– Орландо, – послышался голос господина Адамса. – Немедленно в мой кабинет!

Интересный был спектакль, жаль прервали… Орландо пулей метнулся на зов. А я решила подойти к Дине.

– Привет, дорогая. Мы с тобой так давно не виделись, что у тебя появился поклонник? – пошутила я.

– Да какой поклонник! – недовольно фыркнула Кариатандина. – Был бы он поклонником, узнал бы мое настоящее имя, а не прислушивался к мальчишкам.

– Похоже, тебя это зацепило, – заметила я. – А может быть, на это и был расчет? Орландо на идиота не похож. Возможно, он решил так нетривиально подкатить к тебе, как считаешь?

Кариатандина на какое-то время задумалась, а потом решительно тряхнула головой:

– Нет, не думаю. Сама посуди, – рассуждала она. – За все годы, что я тут нахожусь, ни Анри, ни Орландо, ни другие молодые люди из их круга общения никогда не замечали меня. И я не такая уж дура, как обо мне думают наши воспитатели и учителя. – Она склонила голову и тихо-тихо, почти шепотом, произнесла. – Я ведь помню, что Феофания с ним ушла. А потом пропала… Я не хочу быть следующей.

– Кариатандина, не нагнетай. Полиция проверяла его. Он оказался не при чем…

Я видела, что девушка собралась отстаивать свою точку зрения, но вокруг было слишком много лишних ушей. На что я ей и намекнула, задев за руку и показав глазами на ребятню, сновавшую вокруг с украшениями для елки. Дети – самые идеальные шпионы. На них обычно мало обращают внимание. Считают, что они слишком маленькие, не понимают взрослых разговоров. Да, они не понимают смысла разговоров. Но очень хорошо их запоминают. А услышав что-либо схожее, могут выдать такое… Мата Хари отдыхает, наивная простота детей уделала супер- шпионку.

К счастью, Кариатандина поняла меня правильно. Я, вспомнив о подслушанном разговоре, хотела предупредить Дину о возможной опасности. Но эта блондинка не такая уж глупая кукла, какой кажется окружающим. А ведь ее ждет наследство от бабушки… Она как-то вечером разоткровенничалась со мной и Феофанией, тогда-то она и упомянула о бабушкином наследстве, которое ждет ее совершеннолетия. И она предлагала мне свою помощь с жильем. Только до ее выпуска из приюта еще почти месяц. «Может быть поэтому, – догадалась я, – господин директор и пошел мне навстречу, прикрывшись праздничными каникулами. А я то голову ломала…»

– Давай утром встретимся, после пробежки, погуляем на свежем воздухе, – предложила я.

– Ага, – усмехнулась она. – Только оденусь потеплее, ночью снег обещали. Ты бы тоже переносила свои пробежки в помещение. Можно ведь и в спортзале бегать, утром там пусто. Занимайся в свое удовольствие.

– Нет уж, на свежем воздухе полезней! – ответила я подруге. Хоть мы и не были так близки, как с бывшей соседкой по комнате. Ближе Коры у меня нет никого. Но и Кариатандину я могла назвать подругой, как и погибшую Феофанию. Мне ее так не хватает… И когда только полиция отыщет этого ужасного маньяка?!.

Перед глазами встала, как живая, Феофания. Высокая, стройная, с подтянутой фигурой она всегда привлекала внимание. Женщины всегда при встрече с ней выпрямляли спину и выпячивали грудь. Фофа была красавицей: высокая пышная грудь, крутые бедра, изящные кисти рук. И лицо запоминающееся: светлая кожа, но не обгорала на солнце, загар просто прилипал к ней; брови темные, но не черные, были такой идеальной формы, словно она корректировала их щипчиками; длинные густые черные ресницы выглядели нарощенными, но она не красила их тушью, стеснялась. Губы были бы не заметны на ее лице, если бы не были такими яркими. Аккуратный ротик привлекал взгляд, манил, так и хотелось проверить – помада или блеск на губах. Многие пытались «стереть» помаду с ее губ, начиная с наших воспитателей… Я улыбнулась, вспомнив один такой случай. Дина спросила:

– Чего это ты так мило улыбаешься? Стоишь тут вся такая загадочная, улыбаешься так задумчиво… Колись, чего вспомнила такого приятного?

– Да Фофу вспомнила, как ей «помаду» с губ впервые попытались стереть…

– А, помню-помню, как мадам Крейнце истерила тогда. Бедняга никак не хотела признать свою неправоту, – рассмеялась Дина. Ну, хоть злиться перестала, и то хорошо.

Дальше разговор пришлось прервать. Дети попросили помощи в украшении елки. Разве мы могли отказать малышам? Они ведь так верят в чудо, в Деда Мороза и Санта-Клауса. Это мы, старшие, выпускники, уже познакомились с суровым миром и не верим в сказки. Но детям сказки нужны, просто необходимы. А потому мы принялись украшать елочку, чтобы Дед Мороз не разочаровался. Потом крепили на стену носки для подарков Санты. С утра малыши будут печь на кухне пряничных человечков и украшать их. В приюте давняя традиция – в новогоднюю ночь оставлять на столике возле стены с носками большой стакан с молоком и горку пряничных человечков для Санта-Клауса. Если пряники понравятся Санте, то подарки будут хорошими. Дед Мороз оценивает нарядность елки. И если дети елку красиво украсили, то Снегурочка в подарок каждому наряжавшему, положит по сладкому сюрпризу, а Дед Мороз оставляет подарки под елкой для каждого ребенка – кому куклу, кому машинку, кому карандаши и краски. Все подарки красиво упакованы и подписаны. Дети тоже оставляют подарки друг для друга, делают их втайне друг от друга. А потом так радуются… Счастье, отражающееся на их лицах, наполняет душу таким теплом и радостью. Это дорогого стоит.

Не заметила, как в холле появился Анри. Зато он напомнил мне о подарках:

– Добрый вечер, красавицы! Все цветете и с каждым днем все больше расцветаете. – Он наклонился ко мне и прошептал на ушко. – Лили, дорогая моя подруга, а ты все к празднику подготовила? Ничего не забыла? – и он обвел взглядом елку и детей, что носились вокруг нее с украшениями и мишурой. Я хлопнула себя по лбу.

– Лили, что случилось? – заволновалась Дина.

– Да вот совсем я запамятовала, что завтра нам нужно будет отпрашиваться в город. По делам, – я указала рукой на носки на стене. – Неотложным.

– Я с тобой! – тут же вскинулась подруга. – И Кора собиралась с нами.

Анри недовольно поморщился. На мой недоумевающий взгляд он объяснил:

– В отсутствии директора за вашу безопасность отвечает отец. А он вряд ли отпустит вас в город, учитывая последние события, – он кивнул в мою сторону. Мы сразу поняли намек на недавнюю мою находку. – Так что не надейтесь пойти…

– Вот вечно ты набиваешь себе цену, – рассердилась я. – Мог бы попросить отца, чтобы он разрешил нам этот поход по магазинам. Мы бы смирились с сопровождением. Тебе и твоим друзьям он ведь доверяет? – спросила его об очевидном. Но увидев лицо Кариатандины, добавила, будто только что вспомнила. – Кстати, он не так давно позвал твоего друга Орландо к себе в кабинет.

– Дорогие дамы, – Анри склонился в шутливом поклоне, – прошу простить великодушно, но я просто вынужден покинуть ваше общество. Заодно постараюсь решить наш вопрос.

И он быстро удалился в сторону кабинета директора. Дина тут же накинулась на меня с упреками:

– Лили, ты зачем согласилась на конвой его друзей?! – зашипела она как заправская змея. – Орландо этот обязательно воспользуется случаем и попрется с нами. Это будет не прогулка, а каторга!..

– Дина, не шуми. Поговорим утром, в более приватной обстановке, – остудила я ее пыл. – В конце концов, нам еще не разрешили наш поход, так чего заранее волноваться? Но Кору надо будет предупредить заранее.

И я так мило улыбнулась, что Дина аж передернулась. Она называла это вот мое выражение лица «улыбкой крокодила».

Мы уже закончили с украшательством елки, отправили малышей по комнатам и собирались идти на свой этаж, когда появились господин попечитель с сыновьями. Господин Адамс был очень недоволен тем, что придется отпустить нас за покупками подарков, ведь некоторые вещи нельзя сделать своими руками. А дети ждут чуда, поэтому он вынужден был согласиться с нашим походом по магазинам. Но несколько раз напомнил об осторожности, внимательности и бдительности. Чтобы мы не отлучались от своих провожатых, всегда были в поле зрения друг друга, не забывали про маньяка.