— Папа, — я поднялся, всё ещё прижимая к груди Паразита, который, кажется, задремал.

— Не бойся, я не буду соблазнять эту девочку. — Язвительно ответил мне отец. — Иди к брату. Скажи Егору, что ему придётся ночь провести в нашем домике. Хотя пусть Юрку позовёт, вдвоём они с Ромкой справятся. И, Верн, ты точно во всём виноват, — крикнул он. — Надо было как положено за три дня блоки снимать. Да, и поставьте уже кто-нибудь эту проклятую дверь на место. — И он повернулся к Ольге, призывая дар огня и кладя ей руку на лоб.

Подоров зашёл в комнату и сел за стол, напротив господина лет сорока. Господин сильно нервничал и потел, постоянно пытаясь ослабить жёсткий воротник своей дорогой рубашки. Матвей внимательно смотрел на него и не начинал разговор, чем заставлял нервничать его ещё сильнее.

— Я могу попросить стакан воды? — наконец, просипел господин, впервые поднимая взгляд на Матвея.

— Да, конечно, — Подоров вытащил телефон. — Принеси воды в допросную.

Не прошло и минуты, как дверь открылась, вошёл рослый темноволосый мужчина и поставил на пол ведро с водой, а также протянул Матвею закрытую бутылку.

— Ты не уточнил, какую именно, — ответил он на удивлённый взгляд Подорова.

— Держите, — Матвей протянул бутылку потеющему господину. — Этого шутника зовут Ян Орлов. Он старший юрист клана Орловых и ведущий специалист по Кодексу, — представил он господину вошедшего мужчину.

— Я не понимаю, — господин открыл бутылку и принялся жадно из неё пить. — Я не понимаю, что здесь происходит.

— Вы создали прецедент, господин Калинин, — ему ответил Ян, садясь рядом с Матвеем.

— Я не понимаю, — снова проговорил Калинин.

— Ваши попытки разрушить репутацию детей правящего клана и кланов ближнего круга императора — это прецедент, — терпеливо объяснил Ян. — Видите ли, если бы вы были сыном клана, то клан Устиновых мог требовать сатисфакции. Про детей клана Орловых я пока молчу, потому что только воля случая не позволила вам довести дело до конца, да ещё и впутать в него наследника клана Орлова и его брата-близнеца. Это уже касается непосредственно императора и оценивается Матвеем Игоревичем как измена. Именно поэтому вы сейчас здесь. Но вот Денис Устинов может быть недоволен подобным поворотом событий.

— Какое дело Устинову до того, что происходит? — Калинин протёр платком лоб.

— Прямое, господин Калинин. — Жёстко прервал его Матвей. Он бросил на стол перед опешившим Калининым газету. — Вы я погляжу уже и статью приготовили. О том, что Великий князь напился в клубе, затеял драку с охранниками и убил одного из них. А брат с друзьями помогали. Я надеюсь, вы это тело где-нибудь на кладбище вырыли. Или действительно кого-то убили, чтобы снимок сделать?

— И где вы взяли снимки ребят? — Ян внимательно рассматривал газету. — И почему именно Костя Устинов?

— Я думаю, из-за этого фото, — Матвей ткнул пальцем в снимок. — Видно же, что их в каком-то клубе тайком снимали. Снимков Степана Ушакова наверняка у ваших дочерей можно было выпросить, вот только те фото сюда не подходят, верно? А в тот вечер, когда мальчишек сфотографировали, ни Степана, ни Вольфов в этом клубе не было…

— А не было их потому, что они, скорее всего, к месту силы ездили, — добавил Ян и покачал головой. — Да, долго вы готовили эту акцию, вот только что-то пошло не так. — Он усмехнулся. — Так что вам и всем вашим подельникам, включая владельца этой газетёнки, предъявят обвинение в измене. Но вот, повторюсь, Денис Устинов будет слишком недоволен тем, что вас всего лишь повесят.

— О чём вы вообще говорите? — Калинин вскочил, чувствуя, что сейчас без всякой виселицы задохнётся.

— Я говорю о том, с чего начинал, о прецеденте. За промах сына клана всегда отвечает весь клан. Именно поэтому сыновья кланов очень редко позволяют себе выходки, подобные той, которую вы так красочно описали в своей газетёнке. Чтобы их клан не прекратил в итоге существовать. — Ян смотрел на Калинина с любопытством. — Вот только вы к кланам имеете отношение только в желании нагадить им. Поэтому я и спрашиваю, что нам делать? Не с вами, нет, — Ян махнул рукой, — с вами всё уже решено. С вашей семьёй и всеми активами вашей семьи. Орловы удовлетворятся вашим наказанием, я узнал об этом у главы нашего клана, когда звонил ему сегодня утром. Но остаётся Устинов.

— Сядьте, господин Калинин, — в голосе Матвея прозвучали металлические нотки, и Калинин рухнул на стул, словно ему ниточки перерезали. — Вы должны учитывать тот факт, что Костя — крестник Егора Ушакова. И никто не сможет запретить Ушакову заняться вашим семейством лично.

— Я даже не буду вас спрашивать, чем вам мальчишки не угодили. Они ни разу не были замечены ни в одной настолько сомнительной ситуации. — Сейчас в глазах Яна плескалось презрение. — Константин столько делает для того, чтобы вы хоть маленько узнали о кланах, даже копию Кодекса начали печатать. Но вы всё равно пытаетесь мутить воду, не понимая главного: Безликие никуда не исчезли. Они ждут своего часа, а ждать эти твари умеют. И между вами и ими стоят только кланы во главе с сыном Орла. Вот лично тебе чем император помешал? Не похоже, чтобы ты нуждался. Более того, судя по запрошенным мною данным, твоё совокупное состояние почти в три раза выше, чем у тех же Устиновых. А их бедными людьми очень сложно назвать. — Ян выпрямился. — Я подготовлю документы на отчуждение некоторых твоих активов в пользу Устиновых. Мой тебе совет, подпиши их. Если Денис удовлетворится этим, то данный прецедент будет внесён в Кодекс к уже имеющимся, и примет вид закона.

И Ян вышел из допросной, оставляя Калинина снова и снова вытирать пот. Матвей почти минуту смотрел на закрывшуюся за родичем дверь, а затем повернулся к арестованному.

— Ну а теперь, я думаю, самое время провести дознание. Орлову не было интересно, чем же вашей компании помешали мальчишки, а вот мне это очень интересно, потому что ведёт к самому главному, к мотиву. И это единственный вопрос, на который я пока не нашёл ответ. Приступим, господин Калинин.

На перроне было шумно. Хотя людей вроде бы было не слишком много. Молодёжь столпилась в одну кучку и о чём-то перешёптывалась. Время от времени из этой кучки раздавался взрыв смеха. Даже Ольгу, которая всегда избегала этой компании, Андрею удалось затащить к ним. Как и Мишку Рыжова, которого до инициации считали слишком маленьким, наконец-то, пригласили к себе.

К стоящему чуть в стороне Косте подошёл Денис.

— Мы выглядим гораздо хуже них, — он кивнул на молодёжь и перевёл взгляд на осунувшегося императора.

— А им-то что? Они почти ничего не помнят, что этой ночью творили. — Костя покачал головой. — Могу поклясться, что они все отлично выспались. Даже Ромка, вон смотри, слегка бледный, но довольно бодрый.

— И всё-таки хорошо, что Верн сразу нас отсюда не попёр, — Денис усмехнулся и несколькими сильными движениями растёр слегка помятое лицо. — Близость места силы ускорила процесс, да и мы помогли, чем смогли.

Сам-то Устинов помочь мог только тем, что не давал спать остальным взрослым. Он единственный в их компании не владел стихийным даром. Хуже всего пришлось Косте. Он мог справиться с четырьмя основными стихиями: водой, огнём, землёй и смертью, поэтому ему пришлось крутиться, как бешеной белке. Сейчас Костя плохо соображал и испытывал только одно страстное желание — упасть спать. Хорошо ещё, что смерть не пришлось подавлять. Роман ею манипулировал чуть ли не с рождения, и ничего нового инициация ему в этом плане не дала.

К ним подошёл Илья, протирая на ходу красные глаза.

— Это ещё хорошо, что Орловы оказались стабильными — водники, без исключений. Плюс семейный дар. — Проворчал он. — Как они могут веселиться? — Он посмотрел на группу молодых людей чуть ли не с отвращением.

— Вспомни нас в их возрасте, — пожал плечами Костя. — Нас и на постельные шалости хватало и на драки в поездах. — Он усмехнулся. — А вообще, именно этот возраст с шестнадцати до двадцати лет выбран для инициации не случайно. Если более рано — то ребёнка может разорвать чуждой ему энергией, а позже — она хуже усваивается, источнику уже сложно перестроиться. Это я на личном опыте испытал, да и Ушаков не даст соврать.