– Прямо по коридору, комната номер 308 – это гримерка, там тебя загримируют, и гример проводит тебя в студию. А я на этом вынужден откланяться. Зайди ко мне как все закончится. Я думаю у меня найдется немного времени чтобы поболтать с тобой о делах.
Мистер Гэрри зашел обратно в кабину лифта и исчез за его массивными металлическими дверями оставив Джейкоба наедине с этой сумбурной вакханалией.
– Триста восемь значит.
Он двинулся прямо по коридору оглядываясь на право и налево в поисках заветной таблички пока наконец не нашел ее на весьма обшарпанной деревянной двери с массивной латунной ручкой по которой было заметно что ее терли весьма часто.
Джейк аккуратно постучал в дверь
– Да, да, мистер Форс, я вас давно уже жду, нам пора начинать. – послышался из-за двери нежный женский голосок, затем дверь распахнулась, и худенькая чернокожая девушка с миловидным лицом схватив за руку, буквально силой втащила его в гримерку и усадила в кресло.
– Вы опаздываете мистер Форс! Съемка должна была начаться десять минут назад, но ее отложили из-за вас поэтому не будем сильно заморачиваться с гримом, наложим немного тона, немного хайлайтера, вот так…
Пять минут нехитрых манипуляций, и они вместе уже шагали по направлению к съемочной студии.
–Вам сюда – девушка указала ему на дверь и развернувшись на сто восемьдесят градусов пошла восвояси.
Джейкоб открыл дверь и вошел. Серость обшарпанных коридоров сменилась на залитую теплым, желтым светом, огромную, но в то же время очень уютную студию, в которой по кругу в четыре яруса размещались уже заполненные до отказа места для зрителей, а в центре этого круга находились три трибуны, две из которых были расположены друг напротив друга. Третья же находилась в стороне – аккурат напротив передвижной каретки с оператором. Две трибуны из трех уже были заняты, третья по всей видимости предназначалась ему.
Ведущий что-то бурно обсуждал с одним из участников шоу, в котором Джейкоб сразу узнал Эндрю Стивенсона – начальника департамента полиции Нью-Йорка. Дебаты уже шли полным ходом. Никто никого не ждал. Съемку начали без него.
– Вы – Джейкоб Форс? Вас вот, вот объявят. Пойдёмте со мной! —похлопала его по плечу какая-то незнакомая девушка и они вместе прошли в глубь декораций – к главному входу на съемочную площадку.
Через тонкие, фанерные стены уже можно было расслышать дебаты ведущего и его гостя.
– Что-ж мистер Стивенсон, – подытожил ведущий – мы выслушали вашу точку зрения, и поняли ее, но все же это только одна сторона медали, поэтому мы пригласили человека с диаметрально противоположными взглядами на эту проблему чтобы взглянуть на нее под другим углом. Встречайте, сегодня в нашей студии журналист, правозащитник и борец за права чернокожих – Джейкоб Форс.
По команде координатора раздались бурные аплодисменты и под их оглушающий шум Джейкоб вошел в студию и занял полагающуюся ему трибуну.
– И так, мистер Форс, позвольте мне представить вам вашего оппонента, прошу любить и жаловать, – начальник департамента полиции Нью-Йорка, Эндрю Стивенсон.
– Так значит вы мистер Стивенсон – продолжил ведущий —утверждаете, что по статистике семьдесят процентов всех преступлений в Нью-Йорке совершается чернокожими; при том что численность чернокожих в Нью Йорке составляет всего тринадцать процентов от общей численности населения.
– Да именно так – подтвердил Стивенсон. —Более того, при попытке задержания, более восьмидесяти процентов чернокожих преступников оказывают вооруженное сопротивление. Только за этот год мы потеряли более десяти офицеров убитыми и около двадцати получили ранения разной степени тяжести; трое из них потеряли трудоспособность и остались на всю жизнь инвалидами; и это, на минуточку, в мирное время. Я напоминаю, они просто несли службу на улицах Нью-Йорка, охраняя город от преступников.
Джейкоб бросил на офицера недружелюбный взгляд. Слова Стивенсона сильно задели его за живое и он моментально вспыхнул как порох.
– Вы считаете убитых офицеров мистер Стивенсон? – обратился с гневной речью Форс к своему оппоненту – исчисляете их десятками в год? А кто считал тех людей которых убили ваши офицеры во время задержаний? И это преимущественно черные. Я уже не говорю про тех людей, которых ваши доблестные офицеры застрелили из собственной трусости; только по тому что им показалось что человек был вооружен. Вспомните хотя бы Лесли Гринсберга который был застрелен на глазах у собственного сына, единственно потому что офицер якобы принял связку ключей в его руке за нож. Полицию вызвали соседи потому что они слышали…
Джейкоб сделал короткую паузу и затем продолжил нарочито растягивая первую фразу, дабы сделать на ней акцент – или им показалось что они слышали, как Лесли избивает своего сына. Якобы мальчик кричал и звал на помощь. Однако сам мальчик впоследствии отрицал…
– И это неудивительно мистер Форс. – перебил его Стивенсон – В среде чернокожих принято покрывать друг друга и это серьезная проблема, которая мешает нам вести расследования. Буквально на прошлой неделе в одну из больниц Бруклина поступил молодой, чернокожий парень с многочисленными, огнестрельными ранениями. Он был на грани жизни и смерти, и кое-как выкарабкался с того света благодаря круглосуточной работе врачей реаниматологов, которые не покладая рук спасали его жизнь. И что бы вы думали? Когда он пришел в себя и его жизни ничто уже не угрожало он наотрез отказался сотрудничать с полицией и выдать того, кто в него стрелял. Хотя, как мне сказали детективы, после долгих отпираний им всё же удалось загнать его в угол, и он сознался в том, что он знает человека, который в него стрелял, но он наотрез отказался называть его имя. Если даже в таких ситуациях мы не можем добиться правды и содействия от пострадавшего, что говорить, когда речь заходит о родном отце.
Однако сам мальчик – продолжил раздраженно Джейкоб, нарочито игнорируя хамское поведение своего оппонента – впоследствии отрицал что его отец вообще когда-либо поднимал на него....
– Он и будет отрицать! – снова перебил его Стивенсон – Я же говорю среди чернокожих принято…
– Перебивать человека, когда он не закончил свою мысль это видимо главная черта вашего характера мистер Стивенсон. Кроме того, чтобы говорить подобные вещи, я думаю, необходимо знать ситуацию изнутри, а она такова что люди, я подчеркиваю, не только черные, но черные в особенности, предпочитают не вызывать полицию в случае внутрисемейных конфликтов, потому что боятся, что полицейские решат этот конфликт уж очень просто. – с этими словами Джейкоб ткнул указательным пальцем верхнюю часть своей трибуны так резко и сильно словно хотел проткнуть ее – Просто застрелив человека! Вам напомнить, мистер Стивенсон, о записи с нагрудной камеры офицера которая облетела весь интернет, где полицейский говорит своему напарнику: "Просто пристрели его и поехали пить кофе?" Как вам такое ханжество? Я вам напомню, что эти офицеры приехали на вызов по бытовому насилию; там тоже отец якобы избивал своего несовершеннолетнего сына. И заметьте – он многозначительно поднял палец вверх – полицию вызвала не жена подозреваемого и никто-то из родных, это сделали соседи, которые, я думаю, навряд ли сделали бы тоже самое случись нечто подобное в их собственной семье. Этот вызов слава богу не закончился трагедией, но вдумайтесь, сколько цинизма в этих словах. Наш закон запрещает жестоко обращаться с животными, но пристрелить человека это видимо сущий пустяк.
Он выдержал небольшую паузу и как бы нехотя с возмущением добавил: – Особенно если этот человек чёрный.
– Мне кажется, мистер Форс, – вмешался ведущий – вы делаете уж слишком большой акцент на разнице между черными и белыми. Я вам напомню, что все граждане США имеют одинаковые права независимо от пола, расы и исповедуемых религий. Времена, когда чернокожие не имели права занимать первые места в общественном транспорте и имели прочие социальные ограничения канули в лету. И немалые усилия к этому приложили граждане нашей страны неравнодушные к этой проблеме независимо от расы.
