Но моему одиночеству не суждено длиться долго — Люцифер, вошедший в аудиторию, практически сразу замечает меня и уверенно направляется в мою сторону, при этом, на удивление, совсем не выглядит хоть сколько-то уставшим. Впрочем, его появление не сильно напрягает меня: Люцифер не испортит настроение мне ещё больше — либо будет задумчиво молчать, либо же решит попытаться подколоть меня, но это скорее забавно, нежели неприятно.

— Как дела, Непризнанная? — непринуждённо спрашивает он, удобно устроившись рядом со мной.

— Дай-ка подумать. У меня похмелье, от которого разрывается голова, как у меня могут быть дела? Чудесно, конечно! — саркастически язвлю я, чем вызываю у Люцифера лишь смешок. А о семейном разладе ему знать необязательно.

— Даже в похмелье ты находишь повод грубить мне, — Люци хитро сощуривает глаза, но я нахожусь не в том состоянии, чтобы снова спорить. — Может быть, я искренне интересуюсь твоими делами?

— Люцифер, мне не до тебя сейчас, — равнодушно отвечаю я и медленно начинаю раздражаться, так как ни один из сайтов не выдаёт мне нужную информацию. — Я занята более важными вещами.

— И какими же? — спрашивает Люцифер, не обращая внимания на мою колкость и незаинтересованность, что довольно странно.

Непонимающе хлопаю глазами, когда профессор уже оказывается в аудитории, но вовсе не обращаю на него внимания. Ему действительно интересно, чем я занимаюсь?

— Ищу информацию для доклада, — у меня не остаётся сил спорить, и я повторяю слова мамы, когда Люцифер, как мне кажется, искренне интересуется темой для задания. Но его реакция заставляет меня вопросительно выгнуть бровь.

— Ну, удачи тебе найти это в интернете, — он выделяет интонацией «это», и не сказать, что мне сильно нравится его отношение к теме моего доклада.

— Что не так? — спрашиваю я, но, кажется, медленно начинаю понимать.

— Асмодею на первом курсе задавали что-то похожее. Он тогда все сайты пересмотрел — ничего не нашёл, — слова Люцифера совсем не обнадёживают, а, наоборот, вызывают у меня измученный стон, заставивший других студентов обернуться в нашу сторону. — Помню, мы обошли всю библиотеку Непризнанных, и там тоже ничего не было. Тогда какой-то благородный старшекурсник провёл нас в библиотеку Демонов, и только там, спустя часы поисков мы нашли то, что нужно было.

Ещё одна особенность РиА — раздельные библиотеки. Насколько мне известно, сделано это для того, чтобы каждый студент мог проводить больше времени непосредственно с теми, кто находится с ним в одной группе, однако то, что в разных библиотеках разные книги, совсем не радует. И как я, по вашему мнению, должна искать информацию?

Слова Люцифера звучат правдиво: пока ни один из пересмотренных мною сайтов не выдал хоть сколько-то похожую информацию на то, что мне нужно, так что я обессиленно ложусь головой на парту, ненароком слабо ударившись.

Просить поблажку или помощь у мамы абсолютно бесполезно — в плане официальных отношений и учёбы она всегда была консервативна и принципиальна. «Ты должна учиться справляться с заданиями сама, чтобы во взрослой жизни было легче сепарироваться», — говорила она мне, когда я не понимала домашние задания. Ни мои просьбы, ни слёзы не могли пробудить в ней хоть какое-то сочувствие, а потому мне всегда приходилось украдкой пробираться к папе и просить помощи у него.

Я смотрю на Люцифера, но не могу разобрать его эмоции: он не изображает сострадания или понимания, но вместе с этим я не замечаю ни капли насмешки, которую ожидала увидеть по обыкновению.

— Ни на что не намекаю, но рядом с тобой сидит один из представителей демонов, — медленно и нарочито незаинтересованно проговаривает он, довольно ухмыляясь.

— Ты же не поможешь мне просто так, я права? — и дурак поймёт, что Люциферу незачем делать что-то, если он не получит выгоду взамен.

Он медленно кивает, оценивающим взглядом проходясь по мне, словно радуясь тому, что я быстро всё поняла.

— Ну и… Что я должна сделать, чтобы ты провёл меня в библиотеку Демонов? — спрашиваю я, сцепив руки в замок и положив их под подбородок. Внимательно вглядываюсь в завораживающие глаза Люцифера и не думаю прерывать зрительный контакт, а он, в свою очередь, поступает так же. Мы словно играем в гляделки, не сговариваясь, и приз за победу может быть совершенно не предсказуемым.

— Одно желание, — отвечает он, следя за моей реакцией, но я не поддаюсь на его уловки, лишь прикусив нижнюю губу с целью сдержать возмущения.

— И что это за желание? — спрашиваю я, наивно полагая, что он скажет мне его сразу же, и через секунду Люцифер разражается тихим низким смехом.

— Ну уж нет, Непризнанная, — скучающе произносит он. — Так неинтересно.

Одному дьяволу известно, каким будет это желание: зная Люцифера пусть и всего пару дней, я могу догадаться, что он заставит сделать что угодно и не задумается ни на секунду о последствиях для меня. Незаметно — насколько могу это сделать — сжимаю челюсти и вздыхаю от собственного бессилия. С другой стороны, я ведь могу попросить Мими или, например, Ади, чтобы они помогли мне?

— Тогда я найду человека, который сможет помочь мне безвозмездно, — недовольно бросаю я и отворачиваюсь от него, начиная стучать ногтями по экрану телефона, печатая соседке сообщение.

— И кого же? — всё не унимается Люцифер. — Мими и Ади? — он недобро усмехается, подперев голову кулаком. — Мими потеряла пропуск ещё на первом курсе и делать новый ей некогда, а Ади даже не числится в списках читателей. Говорит: «мне что, заняться нечем, — по библиотекам шляться?», — его слова заставляют меня издать вымученный стон и отложить телефон в сторону. Люциферу незачем врать, если, конечно, его желание уже не придумано и не является чем-то чересчур важным.

А сообщение Мими — благо, с телефоном она практически не расстаётся — лишь подтверждает его слова.

прости, ви, никак. я где-то потеряла пропуск ещё в прошлом году

да и, в любом случае, без него ты хрен пройдёшь. так что, даже если бы не теряла его, вряд ли помогла бы

Блокирую телефон, обессиленно отставив его в сторону. Бесполезный! И за что со мной это происходит? Неужели это и есть та самая «взрослая жизнь»? Неужели с переездом от родителей все проблемы мира вмиг обрушиваются на вас?

Я не знаю, что теперь делать: заваливать доклад перед мамой не вариант, я должна выполнить его идеально, так, чтобы у неё не возникло вопросов. Так, чтобы она поняла, что я чего-то стою и не заслуживаю к себе такого отношения, как сегодня. Она всё детство ругалась из-за уроков, заставляла делать их до поздней ночи. Не то чтобы от этого прибавилось больше знаний — нет, скорее, я стала хитрее, научилась врать и незаметно сбегать из дома. Но выслушивать очередную тираду в свой адрес я не намерена.

Я обязана показать ей, что выросла. Обязана показать, на что способна. Может быть, тогда она поймёт, что я самостоятельная? Может быть, тогда похвалит меня?

И, наверное, это стоит того, чтобы выполнить желание Люцифера. Его я знаю всего несколько дней, а мама докучает мне всю жизнь. И если для того, чтобы она наконец признала меня или хотя бы одобрительно кивнула головой с лёгкой улыбкой на губах, нужно проиграть Люциферу, я готова.

— Хорошо, — сквозь зубы соглашаюсь я. — Пообещай, что желание будет адекватным, и мне не придётся бегать голышом по всему зданию университета, — я знаю, что наивно полагать на его благоразумие, но всё равно делаю это.

— Уокер, ты только что подкинула мне прекрасную идею, — он сверкает глазами в мою сторону, отчего мне невероятно сильно хочется бросить шариковую ручку ему в лицо.

По окончании занятий Люцифер находит меня сам — что же, оказывается, он человек слова и не собирается бросить меня ни с чем. По дороге к библиотеке мы вовсе не разговариваем, Люцифер отдаёт предпочтение телефону, а я не собираюсь выпрашивать внимание. Он и так тратит своё свободное время на то, чтобы, пусть и не бескорыстно, но помочь мне.