Наряд мне безумно понравился – вплоть до того момента, как я не кинула взгляд на Иена. Он был одет во фрак и черный шелковый плащ, на котором была вышита огромная паутина, паутиной же была затянута и его элегантная полумаска.

– Вы выбрали для себя костюм паука, а для меня – его обеда? – мрачно уточнила я. Надо же, при виде великолепного платья я уже было испытала к этому равнодушному эгоисту что-то, похожее на благодарность, совсем забыв про то, что он всего лишь забавляется с нами, людьми.

– Что вы, разве я смогу вас слопать, – утешил меня Иен.

– Пауки не едят своих жертв, они высасывают из них кровь.

– Только если вы будете настаивать, – учтиво отозвался мужчина. —Хотя я всегда могу превратить нас в гувернантку и клерка, эти костюмы так любят в Альвхейме! А также булочник и горничная, обувщик и белошвейка. Самые популярные образы последних сезонов! – глаза альва насмешливо блеснули.

«Заговаривай мне зубы, паук! – мрачно подумала я. – Все равно буду настороже, чтобы ты не смог высосать последние крохи радости из моей жизни, забрав "самое дорогое". Или как там написано в нашем контракте?»

На бал мы отправились в неизвестно откуда взявшейся белоснежной карете с гербами на дверях. Подозреваю, один из крестьян поутру недосчитается в саду патиссона. Экипажем правил рыжий кучер, а на закорках сидели рыжие лакеи.

– Ирландские сеттеры соседки, – шепнул мне Иен, щекотнув щеку паутиной маски. – Очень воспитанные.

Я все еще дулась на него за неуместный костюм и отвернулась к окну, демонстративно скрестив руки на груди.

Впрочем, когда мы прибыли на место и зашли в огромный, освещенный сверкающими люстрами зал, злость на альва поутихла. Мое платье он подобрал идеально, чему служило доказательство то, что приглашения посыпались как из рога изобилия. Бальная книжка в считанные минуты оказалось заполнена больше чем наполовину.

На маскарадах все старались скрыть свою личность, поэтому такая формальность, как невозможность пригласить даму, если джентльмен ей не представлен, тут никого не волновала. Мне даже пришлось кому-то отказать – не стоило забывать, что мы тут по делу, и нужно оставить время на поиски Рихтера. Жених тоже будет в костюме, поэтому они могут затянуться.

Невысокий мужчина в маске чумного доктора, невнятно пробубнивший из-под нее приглашение, которому я отказала под предлогом, что обещала все остальные танцы своему спутнику, обиженно фыркнул и отошел.

Проходящая мимо дама в роскошном ярко-алом платье рассмеялась и шутливо стукнула Иена по груди веером, отчего опешили мы оба. Ну и нравы тут, сплошная фамильярность и развязность!

– Да вы ревнивец, сэр Паук, – проворковала она, окидывая его оценивающим взглядом. – Почему бы не отпустить свою спутницу потанцевать?

– Прошу простить, – альв отвесил ей идеальный поклон, отчего прядь темных волос упала на его высокий лоб. – Не могу позволить своей прекрасной даме улыбаться другим мужчинам. С того момента, как мы встретились, все ее улыбки принадлежат мне.

– Кончайте паясничать, – еле слышно прошипела я.

– Разве это не так? У меня и контракт есть, —шепотом отозвался Иен.

– Да вы опутали ее паутиной ревности, – продолжала кокетничать дама, пристально глядя альву в глаза и ничуть не стесняясь моего присутствия.

– Виновен, но не раскаиваюсь, – снова поклонился Иен и под первые аккорды музыки повел меня в центр зала, к танцующим.

– Ничего, что вы просто так рассказываете всем условия нашей сделки? – я окинула его возмущенным взглядом. Он обнял меня за талию одной рукой и осторожно сжал ладонь – бал начинался с вальса, самого неприличного из танцев.

– Никто ничего не поймет, – он шагнул вперед, я назад. – Люди готовы закрывать глаза на правду, которая не вписывается в их картину мира, даже если подсунуть ее под самый нос.

– Я вижу, вы прекрасного мнения о людях, – саркастично отозвалась я. Больше мы не говорили по самой банальной причине – у меня не хватало дыхания одновременно танцевать и вести беседы.

Краем глаза я заметила даму в красном, провожающую нас задумчивым взглядом. Неужели Иен так ей понравился? То есть, он, конечно, красив: высокий, хорошо сложен, правильные черты лица и четко очерченные губы. Но не до такой же степени, чтобы глазеть на него, как на произведение искусства! Почему-то это слегка раздражало. Наверное, потому, что незнакомка вела себя несколько несдержанно, чем бросала тень на весь женский род.

Однако, когда я стояла у окна, обмахиваясь веером, а Иен ушел за напитками, женщина подошла ко мне, а не к нему.

– Я хотела предостеречь вас, дорогая, – она приобняла меня, как близкую подругу, и оглянулась через плечо. – Связываться с альвами очень опасно.

– О чем вы? – помертвевшими губами отозвалась я. – С какими альвами…

– Не нужно притворяться, – перебила она меня и судорожно стиснула пальцами свой бокал с шампанским. Он трясся так, что пузырьки роем кружились в золотистой жидкости. – Я тоже заключала контракт, —сбивчиво продолжила она. – И имела глупость полюбить того, кто помогал мне, только вот забыла, что он не человек. Им не знакомо чувство любви, – ее голос упал до едва слышного шепота. – Они совсем ничего не чувствуют, вы уже знаете об этом? Если нет, то спросите своего спутника – он ведь не может врать. А когда я нарушила условие сделки, альв забрал у меня все, что смог, и исчез – а я осталась одна в этой унылой, серой, беспросветной жизни. Больше я никогда его не видела. Советовать вам не связываться с альвами уже поздно – но, по крайней мере, не стройте иллюзий, – с этими словами она залпом допила свое шампанское и ушла.

– О чем вы говорили? – вынырнувший откуда-то сбоку Иен нахмурился, видя мое ошарашенное лицо, и протянул мне бокал пунша.

–Так, ни о чем, – пробормотала я. – О перьях. Для вееров. Страусиных.

Тут мимо с видом оскорбленного достоинства прошествовал чумной доктор – я ведь сказала, что уже приглашена на все танцы, а сама прохлаждаюсь у стены. Мой взгляд проводил его и уткнулся в смеющееся лицо того, кого мы здесь и искали – Рихтер! Он кружил в танце умопомрачительную брюнетку в зеленом и был совершенно не похож на страдающего от тревоги за невесту жениха.

– Ай! – поморщился Иен, и я осознала, что до боли стиснула его руку. Опомнившись, я ослабила захват, и мы продолжили прогуливаться по залу под ручку.

– Этот? – безошибочно определи Иен, без всякого пиетета тыкая в Рихтера бокалом с пуншем.

К моему облегчению, он не стал комментировать ни брюнетку, ни то, выглядел ли мой жених человеком, день-деньской тоскующем о находящейся в беде любимой, которому мешали броситься на ее спасение лишь ужасающие, удерживающие на месте обстоятельства.

Я молча кивнула, и к концу танца Иен безошибочно вывел меня прямо туда, где затормозила сладкая парочка. Я бросила взгляд на альва. Поняв меня без слов, он снял иллюзию, и прядь волос на моей груди потемнела, возвращаясь к настоящему цвету. Осталось лишь снять маску – и Рихтер, уже было учтиво посторонившийся, когда мы выросли на его пути, остолбенел, словно увидел привидение.

– Александрина, – произнес он спустя несколько секунд. – Что ты здесь делаешь?

Да уж, не совсем то приветствие, на которое я рассчитывала. То есть, Рихтер мог и не падать на колени, воздевая руки вверх и благодаря небо за то, что я жива… Но не изобразить хотя бы немного радости от нашей встречи было по крайней мере неприлично!

Иен подхватил спутницу герцога под локоть и куда-то ее увел, и мы с женихом остались стоять друг напротив друга. Вернув маску на лицо, я сделала было слабую попытку улыбнуться, но тут же сдержалась, вспомнив, что мне нельзя.

– Как ты выбралась? – он наконец-то отмер и затравленно оглянулся по сторонам. – Ты знаешь, что тебя ищут? Фердинанд пообещал тому, что тебя доставит, золотые горы! Идем отсюда быстрее! – он схватил меня за руку и повлек из-зала, и у меня немного отлегло от сердца. Совсем как Иен, —промелькнуло вдруг в голове. Тот тоже постоянно тащит меня куда-то за руку, как будто иначе я потеряюсь.