Аня подавилась и закашлялась. Она явно не ожидала, что сегодня все будет вот так. Ну а что откладывать. Я больше решил не ждать, а стать счастливым здесь и сейчас. А для этого у меня теперь было все — беременная любимая женщина, родители и дочь.

— Мы с Аней собираемся пожениться. В ближайшее время. — Тимур решил сообщить эту новость прямо в лоб. Я даже забыла как дышать от неожиданности. И Тут он просто добивает меня. Контрольный. В голову. — у вас скоро появится еще один внук. Ну или внучка. Там уж как получится. — И дальше я просто ничего не слышу. И кажется не вижу. Какой ужас. Я готова провалиться сквозь землю. Вот зачем он так? Я ведь просила, я была просто не готова.

Доли секунды и я вылетела в кухню как ошпаренная. Мне действительно стало плохо. Залпом выпиваю стакан воды, набираю второй, но меня кто-то останавливает. Поворачиваюсь, ожидаю увидеть Тимура, но вижу его мать. Она просто сияет.

— Анечка, детка с тобой все хорошо? Присядь. Много воды сразу пить не стоит. Стошнит.

— Голова закружилась просто. Я не ожидала такой откровенности от Тимура. Растерялась.

Я присела на стул, отдышалась. Александра Матвеевна присела рядом.

— Ань, ты чего-то боишься? Если ты сомневаешься в Тимуре — зря. Я таким давно его не видела — с тобой он просто ожил. Ты просто вернула его к жизни. И я очень тебе за это благодарна. Я думаю у вас все будет хорошо. Вы прекрасная пара.

— Спасибо Александра Матвеевна. Надеюсь, что все действительно будет хорошо. Просто, все очень быстро. Закрутилось. И беременность. Мы же не планировали. И вообще, господи. Я в растерянности.

— Милая моя, — Александра Матвеевна обняла меня, очень нежно, по матерински что ли. И я расплакалась. — Ну перестань. Тебе нельзя переживать. Теперь мы все будем о тебе заботиться. Знай, что у тебя есть семья. Это все мы. Я конечно не смогу заменить тебе мать, но ты всегда можешь на меня рассчитывать. И если что, — она стала говорить шутливо, — обязательно жалуйся на этого узурпатора. Найдем на него управу. А то знаю, сейчас начнется- то не ешь, это не делай, на работу не ходи.

— Уже началось. — сквозь слезы засмеялась я, — уже кошмарит меня по поводу работы.

— Ну вот, я же говорю. Хотя может он и прав немного. Побереги себя.

— Спасибо вам большое. — я обняла ее. И мне стало так тепло. Я просто почувствовала родную душу. Надеюсь, что и отец примет выбор сына. Иначе мне будет очень тяжело.

— А теперь пойдем, эту новость надо отметить.

Мы вернулись за стол. Тимур с отцом сидели и оживленно спорили. Ну вот. Вечер точно перестает быть томным.

— Саша, — обратился отец к супруге, — ну ты хоть скажи этому упрямцу. У нас им будет куда проще. Мы и с Соней поможем и с малышом. Что там делать в этой квартире. Тут ведь и воздух свежий и простор. Ну ведь так.

Вот сейчас можно повторить пожалуйста, я не расслышала. Александр Александрович хочет, чтобы мы жили тут? Да я к Тимуру еще до конца не переехала, а тут такое. Нет, мне сейчас снова станет плохо.

— Перестань. Они сами решат. Давайте лучше выпьем, радость то какая. Молодежь, а ну за стол. Тимур налей мне вина, отцу тоже немного разрешаю.

Все вроде как довольны, а вот я в напряжении. Не могу расслабиться. Наблюдаю за отцом Тимура и просто диву даюсь. Его как подменили. Он повеселел. Как то даже ко мне стал более расположен. Может я действительно себя накручиваю. Время покажет.

***

Родители Тимура приняли новость о нас более чем хорошо. Мама была просто в восторге. Да и отец стал более лоялен. По дороге домой вечером после ужина, я конечно высказала Тиму свое «фи» относительно его поступка. Но он ночью так убедительно извинялся, что у меня просто не осталось сомнений.

Всю следующую неделю у нас дома были оживленные баталии относительно моей занятости. Естественно институт бросать я не собиралась. А вот с работой было сложнее. Тимур быт очень категоричен относительно ночных смен. Срок был всего 7 недель, но я чувствовала дикую усталость, и он настоял, чтобы я отказалась от ночных смен. Без компромиссов. Ни какие уговоры не действовали. И его родители были с ним солидарны. В общем о работе в клинике пришлось на время забыть. Я осталась в штате, но теперь выходила только днем, и то если нужно было подменить кого-нибудь из девочек.

И сегодня мне посчастливилось поработать в родном приемном отделении.

На днях должен был состояться суд. Очередное заседание. Тест был готов, и Тимур страшно нервничал. Хотя и знал результат, был вроде готов, но все таки надеялся. Влад говорил, что все идет как надо. Пока в нашем присутствии — моем и его родителей — необходимости не было. И мы все просто ждали.

Смена в целом была спокойна. Народу не было. Мы поговорили с Тимом и Соней по видеосвязи, и он пошел укладывать дочь спать. Я присела на подоконник, заварила кофе и только собиралась насладиться напитком, как вдруг меня отвлек фельдшер со скорой. Привез мужчину лет 50. Гипертонический криз. Кардиолога уже не было в больнице и нам пришлось вызывать. А неотложку — самим естественно. Но когда я увидела пациента — обомлела.

Кавалер бывшей жены Тимура. Толстосум. Привредный мужик. Или я предвзята?

Он смотрел на меня очень подозрительно, как будто вспоминал, где меня уже видел. Ну что ж, я не буду облегчать ему задачу.

Его определили в палату и мне предстояло провести некоторые процедуры. Я молча выполняла свою работу. А этот тип цеплялся ко мне каждую секунду.

— Что-то мне лицо ваше знакомо. Кажется мы с вами уже где-то встречались. — нагловатым голосом продолжал меня бесить толстосум.

— Лежите спокойно, вам вообще-то капельницу поставили. — я еле скрывала раздражение.

— Так, Суровая, вот тебе назначения, — Алька занесла мне карту от дежурного врача. Она, зная то я собираюсь за муж, уже окрестила меня Суровой. Ей нравилось меня выводить из себя. В шутку разумеется.

— Точно, госпожа Суровая. Вы были вместе с мужем моей спутницы на приеме в честь юбилея какого-то бизнесмена. — В его словах было столько пренебрежения.

— С бывшем мужем, если точнее.

— Ну и каково это? — я замерла в ожидании дальнейших гадостей в свой адрес и выжидательно смотрела на него. — я имею ввиду, каково это когда разбиваешь семью, занимаешь чужое место? Своих детей не можешь родить так решила чужую дочь загробастать.

— Вы что несете вообще? — я была в шоке от этих заявлений

— Ничего особенного, просто интересуюсь. Совесть не мучает? Оставить ребенка без матери.

— Послушайте вы, — вот сейчас я собиралась нарушить все нормы медицинской этики, — да как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне. Кто вы такой. Образец семейственности? Эталон родительства? Кто? А Вы вообще в курсе о том, что ваша дама бросила дочь больше года назад? Что все это время Тимур воспитывал дочь один? Что так называемая мамаша, даже ни разу не поинтересовалась ребенком за все это время. Сколько вы с ней? Месяц? Два? Сколько раз за это время она делала попыток увидеть Соню? Да ей плевать. Плевать на то, что у девочки была депрессия когда ее мать бросила! Плевать на то, как она с этим справилась! Плевать на проблемы со здоровьем, которые ребенок заполучил после предательства близкого человека! И теперь, когда у ребенка все наладилось, вы, сраные благодетели, решили снова поиграть чужими жизнями! Хочу рожу ребенка, хочу брошу, а захочу — снова заберу. Да это ребенок, живой человек, а не игрушка! — я уже перешла на крик, а толстосум смотрел на меня как на инопланетянку с Марса, а я продолжала, и меня остановить уже было невозможно. — И вы будете учить меня морали? Да я молю бога, чтобы суд увидел, что за человек ваша Лика. ЕЕ к детям на километры подпускать нельзя. Дочь ей не нужна! И если вы до сих пор этого не поняли — мне вас очень жаль. Такие как она не имеют права носить гордое звание матери. — я выдохлась. Выздоравливайте!

Я вылетела из палаты как ошпаренная. Обидные его слова засели комом в горле и я разрыдалась в процедурке. Алька влетела следом за мной. Она все слышала. Пыталась успокоить, но мне нужно было выплеснуть все, что накопилось. И слезы дали мне облегчение. Возвращаться в палату я не стала. Напарница взяла этого пациента на себя. Но мы все же встретились утром.