Видимо, я слишком громко думаю, потому что Мастер внезапно ускорился, и через пару минут мы остановились у оббитой красной кожей двери. На фоне белых стен она смотрелась немного зловеще, но, тем не менее, интригующе. Я подождала, пока мой спутник справится с электронным замком. Ключ-карта оказался у него в заднем кармане штанов, туда же он отправился после того, как дверь была открыта.

— Входи, – Мастер галантно пропустил меня вперед и даже ничего не сказал, когда я застыла почти у самого порога, жадно разглядывая эту обитель порока. В центре комнаты, стены которой были затянуты темно-алой тканью, стояла кровать. Кованая, полностью из металла, и решетка изголовья тянулась практически до зеркального потолка. Размером она была с небольшой аэродром, высокий матрас был застелен шелковым покрывалом, из-под которого торчал край клеенки.

А это еще зачем?

Чтобы не заляпать тут все кровью?

Как всегда, из всех самых печальных сценариев я выбрала самый трагичный. Все в этой комнате дышало насилием. Ни намека на возможное удовольствие. С решетки у кровати свисали цепи, рядом же возвышался крест с креплениями для рук и ног, а на стенах висели различные приспособления для причинения боли. Я не знаю их названий, но выглядело все это устрашающе. Плети, щипцы, множество различного холодного оружия.

Вместо кровати здесь уместнее всего смотрелась бы дыба.

— Хочешь на дыбу? Могу организовать, – одними губами усмехнулся Мастер, и я вздрогнула от его холодного, зловещего тона. Теперь даже не сомневаюсь, что здесь есть и такое. И если бы моей фантазией было что-то вроде «Ведьма vs Инквизитор», я бы, наверное, согласилась. Но я, как выяснилось, сама не знаю, чего хочу. И это начало казаться мне проблемой.

Дверь закрылась бесшумно, лишь тихо щелкнул механизм замка. Все, обратного пути нет.

Мастер шагнул ко мне, и я инстинктивно попятилась, едва не выпустив цепочку. Его взгляд потемнел, и что-то такое было в плавной походке, хищное и властное, что захотелось сбежать и спрятаться. Лишь коснувшись скованными за спиной руками стены, я поняла, что отступать больше некуда. Мастер разглядывал меня, чуть склонив голову набок, и было в его взгляде какое-то мрачное предвкушение. Интересно, так смотрят маньяки на своих жертв?

Вот так, стоя в пресловутой «красной комнате боли» я вдруг почувствовала в полной мере и свою уязвимость из-за неспособности в случае чего защититься, и холод каменного пола, и влагу между ног. На мне нет ни лоскутка одежды, лишь зажимы на сосках, которые начали причинять боль.

— Поверь, ты ничего не знаешь о боли, – тихо сказал Мастер, и от его голоса у меня мороз по коже побежал. Но вместо того, чтобы начать показывать мне все свои оттенки, он аккуратно потянул за цепочку, и я послушно разжала зубы.

Челюсть уже начало сводить от необходимости постоянно удерживать что-то во рту, и его жест оказался весьма своевременным. А когда он снял зажимы с моих сосков, я и вовсе счастливо застонала. Моя грудь болела и пульсировала, и когда он поочередно взял в рот соски, а потом подул на них, я закрыла глаза и прислонилась затылком к стене, готовая наслаждаться этим вечно.

Почему-то вспомнился анекдот про то, что у одной бабки все было плохо, она пошла к попу, и тот посоветовал купить козу. С козой стало еще хуже, и она снова пошла к попу, а он посоветовал избавиться от козы. И вот тогда-то наступило счастье. Так же и эти зажимы на сосках. Жила же без них. Но как хорошо без них. Открыв глаза, я поймала насмешливый взгляд льдистых глаз.

— С козлом меня еще не сравнивали, – усмехнулся он, и вся мрачность с его лица исчезла, открыв на миг его настоящего. Я смутилась, ведь и в мыслях не было сравнивать этого потрясающего мужчину с животным, но сразу поняла, что он подкалывает меня.

Серьезно? Мастер подкалывает? Я недоверчиво прищурилась, но мальчишка вновь спрятался под маской, оставив меня один на один с властным господином. И мне снова стало грустно. И очень тихо я пожелала снова увидеть эту мимолетную улыбку, преобразившую до неузнаваемости такое суровое лицо.

Погладив мои сиськи и убедившись, что они все еще сверхчувствительные, Мастер провел пальцами по моей шее, коснулся щек, скул. Я ждала, затаив дыхание. Сердце колотилось, как безумное, и когда его пальцы скользнули по моим губам, я послушно открыла рот. Взгляд Мастера стал задумчивым. Его рука коснулась меня между ног, где уже все горело от возбуждения. Анальная затычка уже почти не ощущалась, так как я не двигалась, и когда он потянул меня за собой, я едва не застонала от нахлынувших ощущений. Мы подошли к кровати, где Мастер сел на край и перекинул меня через свои колени.

— Сейчас ты будешь самым безжалостным образом отшлепана, – тихо пообещал он. – А потом я с удовольствием трахну твой маленький сладкий ротик.

Идеальный план, на мой взгляд.

Мастер сунул мой хвост в мои скованные руки и погладил зад. Его ладонь медленно двинулась вниз, туда, где все уже пульсировало и отчаянно желало его прикосновений.

Пальцы размазали выделившуюся смазку и беспрепятственно вошли внутрь на всю длину. Я вскрикнула и подалась навстречу, желая гораздо большего, и тут же пальцы исчезли, а я получила ощутимый шлепок чуть пониже анальной затычки. По телу прокатилась волна дрожи. Это было не больно. Это было необычно, даже сладко, но ни в коей мере не больно.

— Каждый раз, когда ты будешь шевелиться, будешь получать удар, – пригрозил Мастер, и я прикрыла глаза, пытаясь справиться с учащенным дыханием. Вдох, выдох. Моего обоняния коснулся запах кожаных штанов Мастера вкупе с ароматом его тела. Опыт работы в парфюмерном магазине дал о себе знать, и я точно определила нотки гвоздики, ванили и мускуса, которые прекрасно сочетаются в новинке прошлой осени Луи от Герлен. Благодаря смоле, входящей в состав туалетной воды, ее запах по-разному раскрывается на каждом человеке, являя свою необычайную многогранность.

Пока я размышляла о том, насколько удачно Мастер выбрал себе туалетную воду и почему именно Луи, его пальцы вернулись к прерванному занятию. Чуть нажав на клитор, он погладил его, прошелся серией легких касаний по влажным складочкам и раздвинул их. Затем потянулся и, судя по всему, взял что-то с тумбочки.

Я стиснула зубы и зажмурилась, хотя больше всего хотелось насадиться на его пальцы, кружащие по моему клитору. Теплая ладонь погладила ягодицу, зацепив анальную затычку, и тело содрогнулось от прошедшей по нему сладкой волны. Когда входа коснулось что-то прохладное и жесткое, я была к этому готова. Ноги сами потянулись в стороны, и снова ладонь Мастера с размаху опустилась на мою попу. На этот раз было обжигающе больно, но из-за того, что удар потревожил затычку, боль почти сразу смыло волной удовольствия. А Мастер, оценив свой просчет, снова потянулся к тумбочке, и очень скоро мои лодыжки были надежно связаны.

Закончив с моим обездвиживанием, Мастер снова взялся за ту штуку, что планировал в меня засунуть, и я замерла в ожидании, пытаясь предугадать форму или хотя бы размер.

Угадать не получилось. Проведя чем-то твердым между складочками, он потер этим клитор и только после этого мучительно медленно начал пропихивать внутрь. Я закусила губу, чтобы не дернуться навстречу. Попка пульсировала, и, не выдержав, я все же попробовала немного раздвинуть ноги. Мастер неодобрительно поцокал языком, и ягодицу обжег очередной сильный шлепок. Я вскрикнула, и вторая ягодица тоже получила удар.

— Мне уже нравится их цвет, – похвалил Мастер. – Продолжай нарушать правила.

Продолжать он не торопился. Гладил и мял мой зад, старательно обходя вниманием мою жадную киску, и из моего горла помимо воли вырвался жалобный всхлип. Едва его рука сместилась в нужном направлении, я приподняла попу. Ничего не могу с этим сделать, тело само горит и жаждет ласки. За это нарушение я снова получила удар, болезненный и сладкий одновременно.

Разве это наказание? Наказание – это прекратить. Кажется, эта мысль была особенно громкой, потому что Мастер мягко спихнул меня со своих коленей на ковер и, широко раздвинув ноги, расстегнул ширинку. Несколько мгновений я неприлично пялилась на широкую резинку боксеров, пока он не стянул трусы, вытащив наружу член.