– А не мог бы ты объяснить конкретнее? Какое отношение все это имеет к нашим двум протонам? Что в конечном счете может сделать пара протонов, достигших Земли? Как сказал следователь, одна ресничка бактерии содержит миллиарды протонов. Если бы эти два протона, посаженные на кончик моего пальца, полностью обратились в энергию, я бы, наверно, почувствовал разве что легкое покалывание?..

– Ты и этого не почувствовал бы. Даже бактерия ничего бы не почувствовала.

– Тогда что ты пытаешься сказать?

– Ничего. Я ничего не знаю. Что может знать клоп?

– Но ты-то физик среди клопов! Тебе известно больше, чем мне. Для тебя протоны – не такой темный лес, как для остальных. Ну расскажи больше! Пожалуйста! Иначе я не усну ночью!

– Если я скажу больше – вот тогда ты точно не уснешь. Выкинь из головы! К чему сушить себе мозги? Надо учиться смотреть на все философски, как Вэй Чэн и Ши Цян. Просто старайся делать свое дело как следует, и все. Пойдем выпьем чего-нибудь и отправимся на боковую, как подобает хорошим клопам.

– Расслабься, – сказал Ши Цян, усаживаясь за совещательный стол рядом с Ваном. – Я больше не радиоактивный. Последние пару дней меня полоскали изнутри и снаружи, как мешок для муки. Вообще-то тебя не хотели звать на это собрание, но я настоял. Хе! Чует моя душа, что на этот раз мы с тобой сыграем очень важную роль.

Разглагольствуя, Да Ши выудил из пепельницы окурок сигары, прикурил и со смаком затянулся. Кивнул и медленно, лениво выдохнул дым прямо в физиономии сидящих напротив. Одним из этих визави был прежний владелец сигары Стентон, полковник морской пехоты США. Он бросил на Да Ши брезгливый взгляд.

На этом совещании присутствовало гораздо больше иностранных военных, чем на прежних. Впервые в истории вооруженные силы всех земных наций противостояли единому врагу.

Слово взял генерал Чан:

– Товарищи, все присутствующие на этом совещании теперь имеют примерно одинаковое представление о ситуации. Или, как выразился бы Да Ши, установлен информационный паритет. Человечество находится в состоянии войны с инопланетными захватчиками. Наши потомки столкнутся с ними лицом к лицу только через четыреста пятьдесят лет. Пока что нашими непосредственными противниками являются люди. Этих предателей человечества можно считать врагами наряду с пришельцами. Мы еще никогда не сталкивались с подобным противником. Всем должно быть ясно, что нашим следующим шагом будет получить в свое распоряжение послания с Трисоляриса, хранящиеся на «Дне гнева». Они будут иметь решающее значение для нашего выживания.

До сих пор мы действовали осторожно, и пока что на «Дне гнева» никто ни о чем не догадывается. Судно продолжает свободное плавание в Атлантике. Оно подало запрос в администрацию Панамского канала на проход по каналу через четыре дня. Мы просто обязаны воспользоваться такой возможностью! Судя по развитию ситуации, другой может и не представиться. В настоящий момент все боевые командные центры мира разрабатывают планы операции. В течение ближайших десяти часов Главный Центр выберет один из них и приступит к его осуществлению. Целью настоящего совещания является обсуждение возможных планов операции; три лучших предложения пойдут в Главный Центр. Время не ждет, поэтому мы должны работать с наибольшей отдачей.

Заметьте, каков бы ни был план, он должен гарантировать одно: захват трисолярианских посланий в целости и сохранности. «День гнева» – это бывший танкер; его внешние и внутренние части подверглись основательной перестройке, в результате которой появились новые помещения и коридоры. Структура так сложна, что, по всей вероятности, даже членам команды в незнакомых местах приходится сверяться с картой. Нам, естественно, о внутреннем устройстве «Дня гнева» известно еще меньше. Мы не знаем с уверенностью, где на судне расположен компьютерный центр, сохраняются ли трисолярианские послания там или в каком-то другом месте и сколько имеется копий. Единственный способ достичь цели – это захватить полный контроль над «Днем гнева».

Самое трудное – это не дать врагу стереть информацию во время атаки. Уничтожить данные очень легко. Противник, конечно, не станет делать это обычными методами, потому что потом данные можно восстановить с помощью соответствующей технологии. Но если они попросту выпустят обойму в жесткий диск или другие устройства хранения, то все будет кончено, а понадобится на это не больше десяти секунд. Значит, в течение десяти секунд после начала атаки мы должны вывести из строя всех, кто находится рядом с хранилищем данных. А поскольку точное местонахождение этого помещения, как и количество копий трисолярианских посланий, нам неизвестно, то уничтожить всю живую силу «Дня гнева» следует в считаные мгновения, еще до того, как противник поймет, что на него напали. В то же время мы не должны разрушить судно, особенно его компьютерное оборудование. Так что задача очень сложная. Кое-кто считает ее невыполнимой.

Заговорил офицер Сил самообороны Японии:

– Мы считаем, что наш единственный шанс – это шпионы на борту «Дня гнева». Если им известно, где находятся данные с Трисоляриса, они могли бы контролировать подходы к этому помещению или перепрятать устройства хранения перед самым началом атаки.

Кто-то спросил:

– Наблюдение за «Днем гнева» всегда было прерогативой военной разведки НАТО и ЦРУ. Есть у вас там шпионы?

– Нет, – ответил представитель НАТО.

– Тогда нам больше нечего обсуждать, кроме говна собачьего, – буркнул Да Ши и получил в ответ залп неприязненных взглядов со всех сторон.

Полковник Стентон сказал:

– Поскольку наша задача – уничтожить весь персонал, не допустив разрушения оборудования, то нашей первой мыслью было воспользоваться искусственной шаровой молнией.

Дин И покачал головой:

– Существование этого рода оружия стало теперь достоянием общественности. Мы не знаем: а вдруг «День гнева» оснащен магнитными стенами для защиты от шаровой молнии? Даже если и не оснащен, шаровая молния и впрямь может убить всех, кто находится внутри судна, но она не может сделать это в один момент. К тому же после ее запуска на судно молния сначала повисит на одном месте и только потом высвободит свою энергию. Ожидание может длиться от десяти секунд до нескольких минут или дольше. У противника будет достаточно времени, чтобы понять, что на него напали, и уничтожить данные.

– А как насчет нейтронной бомбы? – спросил полковник Стентон.

– Полковник, уж вы-то должны бы понимать, что это не сработает! – подал голос российский офицер. – Радиация нейтронной бомбы не убивает мгновенно. У врага будет в запасе достаточно времени, чтобы устроить совещание вроде того, на котором мы сейчас присутствуем.

– Была еще задумка использовать нервно-паралитический газ, – сказал натовский офицер. – Но опять-таки – его распространение по судну займет некоторое время, так что и этот план не удовлетворяет требованиям генерала Чана.

– Тогда остаются бомбы объемного взрыва и инфразвуковые волны, – произнес Стентон. Собравшиеся ждали, что он разовьет мысль, но полковник молчал.

– Я как-то использовал бомбу объемного взрыва при полицейской облаве, – проговорил Да Ши. – Детские игрушки! Они и правда могут отправить человека в нокаут в закрытом помещении. Хорошая штука, если у тебя только одна-две комнаты. У вас есть такие бомбы, которые оглушили бы разом целый танкер с кучей людей на борту?

Стентон покачал головой:

– Нет. Даже если бы и были, то такое большое взрывное устройство безусловно повредило бы и оборудование.

– А что там насчет инфразвукового оружия? – поинтересовался кто-то.

– Оно пока еще на стадии эксперимента и в настоящем бою использоваться не может. К тому же судно очень большое. При том уровне энергии, которую задействуют опытные прототипы, все, на что можно рассчитывать при атаке на «День гнева», – это что люди на борту почувствуют головокружение и тошноту, вот и все.