Внизу полным ходом идут сборы. Багажник уже забили одеждой на двоих. Нашлась еще одна банка крекеров, но Мейв, очевидно, против того, чтобы ее отдавать, и посматривает на хозяйку недовольно. Омала уже готова картины снимать со стен и упаковывать с собой, так что Нимея торопливо сбегает по ступенькам, чтобы остановить безумие.

– Так, нам не нужно все это. Все-все-все, достаточно. – Она забирает у Омалы стопку любовных романов, а та лопочет, что вечерами может стать скучно. – Я готова к дороге, все хорошо, нам всего достаточно, позаботьтесь лучше о себе.

Если говорить очень быстро, образ Энга сотрется в голове и непременно пропадет ком в горле. Нимея не плакса, но даже у нее его вид вызывает истерику.

– Нимея, дорогая…

На мать Энга невозможно смотреть без нежности. Она настолько нуждается в Нимее, что девушка уже привыкла к этому и сама не может обойтись без того, чтобы заботиться об этой женщине. Это похоже на содержание питомца, с той лишь разницей, что Омала содержит себя сама. В остальном – один в один.

– Вы приготовили деньги, чтобы заплатить Мейв? – строго спрашивает Нимея, а Омала растерянно смотрит по сторонам, потом берет бухгалтерскую книгу и начинает листать. Не найдя ничего, просто протягивает книгу Нимее, и та открывает нужную страницу.

– У вас нет столько денег, если вы все отдали мне. Мейв нужно платить, она не станет работать на вас бесплатно. – Нимея выгибает бровь, потом роется в кошельке, который ей дала Омала, и отсчитывает деньги на зарплату служанки. – Счета теперь заморожены, помните? Но вы все еще получаете кое-какую прибыль. Мы с вами были в банке. Сходите туда завтра. И вы помните про собеседование?

Омала мрачнеет. Почти все аристократки, жены заключенных, саботировали саму идею работать. Их знания мало чем могли быть полезны новому обществу, да и никто не хотел их видеть рядом с собой, но Нимея нашла Омале место помощницей аптекаря.

За недостатком природной силы маги земли были искусны в том, чтобы находить ей альтернативу. Зелья, мази, микстуры – все, что требовало минимум магических усилий. Омала хорошо разбиралась в том, как варить все эти снадобья, но мысль, что придется стать помощницей аптекаря, ее угнетала.

– И не забывайте заказывать воду, иначе Мейв придется бежать к колонке.

Омала кивает.

Водоснабжение, которое нарушили на центральной площади, отрубилось и в богатых домах, что также резко ударило по уровню комфорта. Несмотря на это, переезжать в рабочие районы, где по-прежнему была вода, никто не планировал.

– И скоро холода, вам нужно утеплить окна в спальнях, займитесь этим сейчас.

– А…

– Вам придется делать это самой. Мейв знает как и расскажет, где все купить.

– Угу…

– Не забудьте про крышу, ее нужно чинить. Я оставила Мейв адрес друга моего отца, он кровельщик и хороший парень, много не возьмет.

– Но…

– Попробуйте продать пару драгоценностей, пока и их не конфисковали, и сразу купите непортящиеся продукты, хорошо? Желательно на всю зиму. Фасоль, горох, картофель. Я знаю, что вы это не любите, но вы не можете покупать морепродукты и зелень, это все дорого и не хранится. Я постараюсь помочь с этим, когда вернусь, но вдруг у вас что-то получится до моего возвращения.

– И мне нужно пальто…

– Мы же это обсуждали на прошлой неделе и перебрали всю вашу одежду, у вас есть три чудесных теплых пальто. Не в этом году… Может быть, в следующем? Или продайте все три в магазине уцененных вещей и купите одно новое.

– Да, ты права, конечно… О, я без тебя так буду скучать. И по тебе, конечно…

Омала всхлипывает, протягивает руки и долго обнимает Нимею, которая неловко похлопывает ее по плечу в ответ.

– И сад, Омала. Вы обещали, что рассчитаете садовника и займетесь им сами.

– Но там же нет роз. Все мои чудесные флорибунды… Как же они без садовника в будущем году? А моя «Королева Эмбер» так капризна! И нужно убраться к зиме…

– И вы умеете убираться. Я в вас верю. Просто представьте, что вы рассаживаете не кусты, а гостей за столом на приеме. А?

– Возвращайся скорее… – всхлипывает она.

Все-таки в стенах дома эта женщина куда хуже умеет держать лицо, нежели за его пределами. Отличная актриса.

– Хорошо. Все, я поехала. Мейв, спасибо, присмотри за… всеми…

Мейв в ответ фыркает что-то, кряхтит и, кажется, сквернословит.

Нимея берет ключи от машины, смотрит на Омалу в последний раз и выходит из дома.

Прежде чем открыть входную дверь, Нимея трогает в нерешительности ручку снова и снова, но так и не опускает ее. Булочки давно остыли, да и есть расхотелось.

В подъезде сыро, темно, и хочется скорее попасть домой, но чувство, что там посторонний человек, неприятно скребет душу.

– Чего проход загораживаем? – По лестнице поднимается неприятная тетка, живущая на пятом этаже.

Она тащит нагруженные сумки, из которых вываливаются на лестницу одна за одной виноградинки.

– Вы там виноград обронили.

И, не выслушав ответ, Нимея тянет на себя ручку. Скандалистка с пятого этажа знаменита тем, что любит со всеми ругаться, на всех жаловаться и мусорить в подъезде.

В квартире совершенно тихо, не шумит вода, не пахнет свежим кофе. Можно предположить, что гость спит или сбежал, что вызывает в ней тревогу. Хотя скучать Нимея точно не будет. Ей в целом после визита к Энгу стало невероятно тревожно. Болезненный вид друга напомнил, ради чего все это затевалось, и сразу захотелось торопиться.

Фандер сидит на кровати, сжимая в руке листик дерева неизвестного происхождения, что растет под окнами.

– Что ты… – начинает Нимея, но Хардин останавливает ее, просто подняв руку.

– Подожди.

Нимея сбрасывает рюкзак с плеча и молча начинает доставать заранее приготовленные вещи. Как и обещала, вернулась через полтора часа. Вскоре им нужно выходить, и сейчас точно не время пялиться на лист дерева, но в целом Хардин может делать что хочет.

– Я не понимаю, – коротко говорит Фандер.

– Это лист, он рос на дереве, потом подул ветер, оторвал лист с дерева и занес в мою квартиру. У меня на балконе таких куча, – монотонно сообщает Нимея, будто Фан – маленький мальчик, начисто лишенный мозгов.

– Помолчи, – резко бросает он, и это приводит Нимею в бешенство в одну секунду.

– М-м, нет, парень, так дело не пойдет…

Но договорить она не успевает. Фандер округляет глаза, встает и приближается к Нимее с листом на вытянутой ладони.

– Он зеленеет?

Нимея удерживает себя от злобного смеха. Да, в этом парне нет и грамма талантов его матери, которая смогла бы превратить этот лист в почку за пару секунд. То, что Фандер тут тренировался использовать магию времени, могло бы Нимею умилить, но вызывает только раздражение.

Хотя она помнит, как Энграм занимался тем же самым часами, пока не стал слабеть. Его комната была завалена сухими цветами, срезанными с клумб, дохлыми жуками и высохшими булками.

– Нет. Он все такой же желтый, как и был. Ты наигрался? Можем ехать?

Нимея невольно делает вдох и тут же отворачивается.

Фандер явно за эти полтора часа преуспел в сборах. Он принял душ, и от него теперь пахнет ее мылом. Криво обрезал отросшие волосы. Теперь короткие обрубки прядей прикрывают лоб. Большую часть волос он, видимо, не смог постричь, поэтому завязал на затылке резиночкой Нимеи. Он переоделся в спортивный костюм Энграма, хотя тот и правда оказался ему маловат. А еще Фандер побрился.

– Даже знать не хочу, где ты взял бритву.

– Замечательно, потому что я не собираюсь говорить.

Нимея морщится от отвращения и бросает Фандеру свою сумку:

– В рюкзаке пирожки, поешь.

– На чем едем?

– На машине.

– Где первая остановка?

– Там, где я решу, что пора остановиться.