— Нет, на похождения этой сволочи закрывать глаза нельзя. За это с нее спросить по полной. Но вот скажи мне — ты сможешь сейчас просто взять и отказаться от Соньки? Взять и отдать ее этой непутевой мамашке и непонятно какому папашке?

Я вытаращил глаза — такой вариант я вообще не рассматривал.

— Вооот! Так что не пори горячку. И думаю все таки поговори с Аней. Она у тебя девочка мудрая — сто пудов совет дельный даст.

Аня! Черт я же совсем забыл, что должен был ей позвонить!

На часах уже было 4 утра. Капец, вот мы с Марком конечно засиделись не слабо. Я кое — как отыскал свой телефон. 9 пропущенных. И одна смска: «Суровый, сволочь, я тебя убью!». И теперь самой главной целью моей стало — дождаться утра, ибо меня ждали разборки.

Я любила свою работу — здесь я ощущала себя свободно как нигде. Именно в больнице я чувствовала свою нужность, важность и незаменимость. Мне доверяли, и я просто не могла подвести тех, кто во мне нуждался. Наверное поэтому я всегда спешила на работу, проводила здесь много времени, и если бы не нынешнее положение вещей, то я бы и не спешила теперь домой, а проводила все свое сводное время в стенах больницы.

Вечер, практически до полуночи был весьма насыщен — начало осени всегда сопровождалось вспышкой простудных заболеваний у детей. Многие возвращались из отпусков, а еще начало учебных занятий в школах и детских садах — все это отражалось на здоровье детей и многие попадали к нам. Зачастую не надолго, но, тем не менее, работы это добавляло всегда. Поэтому только в одиннадцать часов я очухалась и нашла свой телефон, то была удивлена, когда не обнаружила там ни одного пропущенного звонка от Тимура. В душе поселилась тревога. Я набрала несколько раз — мне никто не ответил. Это было … странно.

За 30 минут я набирала номер Тимура несколько раз, и каждый звонок был в пустоту. Он просто не брал трубку. Учитывая, что раньше мы всегда созванивались, когда я была на дежурстве, меня начала охватывать паника — что-то случилось. Раньше мне удавалось сохранять спокойствие в любой ситуации, я могла трезво рассуждать. А сейчас я вдруг накрутила себя за считанные секунды. Остатки разума, которые мне удалось сохранить сейчас, не позволили впасть в истерику и не смотря на поздний час я позвонила Лене — она была все таки женой его лучшего друга и точно что-то знает.

— Ань, не переживай. Тимур позвонил Марку около девяти часов и мой умчался. Они точно дома.

— Надеюсь это так. Я звонила несколько раз, он даже не отвечает. Ну ладно не позвонил, но не может же не слышать телефон. — мне вдруг стало так обидно, до слез.

— Марк мне тоже не отвечает на звонки. Только прислал СМС, чтоб не ждала и ложилась без него. А это может означать только одно — у них чисто мужской разговор, который нельзя вести на трезвую голову. Так что, не накручивай себя. Ничего страшного. Завтра они протрезвеют, и у нас будет уникальная возможность устроить головомойку, и тебе даже не будут перечить.

— Круто конечно. Наверное. — я как-то не разделала ее настрой. Может, со временем научусь, но сейчас я была почти на взводе.

— Поверь мне, я знаю о чем говорю. Они дружат с детства и если уж эти двое объединились, они решат все. Успокойся. А завтра своему устроишь «доброе утро».

Мы еще немного поговорили — Лена пыталась меня отвлечь от грустных мыслей и я даже немного успокоилась. Умом понимала, что ничего критичного не происходит — ну засиделись мужчины, что с того. А вот эмоции свои усмирить не получалось — такое со мной было впервые. Видимо действительно в последнее время в моей жизни произошло слишком много перемен, и я не привыкла к такому. Может устала. Не знаю.

Ночь была на удивление спокойной, и я могла посвятить ее планированию утренней расправы над Тимуром. Я даже не смогла удержаться и отправила ему смску. Легче не стало. Только еще больше злилась.

Утром я была полна решимости устроить разборки, и, наверное, впервые вышла с работы почти вовремя. Я все таки надеялась, что Тимур не растерял остатки совести и рассчитывала увидеть его машину на парковке. Машина действительно была, но не его. Да и его самого я не увидела. Зато здесь была его бывшая супруга. Что здесь она забыла?

Каково же было мое удивление, когда эта женщина двинулась на встречу мне. А вот разговаривать с ней я то была совсем не готова.

— Ну привет. — в ее голосе сразу слышался вызов. О, эта женщина однозначно пришла свернуть мне кровь. — Мне нужно поговорить с тобой.

— Не думаю. Мне это явно не нужно, поэтому не вижу смысла продолжать. Настолько я помню у нас с тобой нет общих дел, — я взбесилась, мне захотелось побыстрее от нее отделаться и попасть в квартиру четвертовать Тимура, — мы не подруги, не родственники и вообще. Так что пока.

Но эта особа не позволила мне и шага ступить.

— А мне кажется у нас есть кое что общее. Тимур. Соня. Тебе не кажется, что ты занимаешь чужое место?

— Уж не твое ли? — я была просто в шоке от такого заявления.

— А ты догадливая.

— Мне абсолютно плевать, что ты думаешь. Что тебе нужно? — я теряла терпение — Мнение женщины, которая бросила маленького ребенка более чем на год, пусть и на родного отца, меня не интересует. Так что давай, топай ножками к своему новому очередному ….А нас оставь в покое.

Я была полна решимости уйти, и даже сделала пару шагов, но то что она произнесла заставило меня остановиться.

— А что если я скажу, что Тимур не родной отец Сони. — она смотрела на меня с вызовом и ждала реакции. Я была мягко говоря в шоке. — Ну, что смотришь? Да, это так. И я хочу забрать ее, чтобы ребенок рос с родной матерью, а не с чужим человеком.

Уровень моего шока достиг верхнего предела. Но меня гораздо сильнее возмутило то, с какой уверенностью эта крашеная кукла говорила об этом.

— Да какая ты мать! — я сейчас была готова вцепиться ей в горло, — ты же хуже кукушки. Даже если представить на секунду, что это правда, я не поверю в твой внезапно проснувшийся материнский инстинкт. — сейчас я была на таком расстоянии о ее лица, что могла определить толщину слоя тонального крема на ее наглой физиономии. Последнее я прошипела ей прями в глаза. — Тебя близко нельзя пускать к детям, а к Соне тем более.

Кукла хотела что-то возразить, но осеклась и замерла, глядя мне за спину.

Я обернулась — ну зашибись, все в сборе. А ведь у меня были совсем другие планы на сегодня.

Аня больше не звонила, а я сам не набирал. Понимал, что накосячил, и не хотел огребать по телефону. Хотел смотреть в её глаза когда она будет меня распинать, чтобы если что, вовремя сориентироваться и оправдаться. Но и понимал, что до утра протрезветь настолько, чтобы сесть за руль, я не смогу, даже если прямо сейчас перестану пить горькую и начну пить чай. Выход был один — звонить кому нибудь, чтоб меня доставили к больнице. Можно было, конечно, дождаться Аню тут, но девушка она не предсказуемая, может и не прийти. Со психу может и рвануть на квартиру к себе.

Был и второй вариант — поехать самому. Я, конечно, был не в форме, но чисто теоретически сесть и доехать вполне мог. Мы и пили то так, для разговора и больше и расслабиться. Но в этом случае меня гарантировано ждал печальный конец. Анюта меня порвёт на американский флаг — это она мне дала понять уже давно. "Пьяный за рулем — преступник". И ни миллиметра в сторону, точнее ни промилле.

Просить было не кого — Марк единственный, кто мог вместе со мной на амбразуру. Но и он был не в лучшей форме. Поэтому решили звонить Николаю. Мама дала ему выходные, и вся надежда была, что он уже выловил всю рыбу в округе и не занят.

Подъезжая к больнице, я мысленно перебирал варианты разговора и дальнейшее развитие событий. Но все, что я придумал, не пригодилось.

Когда понял, что моя Аня разговаривает с бывшей, кровь прилила к голове и я разозлился не на шутку. Что она тут забыла, да еще в такую рань?