— В её прошлом, наверняка, сокрыта куча тайн, может, они даже дети враждующих кланов или она…Бу-бу-бу…

Стоит ли в очередной раз напомнить, что все происходящее вокруг — это не дорама или достаточно будет просто встать и пойти по своим делам?

"Я бы пошел" — заметил Хью.

Да я бы тоже, но это же Хмелькова — догонит!

Поэтому совершив несколько безуспешных попыток воззвать к чужому разуму, я с тяжким вздохом согласилась посвятить свой вечер какой-то ерунде.

О, а такая слежка мне нравится. Сидим у меня дома, поедаем пиццу, рассматриваем и комментируем профиль Милы в вк, Facebook и т. д. Короче, везде, где Миле не посчастливилось зарегистрироваться под своим именем.

— Да, ладно, Марусь, не поверишь. Вы с ней вместе учились до 6 класса.

Хмелькова выглядела удивленной, затем сморщила лоб и задумалась, наконец, видимо, экстренно перелопатив все свои воспоминания о школе, растерянным голосом заключила:

— Странно, не помню. Может, у меня амнезия, знаешь у дорамных героев часто случаются амнезии. Иногда они, правда, их изображают, ну как героиня в дораме "Сладкая ложь", но чаще…

Сморщилась и решилась перебить, севшую на любимого конька, подругу:

— Маруся! Это не амнезия, ты на фотку посмотри, сейчас её сложно по ней опознать.

— М… вот теперь, кажется узнаю, это ж Людка, ее весь класс дразнил Крыской. Она ещё вечно на всех жаловалась. Потом, правда, переехала и перевелась…

— Похудела, покрасилась, стала носить линзы и поумнела, — решила продолжить биографию Милы Ивашкиной, вспоминая, что ведь у Милы, и правда, полное имя — Людмила, а значит в детстве она вполне могла отзываться на Людочку. Как-то даже неожиданно, но на страшную тайну не тянет. Вздохнула, посмотрела на подругу все еще рассматривающую чужую фотку и спросила:

— Копаем дальше?

Мне кивнули, затем отмерев, попросили фотку Люды скинуть на почту. Сделала, и поиск продолжился.

И да Марусе очень повезло, что мой отец сейчас в гостях, потому что иначе её вполне могли бы выставить из квартиры. Кажется, отец на неё всё ещё злится.

Поиском информации мы с Хмельковой занимались еще минут двадцать, затем плюнув на него, решили посмотреть фильм. И всё было здорово, я даже отвоевала возможность посмотреть что-то не дорамное, но задумчивая подруга заметила, что данный вид поисков информации бесперспективен, надо переходить к другому, не уточнив к какому именно.

Конечно, варианты у меня были, Хаус в моем сознание, например, радостно думал о том, что мы с Хмельковой влезем в чужую квартиру, я надеялась на что-то менее фееричное и незаконное, гоня от себя прочь дурные мысли. Так что первые минут десять романтичной комедии я сидела с грустным, задумчивым выражением лица и надеялась, что мои предположения о способах добычи информации окажутся далеки от правды и Маруся задумала что-то вполне законное и осуществимое.

Потом, правда, перипетии в жизни героев смогли меня захватить, и я на время выбросила очередную Марусину блажь из головы.

Утро. В окно стучит дождь, и в комнате холодно из-за незакрытый на ночь форточки. Кутаюсь в одеяло и ужасно не хочу вставать, но нельзя же прогуливать без уважительных причин, и я встаю, морщусь от холода и бегом захлопнув форточку, натягиваю на себя теплые носки-тапки с котами, подарок Маруси (не удивительно, да?), чтобы было не так холодно идти завтракать на кухню.

Там встречаю заспанного брательника, который просит порцию и на себя и решаю приготовить его любимые гренки. Рус сразу понимает мой ход и обещает, что не будет рассказывать папе про приход Маруси, если завтра и послезавтра на завтрак тоже будут они. Киваю шантажисту, потому что гренки мы с Русланом любим вместе и такая просьба мне ничего стоить не будет.

И почему меня вечно все шантажируют?

"Потому что получается" — разумеется, Хью не мог промолчать.

Вздохнула, качнула головой и подумала, что всё равно же не все, только близкие, да и я же тоже их иногда шантажирую, так что всё честно и нормально.

Мы ели гренки, когда на моем телефоне громко зазвонила мелодия, поставленная на Марусю, брат изобразил гомерический хохот, а я оставив еду пошла поднимать трубку.

— У меня просто шикарная, суперская новость! — восторженно вещал голос подруги, а я думала неужели "шикарная" новость не могла подождать моего прихода в родное учебное заведение? Но да, зная Марусю не могла, за полчаса новость могла забыться, растеряв свой статус, или и вовсе потерпеть поражение в конкурентной борьбе с другой "потрясающей" новостью, а значит сообщать нужно было немедленно, чтобы я успела выказать свой восторг по поводу всех подругиных "шикарных" новостей.

— Милу сбил автобус? — судя по тишине, я либо угадала, либо подруга в очередной раз впала в шок из-за моей немотивированной агрессии по отношению к ее врагам. В смысле, ну как я могу ненавидеть "её врагов"? Действительно, почему не выходит любить людей рассказы, о которых мешают спать и делать уроки? Где моя коробочка с восторгом? Пора принимать сладкую пилюлю беспричинной радости.

— Нет, конечно нет… Ты что? — отмерла подруга, и я с трудом подавила в себе разочарованный вздох, потому что иначе Хмелькова решит, что я совсем сумасшедшая, а быть сумасшедшей в глазах Маруси — это последняя стадия безумия, хуже быть уже не может… Подруга продолжала бухтеть и пришлось прислушаться, заметив, что Хаус смеется:…там не сложно, у тебя всё сразу получится.

Появилось дурное предчувствие:

— Прости, Марусь, где не сложно?

— На баскетболе. Мила прошла и теперь в команде, у них девчонка одна в больницу угодила и они искали замену, а я тебя записала, ты ж не против, да?

Ответ Хмельковой, вероятно, и не требовался, она ж уже записала.

Ржач Хауса был всё громче и громче.

— Пройдешь испытание и будешь следить за Милой, — продолжала радовать меня подруга.

У меня снова дергался глаз, и я решила перебить поток чужого восторга:

— Два вопроса. Почему ты не записалась на баскетбол сама и это все новости, да? — только очень-очень невнимательный человек не расслышал бы в моем голосе, задающем последний вопрос, огромное море надежды.

Хмелькова не заметила, поэтому ответила честно:

— Конечно не все. Я ещё нас с тобой записала на курсы корейского, будем смотреть дорамы на языке оригинала. — Пристрелите меня кто-нибудь! — Лик, ты чего молчишь? Связь пропадает, да? Ладно, давай в универе всё подробнее обсудим, ты главное не забудь с собой форму взять, я тебе из-за неё так рано позвонила.

И подруга сбросила звонок, оставив меня, стоящей посреди своей комнаты с широко раскрытыми глазами и огромным желанием её придушить.

Я ненавижу физкультуру! Я не собираюсь учить корейский! Я убью Хмкелькову!

"Хорошее решение, это будет интересно снова побывать в тюрьме" — ненадолго прервал свой ржач воображаемый актер, чтобы "похвалить" мою идею.

Взвыла и стала собираться, Хью прав, убивать Хмелькову нельзя, к сожалению, по закону люди не имеют права убивать других людей (даже очень их подставляющих), поэтому придётся оставить подругу в живых, но от гневного разговора она не отвертится!

"Форму не забудь" — напутствовал меня веселый голос любимого актёра, когда я запихивала в свою сумку ручку с блокнотом.

Послала лесом, но форму в пакет все же отправила, и почему я такая добрая?

Сначала подруге повезло, преподавательница пришла рано, и я смогла только бросать на нее безмолвные гневные взгляды, но потом наступила перемена и у меня, наконец, появилась возможность поделиться поразившим меня "восторгом" от её "шикарных" идей, начать решила издалека:

— Марусь, а ты помнишь, что я ненавижу физру?

Подруга кивнула, и я уже понадеялась на приступ сознательности с её стороны, что она скажет, что уже отменила моё испытание, ну или, что сам по себе утренний звонок был розыгрышем, но нет, на меня посмотрели грустные большие глаза и меня попросили: