Настя сделала глоток, посмотрела на музыкантов и кивнула. С первыми звуками песни Леонарда Коэна «Аллилуйя» Настя выскочила за дверь. Потом распахнулись обе створки, и, широко улыбаясь, появилась первая подружка невесты. Её причёска была великолепна. За ней шла следующая и лучшая подружка, за которой должна идти невеста. Все с одинаковыми букетами.

Оглядев зал, украшения, цветы, я начал понимать, как много времени уходит на планирование одной свадьбы. Как Настя уловила видение Ани о волшебном дне и как смогла воплотить это видение в жизнь? Я почувствовал гордость за неё. Она отлично справилась. На самом деле — отлично.

Музыка сменилась свадебным маршем Мендельсона, и вошла Анна.

Гости дружно ахнули. Один лишь взгляд на Никиту сказал мне, что мой друг пропал. Никитос сложил руки перед собой, и я заметил, как он несколько раз сжал и разжал пальцы, пока Аня шла по проходу. Волнуется малый не на шутку… Ещё бы. Все здесь присутствующие знают насколько Ане сейчас тяжело. И когда глаза Никиты затуманились, я сунул руку в карман и достал белоснежный носовой платок, после чего протянул его жениху. По залу разнёсся смех, отчего атмосфера внезапно стала очень тёплой и интимной.

Я посмотрел в дальний конец зала, туда, где стояла Настя с удовлетворённой улыбкой на губах. Поймал её взгляд и коротко кивнул ей. Она же в ответ улыбнулась. И я ощутил, как прошлое и настоящее переплетаются в этот момент и меня захлёстывают сложные чувства: ностальгия, грусть и нежность. Глубоко вздохнув, я опять сосредоточиваюсь на церемонии.

Правда, когда жених и невеста говорили «Да», а я передавал им кольца и расписывался в журнале, я почувствовал ноющую боль в груди. Это должны быть мы с Настей. Это мы должны были говорить клятвы любви друг другу. Эх, если бы всё зависело только от меня, мы бы стояли точно также перед алтарём, украшенным цветами… Может, она знает что-то, чего не знаю я? Возможно, наш брак не продержался бы долго? Не жениться, наверное, лучше, чем жениться и потом развестись?

Чёрт! Опять эти вопросы… Опять эта мучительная боль от осознания, что всё могло быть по другому. И опять, я впервые за столько лет, осознаю, что так и не смог забыть Настю. Я разделял с этим человеком столько моментов радости и боли. И пусть мы сейчас с ней не вместе, она навсегда останется частью моей жизни. И мне от этого никуда не деться. И теперь я не уверен, что вообще смогу когда-нибудь забыть её.

Анастасия

Единственное, что чувствовала я сейчас — облегчение. Во время церемонии у меня оставалось целых двадцать пять минут, и мне надо их провести с пользой для себя. Поэтому я устроилась в самом дальнем углу и попивала чай, который на удивление всё ещё был горячим.

Я мысленно пробежалась по списку дел, убеждаясь, что всё под контролем, и обнаружила, что мои мысли нет да нет, а возвращались к Денису. Его помощь и беспокойство сегодня — полная неожиданность. Я так отвыкла от всего этого. Но он отступил, не стал настаивать, как и прошлым вечером. Ясно дал понять, что делает это, естественно, для Никиты, а не для меня.

Но всё же что-то произошло в тот момент, когда он взял меня за руку. Что-то, что я не могла игнорировать, хотя понимала, что именно так и следует поступить. И всё же…

С теплом его ладони воспоминания незамедлительно нахлынули, целиком и полностью поглощая мой разум. Они настолько были живые, что кажется будто прошлое безвозвратно вернулось в мою жизнь. Что тут говорить? Я никогда не переставала любить его. Наверное, лучше перестать думать и просто позволить себе насладиться перерывом. Это же естественно, что чувства пробудились вновь, не так ли?

Денис передал кольца Марии Сергеевне и отступил назад, сложив руки перед собой. Это невероятно. Ему удалось за шесть лет не только сохранить природное обаяние, но и стать ещё красивее и мужественнее. Хотя когда он сегодня схватил меня за руку, чтобы избежать столкновения, от него пахло так же, как я помнила. Хоть что-то остаётся неизменным. Эту туалетную воду я ему подарила на его восемнадцатилетние…Так стоп!

Набрав побольше воздуха в лёгкие, я перенастраиваю свои мысли, глуша воспоминания. Я и так потратила слишком много времени, думая о друге жениха, вместо того чтобы сосредоточиться на следующих шагах после окончания церемонии.

Решение присесть оказалось плохой идеей. Теперь я чувствовала себя так, будто к ногам привязали гири. Мне не хотелось шевелиться. Усталость подкрадывалась, и я понимала, что это очень, очень плохо. Ещё несколько часов — это всё, что мне нужно. Как только разрежут торт и закончатся первые танцы, остальное пойдет само собой. Гости будут наслаждаться закусками и музыкой, новобрачные удалятся в свой номер. И всё. Я буду свободна.

Несколько часов. У меня получится. Но сначала надо встать.

Я поднялась и сделала вид, будто допиваю чай. Музыканты играли что-то простое, пока жених с невестой и свидетелями расписывались в книге. Всего несколько минут, и эта пара выйдет в холл, а мне тем временем, надо проскочить в зал и убедиться, что для банкета всё готово. То, что я чувствую большую слабость, сейчас не имеет значения. Совсем. Сначала работа, потом отдых. Вот завтра и будем спать хоть весь день.

Я пошла на кухню, убедиться, что всё готово. Шампанское охлаждено, бармен и официанты готовы разносить горячие и холодные закуски.

Как только все гости вышли в холл, а молодожены, ближайшие родственники и друзья отправились на фотосессию и зал опустел, наша команда и сотрудники отеля начали действовать. Стулья были переставлены, добавлены столы, покрытые красивыми сине-белыми скатертями. Девчонки на каждый стол поставили небольшую цветочную композицию, а центральные украшения передвинули за главный стол жениха и невесты. Освободили место для ведущей и выступлений. Техники расставили микрофоны и колонки. Столик с шампанским вкатили и всё подготовили. Это означало, что пора заносить ледяные скульптуры.

Я посмотрела на часы. Почти пять. Идеальное время. Двери для банкета откроются в половине шестого, значит, скульптуры смогут простоять на час больше, чем планировалось изначально.

Рабочий, который должен был привезти скульптуры, куда-то испарился, оставив тележку. Пришлось самой тащить тележку к стеклянным дверям, ведущим во внутренний дворик. Три скульптуры. Не много. Справимся. Авось, не пальцем деланные. Лучше сделать это сейчас, чем тратить время на поиски кого-либо, кто сможет мне помочь. Пятнадцать килограмм, не так уж много. Это всего-то, три пятишки с водой. Почти не много.

Воздух был холодным и пронизывал мой кашемировый свитер, вдобавок я не взяла перчаток. Это плохо. Снег скрипел под ногами, пока я шла по дорожке. Три скульптуры. Это не займёт много времени. И скоро я снова окажусь в тепле и уюте с горячим чаем.

Первая скульптура оказалась тяжёлой, но вполне подъемной. Устанавливая её на тележку, я ругала всех и вся на чём свет стоит. Но зато когда я её закрепила, разогнулась и потянулась, я перевела дыхание и похвалила себя. Правда тут же обласкала. Сердце начало стучать так сильно, что едва не выпрыгнуло из груди. И вряд ли это оттого, что я подняла тяжелую скульптуру. Ко всему ещё дрожь пробежала по телу, и я вздрогнула, внезапно испытав желание заплакать. Это надо же было заболеть именно сегодня? Ладно. Некогда раскисать. Надо дело делать…

Я уже потянулась за второй скульптурой, когда её неожиданно кто-то схватил. Я подняла глаза и увидела Дениса. Слава тебе, Господи! Хоть кто-то додумался помочь…

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, сделав шаг назад и, дав ему возможность взять скульптуру.

— Сейчас фотографируются только Аня и Никита, а я заметил, как ты вышла. — Он поднял скульптуру, будто она ничего не весила, и поставил её на тележку, после чего развернулся и рявкнул: — Ты с ума сошла?! Болеешь, а на тебе нет даже куртки.

— Я думала, быстренько справлюсь и всё. — оправдываюсь и тянусь за последней скульптурой, решив показать ему, что со мной всё в порядке и я справляюсь. Но когда я её беру в руки, меня внезапно начинает вести.