— Зачем это вам? — спросил граф, сузив глаза.

Я резко обернулась к нему.

«Коль скоро человек не хочет поверить в ваши добрые намерения — можете попробовать пытки», — пронеслось у меня в голове.

— В смирительной рубашке быстро нарушится кровоток, это приведёт к отмиранию тканей и ампутации. Мы всё ещё можем не только не угробить капитана, но и оставить его относительно целым. Ну, и дом мне дорог. Да и соседние могут пострадать, не хочу становиться Прометеем, — язвительность графа передалась и мне.

— Вы очень чудно говорите, лора Преока.

Тут же я обругала свою глупость и непрофессиональное поведение и взяла себя в руки.

Всё же граф утром и граф вечером — это очень много графа.

От зарождающейся перепалки нас отвлёк генерал.

— Я вас услышал, — сказал Эгронский, — и вашу просьбу выполню.

Он подозвал офицера и объяснил, что нужно сделать, а потом повернулся ко мне.

— Вы говорили, что у вас есть и лекарства, чтобы помочь капитану. Если мы заберём капитана и будем давать лекарства, он пойдёт на поправку?

— Он должен находиться под присмотром вра… — осеклась, — под моим наблюдением.

— Вы не уверены в своих зельях? — остро взглянул на меня граф.

— Уверена, но если одно лекарство не подойдёт капитану, я это увижу и смогу заменить на другое, а вы нет.

— И всё же, лора Преока, откуда такие знания? — настаивал граф.

— После пансионата я год прослужила при монастыре святой Фекрии, там были люди, которые странно себя вели, — благодаря дневнику Элизы я была в курсе и о таких подробностях её биографии, — знакомая травница сказала, что есть зелья, облегчающие страдания юродивых. Я стала незаметно от монахинь добавлять его в питье, увидела результат. И чем раньше они начинали употреблять их, тем лучше им становилась. Как вы видите, я начала вести записи. В итоге я ушла из монастыря и решила помогать людям.

Врать я не любила, но и, правду сказать, не могла.

— Где вы покупаете ваши зелья? — мягко спросил генерал.

— Часть у местной травницы, часть мне привозят из столицы, — не стала юлить я.

— Лора Преока! Лора Преока! — почти скатился с лестницы соседский мальчишка, — Как вы и просили, я бабушку привёл ночевать к вам.

— Господа, мне нужно покинуть вас, чтобы обустроить у себя пожилую лору, — генерал учтиво встал и подал мне локоть, чтобы я могла опереться, проводил к лестнице. На прощание поцеловал руку.

— Рад был с вами познакомиться, но, к сожалению, мне тоже нужно спешить, дела. Яков выполнит ваше поручение и останется ухаживать за капитаном. Я полагаю, некоторую заботу о мужчине лоре будет неудобно осуществлять.

— Всего доброго, ваше сиятельство! Спасибо за доверие и помощь! Всего доброго, и вам, ваше сиятельство! — обратилась я к графу.

— А мне сегодня спешить некуда, — сказал вредный граф.

— Жаль, — вырвалось у меня.

— Рехольд, на женщин вы умеете производить неизгладимое впечатление, — генерал посмотрел на друга, читающего мои конспекты, мне даже показалось, что уголки губ у графа дрогнули в полуулыбке.

Эгронский улыбнулся весело, задорно, искренне, так, что я тоже улыбнулась в ответ, смотря в его лучистые, добрые глаза.

А когда перестал улыбаться, взгляда так и не отвёл. И в глубине его зрачка что-то такое обжигающее плескалось, что сердце подозрительно трепыхнулось и стало частить. И только тогда я опомнилась и осознала, что генерал непозволительно долго держит мои руки в своих.

Я и раньше приглашала лору Неру к себе ночевать по настоянию лоры Вишки.

В первый раз это произошло совершенно случайно. Тогда я уже успела помочь нескольким пациентам, и обо мне по городу пошла молва. А слухи в маленьких городах распространяются очень быстро.

Перед самым закрытием ко мне постучался пожилой мужчина, на вид ему было лет шестьдесят, а может, и больше. Но в этом мире возраст определить очень сложно. Даже люди, не обладающие магией, выглядят намного моложе, вероятно, частицы магии и магические структуры, пронизывающие всё пространство, действуют обратным образом, чем свободные радикалы на земле, и восстанавливают атомы и молекулы в клетках.

Пожилой мужчина был тучным, приземистым, с солидной лысиной, в руках он держал трость. Одет был вполне пристойно, в бежевые брюки и светлую рубашку навыпуск.

Я предложила зайти завтра, но он сильно настаивал на разговоре, и я провела его в кабинет.

Пациент сетовал, что его преследует навязчивый страх. Засыпая каждую ночь, ему мерещится, что у кровати отрастают руки и они вот-вот начнут душить его. Он почти не спит. А если и проваливается в сон, сразу же просыпается. Мужчина был очень убедителен.

Я провела тест на шизофрению, показала пятна Роршага, но они ничего не выявили.

Мой пациент жил на краю города, рядом с пологими осыпающимися склонами сопок, поэтому никаких магических аномалий там не могло быть. Но некоторые события производят на человека настолько яркое впечатление, что он начинает проецировать их на себя и почти убеждает себя в том, что подобное может произойти и с ним. Своеобразная форма самогипноза.

И всё это было бы верным по отношению и к этому пожилому пациенту, если бы человек с такой фобией не пришёл ко мне в кабинет на Линстрит, где его фобии с большой вероятностью могут осуществиться. Более того, на фасаде моего дома ещё несколько дней назад появились руки, которые он не мог не заметить, но мужчина невозмутимо зашёл внутрь.

Он сидел в кресле, когда очередной раз пытался меня убедить:

— Мне нужны капли для сна, просто обычные капли.

— Послушайте, лор Заром, вам лучше прийти завтра, мы ещё немного с вами поговорим, и я назначу вам препараты. Сегодня нам просто не хватит времени для этого.

— Лора Преока, я знаю, что у вас есть капли для сна, просто продайте мне их.

— Мне нужно поговорить в вашими родными, вашей женой. Это необходимо, чтобы составить полный анамнез вашей фобии, — я то и дело называла русские названия известных мне понятий, но неизвестных этому миру, почти переходила на пиджин и мысленно бранила себя за это. — Нужно понять, как вам помочь. Капли не решат вашу проблему, а могут даже усугубить.

— Без капель я никуда не пойду! — упрямо поджал губы пациент и стукнул тростью по полу.

— Хорошо, — согласилась с ним, — подождите минутку.

Я поднялась из кабинета.

Позвать я никого не могла, в городе почти никого не знала, только лору Вишку и пожилую старушку, с которой всегда здоровалась и несколько раз помогла донести сумки до дома. Она жила с внучкой и правнуком. Но вывести из кабинета мужчину они не смогли бы. Бывшие пациенты тоже не в счёт. Звать стражу я тоже не спешила, могут пойти слухи, а восстанавливать репутацию долго и муторно. Особенно, если можно решить эту ситуацию миром.

Взяла обычный пустой флакончик, наполненного водой и вернулась в кабинет.

Мужчина выхватил у меня флакончик, открыл пробку, сделал несколько глотков и упал на кресло, картинно прижимая тыльную сторону руки ко лбу, закатил глаза, уронил руки на колени и натужно захрапел. Настолько плохо сыгранной роли я никогда не видела.

— Лор Заром, это не серьёзно! Я знаю, что вы не спите. Вставайте и идите к себе! Лор Заром!

Но мужчина театрально всхрапнул и повернулся набок, подложил ладошки под голову.

Я побежал к лоре Вишке и привела в кабинет, та увидела картину маслом, покачала головой:

— Хорошее дело ты затеяла, но совершенно неподходящее для женщины. Ладно, это не важно, но негоже девушке оставаться наедине с мужчиной. Обязательно нужна компаньонка, которая сможет подтвердить твою репутацию. Я не подхожу, я незамужняя и не вдова, обратись-ка ты к лоре Неру.

И я пошла к соседке.

Пожилая лора спокойно выслушал меня и согласилась помочь, собрала в корзинку всё, что ей может пригодиться в чужом доме и, прихрамывая, пошла со мной.

Чуть позже прибежала жена пациента.