— И?

Он качает головой, наклоняясь вперед.

— Я не знаю, — говорит он. — Тут всё другое.

— Ну, так или иначе, другие женщины не выживут без эписа. В той части корабля, в которой они разбились, был госпиталь, так что у них есть припасы, но они в конце концов закончатся. Наши тела не выдержат такой жары без эписа.

— Тогда мы добудем эпис, — говорит он, выпрямляясь. — Так или иначе.

Я прикасаюсь к прохладной чешуе его мускулистой руки, наполненной теплом, и в моей груди трепещет. Наклоняясь ближе, я тянусь к его губам, и он подчиняется, поворачиваясь и приближаясь, пока наши губы не встретились.

Он притягивает меня ближе, моё тело сливается с его телом, а огонь внутри с рёвом оживает. Дрожу, когда я целую его сладкие губы, его сильные руки скользят по моей спине, притягивая меня к себе. Подняв меня, он переворачивает нас обоих, укладывая меня на меха. Я поглощенная им, провожу руками по его восхитительно точёной груди. Мышцы напрягаются, когда он двигается, моя кожа покалывает в предвкушении его прикосновений.

Я проскальзываю своим языком сквозь его губы. Наши рты двигаются как один, его член сильно вдавливается в мои бёдра, пытаясь пробиться сквозь тонкую ткань, отделяющую нас от наших желаний. Мои пальцы скользят по его сложенным крыльям. Его вес прижимает меня к полу, твёрдый и настоящий.

Края его чешуи имеют красные и зелёные оттенки, которые пульсируют от его желания. Его грудь согревается под моим прикосновением, вбирая моё тепло, как и я буду принимать его.

Прохлада от его прикосновений скользит по моей коже, пробираясь под рубашку, когда он стягивает её через мою голову. Удовольствие настолько интенсивное, что оно взрывается болью, когда мои соски затвердевают до бриллиантовых пик. Низкое рычание вырывается из его горла, когда он посмотрел ниже, затем его горячий рот коснулся сердцевины, и я закричала от удовольствия, кусая губы и пытаясь сохранить тишину.

«Слышат ли нас другие?»

Мысли вылетели, как только его язык начал выписывать круги. Пусть. Мне всё равно, мне слишком хорошо, он мне нужен.

Давление его члена, прижимающегося между моими бёдрами, заставляет мои ноги задрожать. Я не могу больше ждать. Он нужен мне сейчас же. Проведя пальцами по его твердому животу, я расстёгиваю его штаны, стягивая их вниз. Его член свободно подпрыгивает, твёрдые гребни наверху напоминают серию волн в океане, он откинулся назад и готов ко мне.

Я стягиваю штаны, чувствуя себя неловко, пока мы продолжаем целоваться и прикасаться друг к другу. Мои губы горят, желание всё поглощает. Головка его члена у моего отверстия, я хватаю его за задницу и тяну, но он не двигается, застыв надо мной.

— Астарот, — тяжело дышу я.

Его красивые лавандовые глаза смотрят в мои, он целует, мягко в щеки, вверх к губам, ниже под ушком. Поддерживая себя одной рукой, его свободная рука гладит моё лицо вниз по шее. Его губы встречаются с моими поцелуями бабочки, повторяя, пока его рука сжимает мою грудь. Сжав мой сосок между большим и указательным пальцами, он ущипнул меня, и я вскрикнула от удовольствия.

Двигаясь в ответ, он входит в мою киску. Первый гребень останавливает дальнейшее движение. Моё тело приспосабливается, становится всё более влажным, затем он стал двигаться, по одному гребню за раз, пока я приспосабливаюсь к нему.

Сколько бы раз мы это ни делали, каждый раз как в первый. Толщина, выступы на вершине его члена — предел того, с чем может справиться моё тело.

Он расширяет меня, обнажает нервные окончания, которые никогда не стимулировались. Я дышу прерывистыми вдохами, моё сердце бешено колотится галопом, бабочки танцуют. Я оживаю. Он толкается, пока гребень у основания его члена не прорывается сквозь мои мягкие складки и не находит мой клитор.

Когда последний гребень касается меня, моё тело взрывается тысячей звёзд, проносящихся сквозь ночь. Вырывается вздох, бессловесный звук, который не выражает всех ощущений, сотрясших моё тело.

Он вжимается в меня бёдрами, двигаясь глубоко внутрь и наружу, касаясь моего клитора. Огонь прожигает каждый нерв, а затем леденящий холод. Ощущений слишком много, слишком быстро, по коже пробегает электрический разряд. Я горю. Сгораю в огне нашей страсти. Он отступает, оставляя за собой пустоту, которую он заполняет одним мощным толчком вперёд.

— Сильнее! — стону я и он подчиняется.

Он берёт меня. Он сильно и быстро вбивается в мою киску, наполняя меня снова и снова, его экзотический аромат наполняет меня. Вес его толчков удовлетворяет меня на глубоком первобытном уровне. Он хрипит, тяжело дыша от напряжения и желания.

Он прорычал моё имя, и этого достаточно, чтобы подтолкнуть меня к краю пропасти. Я впадаю в расплавленные ощущения всепоглощающего желания, когда улетаю. Мы становимся единым целым, когда он извергает в меня своё семя. Оставшись глубоко внутри меня, его пульсирующий член пульсировал в моей киске, пока мы целуемся.

Когда я опадаю обратно на меха, мои ноги словно желе. Моё сердце колотится, как тысяча лошадиных сил в груди. Я концентрируюсь на дыхании, замедляя сердцебиение, когда возвращаюсь к сознанию. Когда он вышел, я ощутила пустоту. Его второй член твёрд и готов, а я нет. Почему-то ему не нужны слова, чтобы понять это. Он скатывается с меня, ложится, и я прижимаюсь, кладя голову ему на грудь.

Его сердце бьётся в двойном ритме. Это успокаивает и расслабляет, когда мы лежим, переплетаясь друг с другом, даря мягкие прикосновения. Я влюблена в него. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя так, как он, но как мне уравновесить это с тем, чего я хочу? Я не могу быть «его» и одновременно охотником.

Я видела, какие другие змаи. Они терпеть не могут быть в разлуке со своими парами. Если я доверюсь ему, он никогда не согласится, чтобы я возглавляла собственную охотничью группу. Я бы никогда не настояла на своём. Другие люди никогда не посмотрят на меня и не увидят, что я им нужна. Я ценна, что я поддерживаю их жизнь.

Мысли крутятся в моей голове, пока я провожу пальцами по мышцам его груди, ощущая прохладу и гладкость его чешуи. Я не могу, хотя и хочу, я не могу быть его так, как он хочет. Я должна проявить себя и найти своё место в мире. Мой выбор партнера не может определить, кто я.

Но было бы неплохо… думаю я, когда серое одеяло сна притягивает меня в свои объятия.

Глава 19

Астарот

— Нам не нужен, а им он зачем? — спросил Рагнар, задавая один и тот же вопрос целое утро.

— Разве ты не видишь, что они не такие как мы? — спрашиваю я, разочарование сжимает моё горло.

Желание ударить в его ухмыляющийся рот почти возобладало надо мной. Биджас кружит на краю моего сознания, готовый наброситься, подталкивая меня к потере контроля. Рагнар нелегкий тип. Он высокомерный, снисходительный и вообще придурок. А также является главной проблемой на моём пути к получению того, что я хочу.

— Понятно, — говорит он. — Самки, которых мы спасли, чувствовали себя хорошо, и они долгое время находились здесь без эписа.

— И сейчас они в порядке? — рычу я.

Он улыбается, отступая назад, расправляя плечи.

— Мы найдём способ помочь им, — говорит он, пожимая плечами, но его взгляд наблюдает за моими плечами, готовый к атаке.

Если бы я не знал лучше, я бы подумал, что он пытается спровоцировать меня. Может быть, так и есть. Является ли это частью социального общений в их клане? У них есть сила, которая вынуждает считаться с ней. Но чего он добивается?

— Как ты думаешь, сколько времени у них осталось?

— Калессин поможет, — говорит он, как будто все проблемы уже решены.

Он в это верит. Я никогда не видел ничего подобного. Змаи так не поступают. Меня раздражает его вера в провидца. Я не знаю, как с этим справиться. Остальные такие же. Как они могут иметь такую сильную веру в видения одного самца?

Я даже никогда раньше не слышал о провидцах. Я могу не помнить всего, что было до опустошения, но я уверен, что помню о провидениях. Такого на Тайссе ещё не было. Помню, веры в них не было. Мы работали, вот что мы делали. Мы собирали эпис, отправляли эпис, эпис был нашей жизнью. Все на Тайссе работали над сбором эписа в той или иной степени.