Мы тронулись, и я едва заметно выдохнула. Белов проводил нас недовольным взглядом, но к счастью, преследовать не стал.

Дома я смогла более менее успокоиться, только стоя под горячим душем. Минута за минутой, а меня все тряс озноб, не смотря на почти кипяток, который я включила. Я все никак не могла понять, почему этот человек снова нашел меня, что ему надо, зачем я ему нужна. Эти странные признания, эта игра в хорошего парня — все это ложь, от начала и до конца. Я видела истинное лицо зверя, я знаю его оскал и никогда не смогу этого забыть. Сейчас он был спокоен, как был спокоен и тогда, загоняя меня в угол ловушки.

Я даже плакать не могла от страха и тревоги. Забралась после душа под теплое одеяло и сидела, дрожа как осиновый лист.

Звонок телефона заставил меня вздрогнуть и ощутить головокружение. Хотелось отшвырнуть от себя аппарат, разбить его на мелкие части. И все же я заставила себя посмотреть кто звонит и выдохнула с облегчением. А после едва не заплакала от отчаяния.

— Оля, — теплый голос Пятницкого ворвался в сознание, — привет. У тебя все в порядке?

— Да, — хрипло ответила я, беря себя в руки. — Добрый вечер.

Он помолчал, чувствовалось, что не поверил мне.

— Я рада вас слышать, — тихо призналась я. — У вас что-то произошло? — настал мой черед спрашивать и удивляться, ведь до этого Геннадий ни разу мне не звонил. Писал сообщения — да, несколько раз мы перебрасывались фразами в университете — тоже да, но он не звонил.

— Нет, — отозвался он задумчиво, — нет. Все хорошо. Прости, если побеспокоил, но мне…. Мне показалось…. что… — он замялся, — мама в порядке?

— Да, — выдохнула я, справляясь со слезами, — да. То есть она, не в порядке, но…. В целом — да…

— Оля, — голос его стал тверже, — что с тобой? Я слышу, что ты расстроена!

О боже, слезы сами покатились из глаз.

— Я просто устала, — я заставила себя солгать, — простите…

— Нет, ничего — Он снова на несколько секунд замолчал, а потом добавил, — пообещай мне, что если тебе понадобиться моя помощь, ты мне позвонишь. В любое время суток позвонишь. Хорошо?

— Да, — я только и могла, что отвечать односложно.

Его доброта резала мне сердце, отзывалась и болью и каким-то ненормальным счастьем внутри меня.

— Хорошо. Спокойной ночи, мо… — он на секунду запнулся, — спокойной ночи.

— И вам тоже, — прошептала в ответ.

Он сбросил вызов, а я еще долго сидела и как идиотка пялилась в темный экран. Как, как он почувствовал, что мне страшно и плохо? Почему дал разрешение звонить в любое время? Неужели я действительно стала для него что-то значить? Что-то большее, нежели просто бедовая студентка, вызывающая жалость.

Несколько дней я с опаской ходила по улицам, оглядываясь и вздрагивая от любой тонированной машины. В добавок ко всему, мне стало казаться, что чьи-то глаза постоянно следуют за мной. Ругая свою мнительность, я все же чувствовала себя в постоянном напряжении.

И как оказалось — не напрасно. Ласточка прилетела на лекции по химической технологии.

Скрипнула дверь аудитории и мы разом повернули головы на посторонний звук. В зал осторожно заглянул молодой парень в форме доставщика.

— П….простите, — пробормотал он, оглядывая аудиторию.

Зоя Федоровна — высокая, габаритная женщина — грозная профессор — нахмурилась.

— Что вам здесь нужно? — гаркнула она, пригвоздив несчастного юношу взглядом.

— Простите, — снова пискнул он, — Соколова Ольга Кимовна здесь есть?

Все головы повернулись в мою сторону, а я лишь недоуменно пожала плечами.

— Соколова, на выход, — скомандовала Зоя Федоровна.

Спорить с ней было равносильно самоубийству, поэтому вздохнув, я только собрала вещи и вышла, злясь на неожиданного и непонятного гостя. Сдать зачет по технологии я собиралась досрочно, но этот визит сбивал все мои планы.

— Что нужно? — довольно зло рыкнула я на доставщика, замечая у него в руках огромный букет алых роз.

— Вам посылка, — виновато ответил он, протягивая мне бланк для подписи.

— Что это? — вздрогнула я, глядя на букет, — от кого?

— Простите, Ольга Кимовна, я просто доставляю, — промямлил парень и мне стало его даже жаль. Я ведь уже точно знала от кого этот проклятый букет и не желала брать его в руки.

— Знаешь, — тихо сказала я, — выбрось его в ближайшую помойку, друг, пожалуйста.

— Ольга Кимовна, — едва слышно признался он, — меня сразу уволят за такое. Заказчик… — парень замялся, — он …. Он устроит мне проблемы. Пожалуйста.

Своими словами он подтвердил все мои подозрения. Никто, кроме Белова не мог устроить этот цирк и так напугать парнишку. Я расписалась в документах.

— А теперь сможешь их выбросить? — тихо спросила после подписания. — Официально ты их вручил.

— Нет, — он не поднимал на меня глаз.

— Почему?

— Заказчик…. Он… он может наблюдать.

Мороз пробежал по позвоночнику. Я резко выхватила этот ненавистный веник из рук юноши, ища глазами ближайшую урну.

— Иди уже, — мой голос дрожал от сдерживаемого гнева, — и если тебя спросят, передай, чтоб он этот веник засунул себе в…. — едва сдержалась, прикусив язык.

Парень сбежал от меня, как от огня, а я с ненавистью посмотрела на букет. Роскошен, что и говорить, роскошен и элегантен, явно куплен не на рынке у бабушек. Роза к розе — свежие, казалось даже, что в сердцевине каждого цветка все еще остались капли росы. Аромат от букета исходил невероятный. Я всегда любила розы, но сейчас от этого великолепия меня начало мутить.

Отгоняя наваждение, вызванное прекрасными цветами, я быстрым шагом дошла до ближайшей урны и швырнула в нее букет. Ожидаемо цветы не поместились в бачке, но меня это заботило мало — избавилась и хорошо.

Тихо квакнул телефон. Я открыла сообщения и тихо чертыхнулась, судорожно оглядываясь по сторонам.

«Не любишь розы?» — пришло с незнакомого номера

И через секунду:

«Хорошо. Я терпеливый, попробую другие цветы».

Слов на ветер мерзавец не бросал, цветы приходили каждый день — разные, роскошные, свежие и очень дорогие. Он буквально заваливал меня цветами всю неделю — розы, лилии, орхидеи, ирисы и даже такие, названия которым я не знала. За моей спиной пошли завистливые щепотки и пересуды — весь курс обсуждал того, кто дарил мне веник за веником. И каждый последующий букет отправлялся по маршруту первого — на помойку. Хоть иногда мне до слез было жаль такой красоты.

Я вздрагивала от каждого постороннего звука во время занятий и молилась только об одном — чтоб букет не пришел во время физики — мне было страшно смотреть в глаза Пятницкого. Ксюха, прекрасно зная, от кого приходят букеты тихо сочувствовала мне, но и она не видела вариантов, как прекратить эти подарки.

Я несколько раз писала, чтоб Белов оставил меня в покое, три раза звонила ему, несколько раз бросала номера в черный список, но он все равно продолжал мне писать — каждый раз с нового номера. Все это начинало напоминать страшный фильм ужасов.

— Сволочь! — я отправила в мусорное ведро очередной букет. — Скотина!

— Блин, Оль…. — подруга погладила меня по плечу, — может уже в полицию обратиться?

— Ксюш, ты сама-то поняла, что предложила? Он сам из полиции, причем возглавляет самое поганое подразделение — центр «Э». Знаешь, кто это? О, по лицу вижу, что знаешь. Да и что я скажу? Меня человек заваливает цветами? Это бред какой-то….

Ощущение бреда усилилось на следующей неделе, когда с цветами начали приходить и подарки: мягкие игрушки, сладости и прочая ерунда. Их я тоже выбрасывала, даже не распечатав. Но хуже всего было то, что мне стало казаться, что за мной постоянно наблюдают. Часто возле нашего корпуса стояла одна и та же синяя тойота с двумя мужчинами внутри. Эту же тойоту я стала замечать и около своего подъезда. Сначала я пыталась убедить себя, что это совпадение, но после трех дней поняла — за мной действительно установили слежку.