Мысли добрались уже до абсурда. В мозгу прострелило ужасающее предположение. А что, если в смерти моих родителей и вовсе не было виноватых? Что, если телевизор не врал? Может ли быть такое, что это действительно был лишь несчастный случай?!

— Нет, нет, нет, — надломлено выдохнула в тишину, хрустальными глазами прожигая красную папку. — Неееет…

Ударившись лопатками о дверцу шкафа, я медленно стала сползать по деревянной поверхности, сдерживая адские крики боли ладонями. Лицо исказило от боли. Сердце не выдерживало бешеной нагрузки, и казалось, будь у меня сейчас пистолет вместо своего босса пулю в голову я бы самолично всадила себе.

Потому что к подобной правде я ни за что не стану готова. Не смогу… Я не смогу смириться с тем, что они умерли своей смертью. Я не смогу поверить в то, что судьба может быть настолько убийственно жестока. Я просто не смогу с этим жить. Не справлюсь. Впервые я понимала, что эта правда точно окажется мне не по силам.

И, возможно, я бы и дальше хотела отчаянно убеждать себя в том, что я справлюсь. Со мной все в порядке, но на деле… Я была сломана. Натягивать на лицо улыбку стало невозможно. Ноги были не в силах вновь поднять тело, что лежало на холодном полу. Я была не в силах… Не в силах починить то, что было разрушено в щепки.

— Я сдаюсь… Слышишь? Я просто сдаюсь, — из последних сил шептала я, позволяя себе наконец поверить в то, что я никогда и не была воином.

Я не была никогда сильной. Просто мне пришлось… Той маленькой девочки пришлось стать для себя воином, потому что иначе ее ранимое сердце навечно бы остановилось.

Безжизненно перевернулась на спину, всматриваясь потухшим взглядом в потолок. Горячие слезы уже затекали в уши. Кислород заканчивался с каждой секундой все сильнее, словно кто-то безжалостно выкачивал его со всего дома. А я сама будто бы поймала дежавю. Стремительно быстро вернулась в тот день… На такой же обжигающе холодный пол школьного лагеря…

И я помнила чего хотела та девочка, у который за секунду отобрали жизнь. Я так отчетливо помню чего она желала больше всего на свете. Я помню о чем она думала в тот момент, когда ее глаза безжизненно прижигали белый, заштукатуренный потолок. О мести? Нееет. Она всего лишь хотела проснуться. Она мечтала подскочить на мягкой кровати и вместе с сумасшедшей отдышкой осознать, что это был всего лишь страшный сон. И сейчас… Я так же отчаянно желала проснуться.

Но в отличие от той девочки, я очень отчетливо понимала, что этот кошмар более, чем реален.

Хватаясь ладонями за скользкий шкаф, я из последних сил заставила себя подняться на ноги. С трудом переставляя ватные ноги, я доплелась до проклятого стола и взяла трясущимися руками папку, из-за всех сил прижимая ее к груди. И не знаю о чем я мечтала больше. Испепелить ее в своих ладонях или же спрятать по надежнее.

Вслед за папкой, я набрала в легкие побольше свежего воздуха, и прервано выдохнув, я нервно пыталась запихнуть красный прямоугольник в сумку, то и дело шмыгая носом.

— Ну давай же! — истерично зашипела я, пытаясь впихнуть то, что было явно больше моей сумки. — Черт, пожалуйста…

— Агата? — тело моментально остолбенело, вынуждая замереть даже одинокую слезинку на середине щеки. — Что ты делаешь?

Наверное, самое страшное — потерять то, из чего ты состоишь.

Агата

— Привет, — нервно прошептала я, обернувшись на сонный голос.

Практически в абсолютной темноте я совсем не могла найти его глаза. Лишь слышала громкое дыхание в метре от себя, что заставляло мое сердце стучать быстрее. И чем дольше он молчал, тем сильнее страх поднимался по ногам уже знакомым сквозняком.

— Что ты делаешь? — повторил свой вопрос и благодаря тому, что я долгое время вглядывалась в темноту, мне удалось найти его силуэт.

Удивительно, как всего один человек способен моментально стереть с твоего лица все признаки истерики. Стояло мне обернуться как слезы казалось за секунду впитались в кожу, пряча любые признаки слабости. Стояло мне услышать знакомый голос, как взбунтовавшийся организм замер, останавливая вслед за собой все жизненно важные процессы.

— Я… Мне просто…не спалось после твоей истории и я решила покурить, — слова вылетали с моего рта совершенно непроизвольно. — Эта история… Это ужасно, Стас. Вы ведь были еще совсем детьми. Вы не заслужили этого…

Тяжелый выдох и я увидела как босс сделал шаг навстречу ко мне, а я с трудом удержала свои ноги на месте.

— Иди ко мне, — с нежностью сказал Станислав Олегович, и опустив теплую ладонь на мою кисть, он попытался притянуть меня ближе к себе. Я же совсем не сопротивлялась. — Это все в прошлом, Агата. И сегодня благодаря тебе я смог это прошлое оставить.

Теплая ладонь осторожно опустилась на бледную от страха щеку, оставляя приятные ожоги большим пальцем. Мужское тело согревало. Дарило слишком много тепла, не оставляя противным мурашкам и шанса на жизнь. Но дрожь во всем теле отчего-то лишь усиливалась. Холод уходил, но страх по-прежнему огромным комом стоял поперек горла. И я знаю что все это было последствиями адреналина.

— Хочешь курить?

— Нет, я хочу тебя в своей кровати, — хрипло прошептал босс, резко поднимая мое тело на руки.

— А! — вскрикнула от неожиданности, уже в следующую секунду заливаясь смехом, что разнесся звенящим эхом по стенкам дома.

Обвила мужскую шею руками и незаметно для его глаз начала воровать мужской запах, все сильнее закатывая глаза. Когда-то этот запах был для меня совершенно чужим. Нос начинало неприятно щипать каждый раз, словно у меня появлялась аллергия. И казалось я никогда не смогу назвать этот запах привычным, но сейчас набирая в легкие огромное количество мужского аромата, я, наверное, даже хотела, чтобы нос привычно начало щипать, а организм тошнить.

— Не уходи больше, — выдохнул в тишину, а мне казалось в эти три слова он вложил куда больший смысл.

Теплые руки сгребли в свои объятия, зарываясь носом в моих волосах, и горячее дыхание стало поднимать маленькие волоски дыбом.

— Я не уйду… Не уйду, — прошептала в ответ, сжимая мужские руки в своих ладонях.

Станислав Олегович прижался грудью к моей спине и с его губ сорвался рваный выдох. Кожа ощущала быстрое биение его сердца и мне казалось у него началась аритмия.

Мужские руки, словно и вовсе боясь отпустить, сжимали меня чуть ли не до сломанных костей. Будто он не был уверен в том, что я сдержу свое слово, именно поэтому не отпускал сам.

И я не знаю через сколько минут боссу наконец удалось успокоиться. Я не знаю в какой момент его сердце перестало ударяться о мою спину. Я и не знаю, когда он смог разжать крепкие руки, все-таки доверившись мне. Не знаю, потому что я уснула раньше, чем он перестал бояться.

Стас

Оставил нежный поцелуй на розовой щеке, словив себя на мысли, что хочу делать это каждый день. Я хочу просыпаться и видеть на соседней стороне кровати Агату. Я хочу засыпать по-прежнему чувствуя рядом ее. Я хочу смотреть на нее грустную и злую. Хочу спешить. Хочу плакать вместе с ней, если она того попросит. Я хочу вместе с ней и радоваться. Хочу смешить до боли в животе. Хочу делать счастливой…

Вот о чем я думал, глядя сейчас на мирно спящую Агату. Именно такими были мои мысли, когда я стал покрывать каждый сантиметр ее лица горячими поцелуями. Вот чего я хотела, видя ее недовольно сморщенный нос.

Можно ли в этом случае сказать, что я нашел своего человека?!

Агата совершенно противоположна мне. Я сдержан и минимально эмоционален, в тот момент как она загорается с одной незначительной искорки в ее бензине. Она не скрывает эмоций, а если и пытается, то все с легкостью можно увидеть в ее глазах. Агата настоящая… Такая, как есть. А я же… Я настоящий только с ней.

— Ммм, доброе утро, — потянувшись на мягкой кровати, сонно прошептала Агата, приоткрыв один глаз.

Мозг, пора бить тревогу, потому что я смотрю на нее и улыбаюсь как дурак.