Какой путь мы проделали! Более чем три с половиной миллиарда лет назад химические вещества на поверхности Земли трансформировались в реплицирующиеся молекулы, образовавшие барьеры и ставшие клетками, которые получили доступ к новым источникам энергии и благодаря этому смогли превратиться в многоклеточных существ. Эти формы жизни эволюционировали, у них появились мозг, самосознание, они изобрели колеса и стали таксистами. Если всю историю Земли сжать в один час, то финальный этап этой эпичной саги, период с момента появления водителей такси, занял бы всего одну пятисотую долю секунды.

На протяжении всей этой саги были точки разветвления, моменты, когда жизнь стремилась в новом направлении: появление реплицирующихся молекул, формирование клеток, изобретение фотосинтеза, возникновение животных и разума. Мы не знаем, неизбежны ли эти изменения и, следовательно, произошли ли они во всем космосе. Если на самом деле какой-то из этих шагов крайне маловероятен, то вполне возможно, что наша планета – уникальное пристанище таксистов в обреченной существовать без них остальной Вселенной.

Тем временем мое такси свернуло на Уайтхолл[4] и притормозило у ворот здания на Даунинг-стрит, 10. Мое путешествие в такси и во времени подошло к концу, а мой водитель сидел очень прямо и выглядел почти что гордым. Как будто поразмыслив о своем генеалогическом древе – от бабушек и дедушек до слизи, покрывавшей древнюю Землю, – он понял, насколько он уникален, насколько необычен. Он ухмыльнулся, я заплатил за проезд, мы обменялись благодарностями и расстались.

Неизбежно это было или нет, но нашему маленькому миру потребовалось очень много микробов, множество вымерших животных и ошеломляющее количество времени, чтобы совершить путешествие от простых атомов до таксистов. Каждый шаг на этом пути вел к одному вопросу: есть ли таксисты на других планетах?

В следующий раз, когда вы поедете на такси, подумайте, какая это привилегия – обладать сознанием, способным постигнуть промежутки времени и эволюцию, которые привели к развитию жизни. Представьте две удивительные вероятности: что мы живем в единственном мире во Вселенной с таксистами или что где-то еще, в нашей и других галактиках, существует гораздо больше таксистов, болтливых, а может, и с щупальцами, которые везут своих пассажиров через инопланетные города.

Исторически люди воспринимали инопланетный разум как нечто само собой разумеющееся. Так, в 1835 году нью-йоркская газета The Sun смогла провернуть впечатляющую мистификацию, убедив читателей в том, что, согласно новым наблюдениям, на Луне обитают крылатые гуманоиды и другие животные (Wikimedia Commons)

Поездка из Вашингтонского аэропорта имени Даллеса до Центра космических полетов имени Годдарда

Это был свежий, холодный вечер в Вашингтоне, округе Колумбия, и перелет меня несколько утомил. Долгие часы в самолете, за которыми последовали миграционный контроль, получение багажа и очередь на таможне, привели меня в состояние трансатлантического оцепенения. Когда я садился в такси, то уже предвкушал, как немного согреюсь и отдохну. Но как только я устроился, водитель живо поинтересовался, что же привело меня в город. Это был масштабный мужчина где-то за пятьдесят, заполнивший водительское кресло своей крупной фигурой, в огромной клетчатой рубашке, обтрепанной по краям. Он наполнял машину и своим оптимизмом, а с его лица не сходила улыбка.

– Я приехал пообщаться с коллегами о методах исследования других планет, – сказал я ему. – Еду в Центр космических полетов Годдарда.

Иногда, когда я говорю что-то подобное, в ответ мне вежливо кивают и на этом все заканчивается. А иногда я выигрываю джек-пот – попадается любитель пришельцев. В этот вечер, хотя у меня и не было настроения, я сорвал куш.

– Ну и есть там что-нибудь? – без обиняков спросил мой водитель.

Интересная штука – профессия астробиолога. Люди ждут, что у тебя есть все ответы, что ты знаешь нечто им недоступное. Когда ты говоришь им, что точно так же, как и они, можешь только догадываться, то это ставит их в тупик и даже разочаровывает. Так что я спросил своего водителя, что он сам об этом думает.

– Довольно страшно, не правда ли? Инопланетяне могут принести какую-нибудь заразу, как в фильмах. Или устроить катастрофу какую, – предположил он явно озабоченным тоном. Тревогу в голосе по поводу инопланетян отлично дополнял его мелодичный южный акцент. Луизиана?

– А если бы они не стали причиной катастроф, думаете, людям было бы до них дело? – спросил я.

– Не знаю, но если они похожи на нас, то, может, смогли бы нам чем-нибудь помочь, – предположил он.

– Вы бы попытались наладить с ними контакт, или, думаете, лучше избегать их на случай, если все пойдет не так? – спросил я.

– Ну, они могли бы поделиться своими технологиями, нам бы они пригодились. В том-то и дело, не угадаешь.

Мне стало интересно, что он думает по поводу возможной общественной реакции и влияния инопланетян на человечество.

– Как думаете, если бы мы установили с ними связь, то начался бы хаос? – спросил я.

– Если бы они прилетели сюда, то, думаю, это бы вызвало много проблем, – ответил он. – Но, если бы они просто, как вы говорите, вышли с нами на связь… Может, медиа как-нибудь и высказались бы по этому поводу. А мне-то что от этого? – задался он риторическим вопросом. Он говорил короткими предложениями, по существу. Казалось, его действительно не интересуют инопланетяне, если им нечего нам предложить.

Я подумал, что его ответ довольно типичен. Действительно, изменили ли бы нас инопланетяне? Если бы человеку не приходилось иметь дело с ними напрямую, то как бы поменялась его жизнь? Я покивал головой и согласился с ним. Мой водитель был довольно равнодушен к появлению разумной инопланетной цивилизации у нас на пороге. И это была вполне рациональная реакция.

Мне интересно, что думаете об этом вы, читатель. Как вы считаете, что случится с нами, если мы найдем неопровержимое доказательство существования неземной развитой цивилизации? Разразится ли человечество исступленными спорами? Или наш разум поднимется над повседневными заботами, чтобы противостоять последствиям? Ужаснет ли нас этот контакт или, может быть, этот опыт наконец объединит нас под эгидой нового мира, выкованного в ослепительном инопланетном свете?

Возможно, вы удивитесь, но мы знаем ответы на эти вопросы, причем не теоретически, а достоверно.

В 1900 году Французская академия наук объявила о новой премии – призе Пьера Гусмана, названном в честь сына Анны Эмили Клары Гоге, чье завещание финансировало эту награду. На деле победителей, которые бы разделили приз в сто тысяч франков, должно было быть двое. Один приз – за достижения в области медицины, другой – за первый контакт человека с инопланетной цивилизацией. Но был подвох. Марс был исключен из конкурса, потому что призовой комитет посчитал, что наладить контакт с марсианами будет слишком просто.

Что вселило в академию такую уверенность в том, что там есть жизнь? Эта точка зрения, конечно, была не нова. О значимости нашего места во Вселенной размышляли еще древние греки, что привело к аналогичным выводам. Метродор Хиосский, ученик Демокрита[5], предложившего зачатки атомистической теории строения вещества, в IV веке до н. э. сказал: «Одинаково было бы странным и рождение на большой равнине всего лишь одного колоса, и в беспредельности – всего лишь одного мира». Конечно, фермер неизменно сеет много семян. Помимо этого технического софизма, Метродор справедливо высказал мысль о том, что там, где созрели условия для жизни, обычно происходит расцвет многих живых существ, а не одного. Точно так же, рассуждал Метродор, сам факт существования Земли должен означать, что в космосе есть множество миров, подобных земному.