Вообще, люди обычно весьма смутно представляют, как выглядят со спины, но не Се Лянь: он свою спину знал просто замечательно.

Когда государства Сяньлэ не стало, люди, не зная, на ком ещё сорвать гнев, сожгли восемь тысяч храмов принца, повалили все его статуи, выковыряли драгоценные камни из рукояток мечей и ободрали золото с одежд. Однако этого им показалось мало, и тогда они выдумали нечто новенькое: изготовили такие вот скульптуры.

Они поставили наследного принца, которого некогда превозносили, на колени, как преступника. Этих истуканов размещали на видных местах, и любой прохожий мог плюнуть в них или отвесить пару оплеух, выместив злость. Некоторые пошли ещё дальше: фигуры, бьющие челом об землю, стали использовать вместо порожков, чтобы все могли их топтать. Спустя двадцать-тридцать лет после падения Сяньлэ такие каменные изваяния можно было увидеть во многих городах и деревнях. Уж кто-кто, а Се Лянь себя с этого ракурса изучил в деталях.

Послышался голос молодого мужчины:

– Никчёмный Пэй Су! Въехал на Небеса на шее своей няньки Пэя-старшего! Что он о себе возомнил? Как смеет мешаться у меня под ногами! Да я его так отмудохаю – мать родная не узнает!

Се Лянь скосил глаза и увидел, как в пещеру лёгким шагом ступил некто в зелёных одеждах. Влекомый жгучим любопытством, принц не выдержал, скользнул взглядом выше – и разочаровался, обнаружив, что лицо вошедшего скрыто под маской, а над его головой не горит никакой огонёк. Мелкие демоны сразу же столпились вокруг хозяина, так что он оказался будто бы посреди моря зажжённых свечей. Похоже, то явился Зелёный Фонарь Блуждающий в Ночи – одно из «Четырёх великих бедствий».

Когда Нань Фэн впервые упомянул при нём Ци Жуна, Се Лянь насторожился: уж не тот ли это Ци Жун, которого он знал раньше? Однако существовал непреложный обычай – демоны и другая нечисть скрывали подлинные имена и прежнюю жизнь. Потому принц решил, что это никак не может быть один и тот же человек – просто совпадение. Впрочем, теперь он почти уверился в обратном. Кому ещё взбредёт в голову использовать такую каменную статую? И с чего голос звучит столь знакомо?

Из восклицаний обступивших правителя приспешников и их сбивчивой болтовни Се Лянь примерно понял, что случилось. Оказывается, Ци Жун велел шайке своих любимчиков навести шороху в Призрачном городе, но план провалился: Хуа Чэн разбил их в пух и прах. Зелёный Демон подготовил повторное нападение, но только отряд выдвинулся в путь, как наткнулся на Пэй Су. Хоть его и сослали в человеческий мир, прежде он был небесным чиновником, так что кое-какие навыки сохранились. К тому же юноша маялся от безделья – вот и задал прихвостням Ци Жуна трёпку. Поэтому они опять вернулись ни с чем.

Так слуги Зелёного Демона потерпели поражение два раза подряд. Узнав печальные новости, тот принялся метать гром и молнии:

– Да, яблочко от яблоньки недалеко упало! Отрезать бы Пэй Мину, ишаку плешивому, хер – ему и его отродью Пэй Су! И прибить их гнилые стручки прямо на входе в храм! Чтоб у каждого, кто придёт им поклониться, тоже всё сгнило к чёртовой матери!

Се Ляню захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать эту грязную брань. Конечно, все порой сквернословят, взять хотя бы Фэн Синя – тот, как из себя выйдет, такое несёт! Но как он ни распалялся, все знали, что генерал только на словах грозный, а на самом деле никому зла не хочет. Ци Жун же ругался совсем иначе: всем существом он желал тому, кого осыпает проклятиями, самой страшной и позорной смерти. Он бы ни за что не преминул при случае ударить противника ниже пояса – конченый мерзавец!

Мелкие демоны раболепно поддакивали. Внезапно Ци Жун вспомнил про одну из своих приспешниц, которой всячески благоволил:

– Бедняжка Сюань Цзи, боевая была девица! Угодила в лапы к этому сукину сыну, Пэю-младшему! Страшный позор для неё! И никак ведь её оттуда не вытащим!

С этими словами Се Лянь был не согласен: да, Сюань Цзи заслуживала жалости, но несправедливо сваливать всю вину на генерала Пэя. Как-никак полтора десятка невест она загубила по собственной воле. Боевая девица – это верно, но бедняжка – как посмотреть. А заявление, что Пэй Су въехал на Небеса исключительно на шее Пэй Мина, было вообще смехотворным.

Помотавшись с Небес на землю, принц точно понял одно: не всякому одарённому человеку суждено вознестись, но каждый небожитель преуспел в чём-то своём. Коль уж обделён способностями, как бы за тебя ни просили, ты не пройдёшь испытание Небесным бедствием – в лучшем случае удостоишься звания исполняющего обязанности небожителя. Да и талант не гарантирует высокого положения; здесь нужна удача. Иначе Пэй Су давно основал бы свой собственный храм.

Но Ци Жуна это всё не интересовало. Он с упоением бранился, никого не забыл – ни на Небесах, ни под ними, – каждого облил помоями. Просто поразительно, как в одной речи уместилось столько кипящей ненависти! Пэй Мин – плешивый ишак, Пэй Су – жополиз, Цзюнь У – гнилой притворщик, Линвэнь – потаскуха, Лан Цяньцю – идиот, Цюань Ичжэнь – дерьмо собачье, Повелитель Воды – тварь неблагодарная, Повелитель Ветра – шалава… Что Ши Цинсюань мужчина, он, похоже, и не в курсе был. Ну а закончил Зелёный Демон свою тираду причитаниями о том, что Хуа Чэн и этот тихушник Чёрная Вода свысока на него глядят, но ничего, придёт его час – и он поставит их на колени!

Се Ляню бы стоило рассердиться, но от абсурдности происходящего его разбирал смех. Он быстро глянул на Хуа Чэна. Тот вроде не реагировал – лишь неподвижно смотрел на сгорбленное каменное изваяние.

В конце концов – слава Небесам! – Ци Жун наругался вдоволь и сменил тему:

– А что с моим поручением? Подрались Цюань Ичжэнь с ослом Пэем?

Зелёный Демон попятился и плюхнулся на свой роскошный трон, а ноги в сапогах взгромоздил на плечи коленопреклонённой статуи.

Се Лянь, который всё это время держал Хуа Чэна за руку, почувствовал, как тот подался вперёд, и попытался остановить его, но куда там. Тогда принц пальцем написал на его ладони: «Спасибо».

Хуа Чэн чуть наклонился, посмотрел Се Ляню в глаза и увидел в них безграничную благодарность – за заступничество. Се Лянь покачал головой и написал ещё два слова: «слушать» и «небо».

Ци Жун, очевидно, отправил приспешников на какое-то гнусное дело, чтобы навредить небожителям, и принц хотел услышать подробности. А что статую приспособили подставкой под ноги – подумаешь, камень же, не человек. Хуа Чэн всё понял, медленно сжал ладонь и отвернулся, чтобы скрыть выражение своего лица.

Один мелкий демон в зелёном приступил к отчёту:

– Повелитель, по вашему приказу я заранее разнёс на западе вести о том, что Пэй Мин хочет поддержать Пэй Су в его желании стать богом войны запада. Там назревает серьёзная заварушка. Мы воспользовались ситуацией, притворились последователями Цюань Ичжэня и уничтожили на севере более сотни храмов Мингуана. Никто ничего и не заподозрил! Ха-ха-ха! Ой, вы бы видели, некоторые верующие такие кретины! Увидав, что мы ломаем храмы, кинулись нам помогать!

Ци Жун одобрительно кивнул:

– Продолжайте их распалять! Посмотрим, кто первый не выдержит – Цюань Ичжэнь или этот плешивый осёл Пэй!

Распространять слухи – дело скверное, тем более заведомо ложные, со злым умыслом. Под видом людей разрушить храмы – какой коварный план! Чего ждать дальше? Недаром про Ци Жуна говорили, что сам по себе он не больно силён, но доставляет массу проблем. Се Лянь подумал: «Если представится возможность, надо будет обязательно предупредить Цзюнь У, чтобы остановил распри между последователями двух богов».

Закончив раздавать указания, Ци Жун откинулся на троне и поудобнее устроил ноги на спине каменной статуи. Мелкие демоны понимали, что это значит – они кинулись к узникам и стали выбирать, кого готовить первым. Ребёнку, затесавшемуся среди пленных, не исполнилось и десяти лет, поэтому он мало соображал. Широко раскрыв глаза и ухватив родителя за полу одежды, мальчик трясся от страха. А отец, молодой человек, приговаривал: «Не бойся, не бойся», но сам побелел от ужаса и не мог унять дрожь.