– Ещё немного и я не смогу остановится, – глухо произнёс Том, оставляя поцелуи по линии её бюстгальтера.

По телу Гермионы прошлись мурашки, она поглаживала его по волосам, наслаждаясь каждым мгновением.

– И не надо... – ответила она, ощущая потребность быть к нему ближе.

Услышав её слова, Том на мгновение замер, он упёрся обеими руками по бокам девушки, смотря на неё. Она была восхитительна, такая нежная и открытая. Поспешно расстегивая пуговицы на рубашке, он скинул её, оставаясь с голым торсом. У Гермионы захватило дыхание от этого зрелища, её ладонь легла на его обнаженную грудь, поглаживая, и под своими пальцами она ощущала, как сильно бьётся его сердце. Приподнимаясь, девушка сама поцеловала Тома, словно пытаясь выразить чувства, что рвались наружу. Её блузка последовала за рубашкой парня, и когда его пальцы расстегнул её бюстгальтер, Гермиона ощутила, как лицо начало гореть. Кусочек ткани, что прикрывал её грудь, оказался в стороне, и тёплая ладонь Тома накрыла одну грудь, поглаживая. Девушка застонала, ощущая и стеснение, и желание продолжить. Том осторожно уложил её на ковер, и горячие губы прошлись по её плечам, оставляя поцелуи. Он двигался ниже, пока не коснулся её груди. Первое прикосновение его языка заставило Гермиону закрыть глаза, погружаясь в невероятные ощущения. А когда его губы накрыли сосок, она не сдержала стона, сжимая пальцами его волосы. Том не спешил, одаривая ласками её тело. Поочередно лаская каждую грудь Гермионы, он сам едва сдерживался от восторга и желания, чтобы это не заканчивалось. Для него в целом дарить ласки кому-то было невозможно. Он всегда просто брал, а сейчас он ловил её дыхание, и то, как она откликалась на каждый его поцелуй. Спускаясь ниже, Том быстро расправился с замком на её штанах, освобождая её от остатков одежды, и когда его пальцы прошлись по тонкой ткани трусиков, лаская, через неё, он понял, что назад дороги нет. Гермиона задрожала, но не от страха, это было притяжение, которое невозможно было остановить. Его каждое прикосновение дарило ей ощущение яркого восторга, и её тело откликалось на его ласки. Внизу живота зарождалось пламя, и это желание сжигало её. Пальцы Тома проникли под трусики, касаясь обнаженной плоти. И если на мгновение стыдливость и проснулась в девушке, то очень быстро растаяла, когда губы парня снова завладели её губами. Он с упоением целовал её, всё сильнее распаляя своими прикосновениями, и заставляя намокать, от чего пальцы беспрепятственно скользили, иногда слегка проникая в её тело. Гермиона горела в его руках, стоны срывались с её губ, а сознание было затуманено нестерпимым желанием. Все, что до этого было в её мыслях, испарилось, все страхи и вопросы. Все ушло, оставляя только чистое наслаждение. Он и сам с трудом сдерживался, стараясь не спешить, снимая с себя штаны и белье, он сняли её трусики, на мгновение, нависая над Гермионой и любуясь ею. На её щеках горел румянец, приоткрытые губы и часто вздымающаяся грудь. Оказавшись сверху, он прошёлся по её бедру рукой, и, склоняясь снова, поцеловал её в губы.

– Я безумно хочу тебя, – прошептал он, говоря то, что он ощущал на самом деле.

Она была особенной, никто до неё не мог распалить в нем столько огня и желания. И с ней он хотел быть нежным.

– А я хочу тебя... – произнесла Гермиона в ответ, утопая в его взгляде.

Её рука легла на его щеку, поглаживая, а потом перешла на шею, чтобы притянуть к себе для поцелуя. Их губы слились, и дрожь снова вернулась, когда Том раздвинул её ноги, оказавшись между них. Их тела так интимно соприкоснулись, что голова закружилась. Секундная паника ворвалась в сознание Гермионы, но она не позволила себе остановиться. Мгновение и обжигающее прикосновение его плоти, вызвало несдержанный стон. Том, хоть и был осторожен, но в его действиях ощущалось нетерпение. Его плоть одним мощным движением вошла в её тело, заставляя её выгнуться в его руках. Пальцы Гермионы с силой сжали плечи парня, а слезы покатились из глаз. Он замер, не позволяя себе шевелиться и давая возможность привыкнуть. Касаясь губами щёк, Том целовал её, шепча слова успокоения. Он был первым. Но это не вызвало в нём ощущение победы, как в случае с Вальбугой. Он ощущал, как тесно она сжимает его в себе, и не двигался, пока Гермиона не расслабилась. Его поцелуи перешли на шею девушки, и он сделал первый полноценный толчок, утопая в этом невероятном ощущении. Как же она была горяча. В её глазах он видел доверие, и почему-то не смог бы его предать. Первые мгновения боли, что прокатились по телу, заставили Гермиону всю сжаться. Её словно опалило, но его близость и поцелуи, дали ей мгновения передышки. Боль успокаивалась, оставляя только желание. И он пришел в движение, наполняя её твоим огнем. Пальцы Гермионы скользнули по его спине, вжимаясь на каждом его рывке. Она не могла сдерживать стонов, что рвались из её груди. Если и оставался ещё дискомфорт, то его заглушило наслаждение, которое разносилось по венам с каждым глубоким движением. Их тела соприкасались, и Гермиона смотрела в глаза Тома, видя в них нечто особенное. Она не могла бы описать, что это, но он был открыт для неё, он отдавался ей так же, как она отдавалась ему. Целуя её снова и снова Том сел и потянул Гермиону на себя, вынуждая её сесть сверху. Она со стоном опустилась на его плоть, обнимая парня за шею.

– Ты невероятная... – произнёс он, смотря в её глаза.

Гермиона сделала первое самостоятельное движение, а руки Тома легли на её бедра, осторожно двигая на себя. Шумное дыхание смешивалось со стонами, пока их тела так отчаянно сливались воедино. И казалось, мир вокруг них замер, а время остановилось. Толчки становились всё быстрее, вознося обоих на вершину наслаждения. И когда ощущения достигли самого пика, Гермиона выгнулась в руках Тома, ловя первую волну оргазма. Мелкая дрожь прошла по её телу, заставляя замереть. И финальный стон наслаждения сорвался с её губ, утопая в его поцелуе. Том не мог оторваться от неё, лаская поцелуями её шею и плечи. И когда она задрожала в его руках, ощутил, как тесно она сжимает его в себе. Ускоряя движения до предела, он разделил её наслаждение, его плоть, пульсируя, излилась горячим семенем, наполняя её тело. И глухой стон сорвался с губ слизерица. Некоторое время он прижимал её к себе, поглаживая по спине. Они оба опьянённые близостью никак не могли прийти в себя. Том опустился на ковер, притягивая девушку к себе и поглаживая её по волосам. Гермиона устроилась на его плече, кладя руку на его грудь и скользя по ней пальцами. Сейчас они молчали, словно каждый боялся разрушить этот волшебный момент. Но в её сознании было и другое.

«Что же я натворила...»

Но он вознёс её до небес, даря то, что она даже не мечтала испытать. Она занималась любовью с Томом Реддлом. Она отдалась своему врагу. Но он не был её врагом здесь. Он был тем, в кого она бесповоротно влюбилась. Том лежал рядом, обнимая Гермиону, его губы коснулись её виска, а аромат её волос дурманил его. Да, он уступил своей слабости, но ни о чем не жалел. Она подарила ему надежду на будущее, о котором он никогда не думал. Он понял, что это за чувство. Желание оберегать её, защищать, обнимать. Но он никогда бы не признался, что влюблен. Улыбка появилась на его губах, но не такая как обычно. Искренняя и тёплая.

– Ты перевернула мой мир, Гермиона. И как мне теперь с этим жить? – спросил он, ощущая, как волнительно бьётся сердце.

– Мы оба изменили жизни друг друга. Но я ни о чём не жалею, – сказала она в ответ, привстав на локте и целуя Тома в губы.

Так оно и было, она ни на минуту не пожалела, что так все произошло. Она должна поговорить с профессором Дамблдором. Он просто обязан ей помочь. Вместе они точно смогут спасти Тома и весь мир. А пока скрытая ото всех Выручай-комната хранила их секрет, и они не выпуская друг друга из объятий, ощущали себя в безопасности.

Глава 15

То, что произошло между ним и Гермионой, заставило Тома задуматься обо всём. Он сидел в гостиной Слизерин, смотря на пламя в камине. С некоторого времени оно напоминало ему о том самом вечере в Выручай-комнате. И дело было даже не в особенном наслаждении, что он получил с ней, а в том, какой он был рядом с ней. Словно ему хотелось доказать, что он лучший, да только лучший не для всего мира, а для неё. Тряхнув головой, он стиснул зубы, его замыслы и идеи трещали по швам, и это было губительно для всего, что он задумал. Глубоко под Хогвартсом его приказа ждал василиск, и он в принципе находился в одном шаге от свершившегося величия. И всё это ужасно раздражало слизеринца, он не имел права послаблять своих задумок. Какой-то младшнекурсник назойливо голосил рядом от чего Реддл выпрямился, кидая на того уничтожающий взгляд. Мальчишка замер, как заворожённый, смотря в тёмные глаза Реддла. Вот она его власть и она находится в его руках. Ещё немного и таким же взглядом на него будут смотреть все волшебники, когда он искоренит всех грязнокровок.