– А как насчет житейской обстановки? Товарищи, не концентрируйтесь только на технической стороне дела. Посмотрите, какая здесь нищета! Чем беднее деревня, тем хитроумнее ее жители. Понимаете, что я хочу сказать? Если разместить тут обсерваторию, то c местными будут постоянные хлопоты. Здешние жители будут смотреть на астрономический комплекс как на толстый ломоть, от которого не грех отгрызть кусок!

И действительно, площадку не одобрили, и причина была именно та, на которую указал начальник изыскательской партии.

Прошло три года, в течение которых Е ничего не слышала об Эвансе.

Но как-то весной она получила от него открытку с одной-единственной строчкой: «Приезжайте. Подскажите, что делать дальше».

Е Вэньцзе ехала в поезде целый день и целую ночь, потом много часов тряслась в автобусе и наконец добралась до деревушки, затерянной в отдаленных холмах на северо-западе.

Вскарабкавшись на знакомый пригорок, она снова увидела лес. Деревья выросли, поэтому зеленый массив казался гуще, но Е заметила, что раньше он был намного обширнее. Участки с молодыми деревьями уже пошли под топор.

Вырубка шла полным ходом. Деревья падали повсюду, куда ни глянь. Лес напоминал тутовый листок, со всех сторон объеденный шелковичными червями. При таких темпах от него скоро ничего не останется! И занимались этим жители двух окрестных деревень. Под их топорами и пилами едва подросшие деревья одно за другим валились на землю, после чего их стаскивали к подножию холма тракторами и на воловьих упряжках. Лесорубов было огромное множество, и между ними постоянно вспыхивали драки.

Небольшие деревца падали без особого шума, да и вой бензопил здесь не слышался, и все же от знакомой картины у Е замерло сердце.

Кто-то окликнул ее. Это оказался прежний руководитель сельхозбригады, теперь председатель сельсовета. Он узнал Е. Когда она спросила, почему они валят лес, председатель ответил:

– Так он же не под охраной закона.

– Как это не под охраной?! Только что обнародовали Закон о пользовании лесами!

– Да, но кто позволил Бетюну сажать здесь деревья? Приперся какой-то иностранец без разрешения – так какой тут может быть закон?!

– Нельзя так рассуждать! Он сажал деревья на голых склонах, не занял ни пяди обрабатываемой земли. И кстати, когда он начинал это дело, вы не возражали!

– Это так. Уезд даже наградил его премией за то, что он тут насажал. Жители нашей деревни с самого начала планировали свалить этот лес, только немного погодя – свинье надо дать нагулять жир, прежде чем резать, так ведь? Но народ из деревни Наньгэ не мог больше ждать, и если бы мои люди не присоединились, нам бы вообще ничего не досталось!

– Вы должны немедленно прекратить это! Я пожалуюсь вашему руководству!

– Да жалуйтесь на здоровье! – Председатель повел кончиком зажженной сигареты в сторону грузовика неподалеку, на который грузили стволы. – Видите? Это для секретаря уездного лесного правления. А вон там народ из городской полиции – они заграбастали себе больше деревьев, чем любой наш брат селянин! Говорю же: у этого леса нет защиты. И на ваши жалобы всем плевать. Так что, товарищ, вы, кажется, профессор в университете? Вот и идите профессорствуйте, а в наши дела не лезьте!

Хижина Эванса стояла на прежнем месте, но хозяин куда-то отлучился. Е нашла его в лесу с топориком – он аккуратно подрезал деревцо. Должно быть, Эванс работал уже давно, потому что во всей его фигуре сквозила усталость.

– Да знаю я, что это бессмысленно, но мне все равно. Не могу остановиться. Если я остановлюсь, то просто рассыплюсь на куски. – Эванс натренированным движением срубил крючковатый сучок.

– Давайте вместе сходим в уездное правление! Если они не откажутся положить этому конец, обратимся к областным властям. Кто-то же должен их остановить! – взволнованно проговорила Е.

Эванс удивленно воззрился на Е. Косые лучи заходящего солнца, пробивавшиеся сквозь листву, зажгли в его глазах огоньки.

– Е, вы в самом деле думаете, что я корячусь здесь ради этого леса? – Он засмеялся и бросил топор, затем уселся на землю спиной к стволу. – Если б я захотел, то остановить их – как пальцами щелкнуть! Я только что вернулся из Америки. Отец скончался два месяца назад, и я унаследовал почти весь капитал. Мои брат с сестрой получили всего лишь по пять миллионов каждый. Вот уж чего я никак не ожидал! Должно быть, глубоко в душе отец питал ко мне уважение. Или к моим идеалам. Знаете, сколько я получил, не считая средств, вложенных в предприятия? Около четырех с половиной миллиардов долларов. Да я запросто мог бы заставить этих мужланов сажать деревья, вместо того чтобы рубить их! Все эти лессовые холмы могли бы покрыться лесами, если бы я захотел. Но что толку-то?!

Причина тому, что здесь сейчас происходит, нищета. Вопрос: почему в более развитых странах дела обстоят лучше? Да потому, что они, заботясь о собственной природе, переводят грязное производство в бедные страны! Вам, наверно, известно, что американское правительство только что отказалось подписать Киотский протокол?.. И вся человеческая раса такова! До тех пор пока цивилизация продолжает развиваться в этом направлении, мои, а также и все прочие ласточки обречены на гибель. Дело времени, только и всего.

Е сидела молча, глядя на наклонные столбы солнечного света между деревьями и прислушиваясь к шуму, производимому лесорубами. Мысленно она вернулась на двадцать лет назад, в леса Большого Хингана, к похожей беседе с другим человеком.

– Знаете, почему я приехал сюда? – продолжал Эванс. – Первые ростки общевидового коммунизма пробились давным-давно здесь, на Древнем Востоке.

– Вы имеете в виду буддизм?

– Да. Христианство сфокусировано на Человеке. Хотя Ной и взял в свой ковчег всякой твари по паре, но другим видам никогда не придавалось такого же значения, как человеку. Тогда как в центре буддистского учения стоит сохранение всякой жизни. Вот почему я приехал на Восток. Но… Но теперь мне ясно, что везде одно и то же.

– Да, верно, люди везде одинаковы.

– И что мне теперь делать? В чем цель моей жизни? У меня четыре с половиной миллиарда долларов и международная нефтяная компания. И какой прок от всех этих денег? Наверняка на защиту окружающей среды затрачены уже не четыре с половиной, а четыреста пятьдесят миллиардов. Ну и что с того?! Цивилизация продолжает шагать по пути уничтожения всей жизни на Земле, кроме человеческой. Четырех с половиной миллиардов хватит, чтобы построить авианосец, но лавину человеческого безумия не остановит и тысяча авианосцев!

– Майк, именно это я и хотела вам сказать. Человечество больше не в состоянии выбраться из своих проблем собственными силами.

– А разве есть какая-нибудь сила вне человечества? Бог, если он и существовал, то давно уже умер!

– Да, такая сила есть.

Солнце зашло, лесорубы отправились по домам. Лес и холмы погрузились в тишину. И тогда Е рассказала Эвансу историю «Красного берега» и Трисоляриса. Эванс слушал затаив дыхание. Казалось, будто и лес, и холмы тоже слушают. Когда Е закончила, на востоке поднялась полная луна, в ее ярком свете лес заиграл тенями.

Эванс проговорил:

– Не могу поверить. Это слишком фантастично! Но, к счастью, у меня есть возможность получить подтверждение вашим сведениям. Если то, что вы мне рассказали, правда… – Он протянул руку для пожатия и произнес слова, которые в будущем станут повторять все, кто присоединялся к Обществу «Земля – Трисолярис»: – …То мы теперь соратники.

Прошло еще три года. Эванс словно в воздухе растворился. Е не знала, где он, чем занимается. Может, и в самом деле пытается найти подтверждение ее рассказу? Хотя как вообще он сможет его найти? По масштабам Вселенной расстояние в четыре с половиной световых года – это, что называется, рукой подать, и все же оно невообразимо велико для хрупкой жизни. Два мира были словно исток и устье реки, протянувшейся через бескрайний космос. Любые связи между ними чрезвычайно затруднены.