пришёл к выводу, что оттого, что я позволю ей проводить в моей компании какое-то время, никто не пострадает, но, видимо, это было лишним — очередная надежда затмила ей глаза белой пеленой.

— Ости, перестань за мной бегать, — бросаю я, хоть и знаю, что прохожусь своими словами как раскалённым ножом по её сердцу. — Я позволил тебе быть рядом какое-то время, надеялся, что всё прекратится. Но ты снова переступаешь грань. Мне всё равно, что ты там чувствуешь, просто оставь меня в покое, и давай прекратим всё на этот раз окончательно.

— Это из-за неё, да? — в глазах Ости появляются слёзы, я уже знаю, что сейчас начнётся, так что не перебиваю её. Пусть выговорится, может быть, полегчает. — Всё из-за Непризнанной? Скажи, Люцифер, я ведь права? Ты не стал бы так часто водиться с ней, если бы тебе было на неё плевать так же, как и на меня!

Ости начинает плакать, громко и навзрыд, но я не буду её успокаивать. Её чувства — не моя зона ответственности, особенно учитывая, что я сразу обо всём предупреждал. Вместо того, чтобы отдалиться от меня, избавиться от чувств или сосредоточиться на себе, Ости во вред себе делает только хуже, всё время бегая за мной.

— Даже если это и так, — негромко произношу я так, что меня практически не слышно из-за её рыданий, — тебя это касаться не должно.

Я нарочно ускоряю шаг и удаляюсь от Ости, оставляя её один на один со своими эмоциями. Меня ждёт Непризнанная, и тратить время на то, чтобы успокоить кого-то, я не собираюсь.

Громкие обсуждения Мими и Вики чего-то слышны ещё у лифта, и я невольно усмехаюсь этому, когда подхожу к их комнате и стучу в дверь. Видимо, они слишком заняты своими делами, потому что мне никто не открывает, так что я захожу внутрь сам.

Встречаюсь с возмущёнными взглядами Непризнанной и её подруги и в своё оправдание говорю, что стучался к ним.

— Надо было ждать или стучать громче! — недовольно ворчит Уокер, а Мими лишь поддакивает.

Но я не обращаю внимания на их раздражение: внешний вид Непризнанной интересует меня куда больше. На неё надеты чёрные кожаные шорты с туго затянутым ремнём и того же цвета лонгслив, что в совокупности подчёркивает её тонкую талию. Ноги, на которые Уокер натягивает ботфорты, визуально удлиняются за счёт удачно подобранной обуви, и на фоне её невысокого роста это выглядит выигрышно.

— Ты что, на показ мод собралась? — спрашиваю я, указывая на её ярко накрашенные бордовой помадой губы и проведённые из уголков глаз стрелки.

— Тебя забыла спросить, — Непризнанная встаёт с табурета, на котором надевала на себя сапоги, и смотрится в зеркало, поправляя цепочку на шее, которая только дополняет хорошо подобранный образ.

Не понимаю, почему Вики грубит мне. Может, я не мастер комплиментов, но её внешний вид более чем завораживает — я не могу отвести взгляд даже тогда, когда она надевает поверх одежды чёрный кожаный плащ длиной чуть выше колена.

Мими лежит на кровати и лишь кивает в знак приветствия. Её мысли далеки от нас, это я понимаю по тому, что их с Вики разговоры вмиг останавливаются, стоит мне появиться на пороге. Ей действительно так тяжело находиться рядом со мной?

— Я готова, — ставит меня в известность Непризнанная и нарочно красуется своим нарядом, выставляя одно бедро вперёд. И я, конечно, не стыжусь разглядывать её. — Мими, мы пошли. Тебе что-нибудь нужно в торговом центре? — заботливо спрашивает она, стоя уже в дверном проёме.

— Умение относиться ко всему с такой же лёгкостью, что и ты, — смеётся Мими, и я прокашливаюсь, напоминая, что пора идти.

На самом деле, мне просто не хочется смотреть на то, как она расстраивается. Если в случае с Ости это раздражает, то в случае с Мими я понимаю, что действительно виноват в том, что она чувствует. И, пусть ей, вроде как, стало чуточку лучше после моего признания, я знаю, что это, в любом случае, не сможет окончательно исцелить её состояние — Мими всегда была очень сентиментальной и эмпатичной, а потому ни одно событие не проходит мимо её сердца.