Разобравшись с подопечными, я захожу к директору за ключами, а потом иду ловить напарника. Витя обнаруживается в кабинете у завхоза, изучает какие-то ведомости. Уславливаемся, что он разберется со своими делами и спустится в оружейную.
Да, мое хозяйство занимает половину подвала штаба. Добротный бетонный бункер. Сразу видно, строили здание по плану, предусмотрели все. Лестница в оружейную отдельная. На стене у железной двери щиток с рубильником. Внутри обнаруживается резервный шкаф освещения. Помещение чистое и сухое. Вентиляция работает. Отмечаю, у меня появилась личная комната отдыха с микроклиматом. Можно прятаться от жары.
Боевое оружие точно по описи, в настенных шкафчиках. Учебные винтовки на стойках. Снаряжение на полках. Патроны в отдельных шкафах. Открываю, вскрываю первую попавшуюся пачку из цинка. Стандартный облегченный винтовочный патрон калибра 6,5 миллиметра. В основном остроконечные оболочечные пули. Отдельно цинк с трассерами. Часть контейнеров вскрыта. Мой предшественник из первой смены постарался. Пересчитывать патроны даже не думаю. Буду надеяться, в ведомости все точно.
Патроны к мелкашкам в ящиках на стеллажах. Этого добра много. Как я понял из инструкции, два старших отряда рекомендуется обучить работе с боевым оружием. Девочек тоже. У нас в России дискриминации слава Богу нет. Дам даже на государственную службу уже как век принимают, в отличие от некоторых излишне патриархальных британских колоний и доминионов.
Младшие отряды разрешено допускать только к разборке-сборке незаряженного оружия и стрельбе из малокалиберных «пукалок». Закон есть закон. А кроме закона властвует его превосходительство лорд Здравый Смысл.
Помнится, мне в отрочестве со скаутским лагерем так не везло, как нашим подопечным. Одно занятие за смену с охолощенным карабином с фрезерованным казенником и поломанным затвором. Это, не считая беготни по лагерю с деревянными карабинами и шагистику.
– Когда идем на охоту? – звучит жизнерадостный голос вслед за протяжным стоном двери.
– На белок, или на кошек?
– На женский пол! – изрекает Виктор.
– Оригинальные у Вас методы охоты на женщин, господин ефрейтор.
– Не без того. Недаром у слова «стрелять» разные значения.
Вдвоем мы быстро завершаем инспекцию. Витя обнаруживает в ящике под стеллажом коллекцию учебных гранат. Вместе пересчитываем пехотные разгрузочные жилеты, наушники, защитные очки. На пробу разбираем и проверяем состояние ствола первой попавшейся «восьмидесятки». Недурственно. Предыдущая смена оставила после себя пусть не идеальный, но порядок. Впрочем, для себя отмечаю, первое же занятие с подопечными надо начать с чистки оружия. Как говаривал наш прапорщик в учебной части под Симбирском: «Стрелять любой дурак может. А ты попробуй оружие всегда в порядке держать. Бегом в оружейную, остолоп!».
Разведку окрестностей переношу на вечер. Если честно, заработались мы в оружейной. Мы мужчины, хоть и строим из себя ужасно серьезных господ, всегда в душе большие дети. Оружие для большинства горожан, это статусная игрушка. Особенно штурмовая винтовка. Пользы от нее в городе мало, чай не Туркестан или Закавказье.
Вот мы с Витей проводим время с пользой и удовольствием. Тем более, оборудован подвальчик серьезно. Находим старый телефонный аппарат, переносную рацию времен прорыва линии Мажино и штурма Эспаньолы. В стенном шкафу обнаруживаются два макета пистолетов. Серьезная, впрочем, штука. Недаром их открытое ношение запрещено законом. Во благо самих любителей эпатажа, между прочем. Полицейский или другой гражданин ведь не знают, что в руках у вас безобидный макет, со всеми вытекающими печальными последствиями.
Ноги сами несут меня на пристань. Сразу после ужина. Даже домой не захожу. Дневная жара уже спала. Солнце клонится к горизонту, между деревьев проглядывают его прощальные лучи. Эх, тянет меня на романтику. А места здесь действительно великолепные. Дорожка бежит между величественными пирамидами елей, высоченными соснами. У хаотично разбросанных домиков растут сирень, шиповник, бересклет, попадаются цветники. Я даже замечаю несколько яблонь на светлых участках. Трава, конечно, вытоптана, представляю себе сколько ног здесь пробежало.
Лес внезапно обрывается. Вот и река. Сегодня я уже сюда спускался. И не одного меня привлекает берег. В дальнем конце пляжа два человека. В глаза сразу бросается медведеобразная туша моего соседа по комнате. Рядом стройная фигурка с темными волосами ниже плеч. Иду к лодочной станции. Не буду мешать коллегам.
Сарай закрыт на замок. На воде и на слипах лодок нет. Как понимаю, весла и мачты тоже под замком. А я ведь сто лет не ходил на рыбалку. Почему бы не вспомнить босоногое детство? Вон, вниз по течению на якорях две лодки стоят. Говорят, прекрасное времяпровождение. Философское. Удочек у меня нет, но скататься в ближайшую лавку не проблема. Не в глуши живем.
На пристани хорошо. Чистый воздух, плеск волн, потрясающий вид на реку, лес на противоположном берегу. Самое главное, здесь безлюдно. Сколько себя помню, всегда недолюбливал шумные сборища.
Бросаю взгляд на пляж. Саня с девушкой идут к дорожке. Только сейчас я ее узнал. Это Наталья, подруга моей напарницы. Ребята заняты разговором, Саша уже держит девушку за кончики пальцев. Надеюсь, они меня не заметили. Впрочем, если даже видели, сделают вид, что не заметили. Психолог я плохой, но не нужно быть большим специалистом, чтоб понимать такие вещи.
По волнам бегут, скачут солнечные зайчики. Плещется рыба. Вон, круги побежали. Сверху из-за мыса появляется яхта. Может быть, парусная лодка. Я в этом не разбираюсь. Суббота – люди отдыхают. Издалека доносится гудок поезда, слышится мерный перестук колес по стыкам рельсов. Да, западнее и выше по течению мосты через Вуоксу. В устье реки у места впадения в Ладогу, тоже есть железнодорожный мост, но там местная узкоколейка.
Курю, смотрю на реку, на яхту, на рыбаков, на противоположный берег. Никуда не хочется идти. Хорошо здесь. Умиротворяющий, настраивающий на благодушный лад вид, красоты большой реки.
Вспоминаю, мой сосед по комнате ответственный за лодочную станцию. Всем вожатым раздали дополнительные поручения. Не одни мы с Виктором рыжие. Так Катерина заведует библиотекой. Будет выдавать книги в свободное время. Петр помогает тренеру, следит за спортивными площадками. Наталья получила очень серьезную, ответственную задачу надзирать за санитарией и телесной чистотой подопечных. И не только скаутов, надо добавить.
Становится прохладно. Особенно если сидеть без движения. Солнце так и висит над лесом. Белые ночи на дворе – потрясающее время. Вместо ночи мягкий ласковый сумрак. Да, меня конкретно тянет на романтику. Явно, мозг воспринимает скаутский лагерь как место отдыха. Отсюда такое расслабленное состояние и поэтическое настроение. Пора встряхнуться, у меня с понедельника работа начинается. И как рассказывают, не легче, чем бетон вибратором укладывать.
Из-за станции доносятся голоса. Две девушки разговаривают. Очень тихо. Воспринимаются только обрывки фраз. Ну вот, еще кого-то потянуло на вечерний моцион. Стараясь не шуметь, не топать спускаюсь на берег.
– Чудесное место, – раздается у меня прямо за плечом.
Резко оборачиваюсь. Никого. До лодочного сарая метров двадцать. А голос прозвучал буквально в нескольких шагах.
Время позднее. Быстрым шагом возвращаюсь в домик. Соседа еще нет. Со стороны администрации раздаются голоса, девичий смех, звучит тихая музыка. Дамы и господа продолжают знакомиться. Так сказать, слаживание коллектива в неформальной обстановке. Что-то меня к компании не тянет. Спать не хочу. Так что, отправляюсь в обход лагеря. Вечером в сумерках все выглядит иначе, чем днем. Редкие огоньки, как маяки за деревьями. На центральной аллее зажглись фонари. Прохожу мимо медпункта, на крыльце курят Тамара Сергеевна и Шухов. Судя по интонациям, коллеги немного выпили.
Вот и парковка за воротами. Серая лента асфальта. Знак автобусной остановки. Забавно, здесь ходят автобусы? А почему бы и нет? Должны останавливаться, если есть маршрут между селами. Вдалеке горят огни выселок или мызы. Подхожу к машине, смахиваю росу с лобового стекла. Вдруг в голове рождается мысль покататься по окрестностям. Заманчиво, конечно, но отмахиваюсь от этой несуразной идеи.
