И вскоре оно действительно стало ее тревожить. Ее задумчивость стоила ей снижения баллов по алгебре и биологии. Когда через неделю Розалин подошла на перемене к доске с табелем успеваемости, ее бросило в жар: ее законное первое место заняла выскочка Аннет Фишер!

Руки Розалин сами собой сжались в кулаки. Конечно, это глупость, и злиться она могла только на себя, но пигалице Аннет лучше сейчас не попадаться ей на глаза! Справившись с собой, Розалин собралась вернуться в класс, как вдруг взгляд ее упал на висящую рядом школьную газету. Ее зацепило слово «Лэмпшир». Розалин прочла:

«Школа «Вариотт» с радостью сообщает об открытии в этом году филиала в городе Суинчестер округа Лэмпшир. Филиал расположился в старинном особняке прошлого века, где ученицам будет обеспечен полный пансион. Первые ученицы уже заняли свои комнаты, но из-за ремонтных работ начало занятий отложено до 1 октября».

Розалин так и замерла, забыв об Аннет. Филиал в Лэмпшире! А что, если это знак?

Она раздраженно тряхнула головой. Что за чепуха? Просто совпадение. Проекция в духе доктора Фрейда. Когда долго думаешь о чем-то, мозг выхватывает из реальности только ту информацию, которая соответствует навязчивой идее, делая ее еще более навязчивой.

– Роззи, ты чего застыла? – подошла Кэти. – Ох, ты увидела табель? Ну знаешь, Аннет наверху не удержится.

– Вообще-то я читаю заметку о филиале в Лэмпшире, – ровным голосом ответила Розалин. – Ты знала, что наша школа открыла там отделение?

– Нет, – ответила подруга, подходя к газете поближе. – Но нам-то какая разница? Лэмпшир за тысячу километров отсюда!

– За четыре тысячи километров, – поправила ее Розалин.

Но Кэти уже утратила интерес к заметке.

– Ты сделала задание по латыни? Покажи, как ты перевела стихотворение! Пожалуйста!

Розалин вздохнула и принялась вынимать из сумки тетради.

***

– Наши партнеры из Лэмпшира не желают принимать ваши условия, мистер Клиффорд, – говорил усатый джентльмен за обеденным столом.

Розалин вздрогнула и уронила вилку.

К счастью, сэр Корнелл Уорт, глава железнодорожной компании, не обращал на нее внимания, горячо обсуждая с отцом какую-то сделку.

– Корнелл, – чуть улыбнулся Филипп. – Ты же знаешь, чего они хотят. Нам придется пожертвовать частью акций, чтобы они убедились в серьезности наших намерений.

– Но, Филипп, акции на дороге не валяются! Нельзя же просто…

– Сделаем, как я сказал! – отрезал Филипп. – Доуширские связи очень важны!

Розалин поняла, что ослышалась: они говорили о Доушире. Но легче не стало.

Извинившись, она вышла из-за стола.

Розалин отправилась в сад. Уже стемнело, и ровные дорожки были освещены фонарями. Несмотря на труды садовника, их усыпали желтые листья. Розалин пошла по одной из них и, подняв голову к небу, постаралась разглядеть звезды. В давние времена они указывали путь путешественникам. Но звезды прятались за облаками, лишь изредка подмигивая в рваные проплешины неба.

Уже три недели с того злополучного сна ей повсюду мерещится одно: Лэмпшир, Лэмпшир, Лэмпшир… В учебниках, в магазинах, в разговорах, даже в записках подруг! Когда она меньше всего ожидала, напоминание о сне выпрыгивало на нее, выбивая почву из-под ног. Так не может больше продолжаться!

За спиной зашуршали листья – Джон всегда следовал за ней, куда бы она ни пошла. Розалин обернулась.

– У вас все в порядке, мисс? – спросил он.

Этот могучий великан с лицом бывалого воина охранял ее с самого младенчества. Розалин видела его досье. Сейчас Джону Грину было сорок лет, у него за плечами военная служба, а судя по некоторым пробелам в карьере – и служба в разведке. Отец говорил, что Джон прекрасно владеет оружием и приемами уличного боя. К счастью, Розалин никогда не доводилось проверить эти его качества на практике.

Зато она могла ему доверять. По-настоящему. С подругами она могла обсудить запрещенные родителями любовные романчики, с отцом – любые свои идеи, зная, что он поддержит ее. Но в случае настоящей опасности опоры лучше Джона ей не найти.

– Ты поедешь со мной в Суинчестер, Джон? – неожиданно спросила Розалин.

Если он и удивился, то вида не подал.

– Конечно же, мисс.

– Отец не должен ничего знать, – продолжала она. – Иначе он отправится со мной, а он не должен. Его место здесь.

Филипп ни за что не отпустит ее одну. Конечно, он все равно сможет найти ее. Но когда она уже будет на месте, ей легче будет убедить его в правильности своего решения.

– Купи билеты на поезд на воскресенье, – сказала Розалин. – И еще мне понадобятся фальшивые документы.

– Фальшивые документы? – удивленно переспросил Джон.

– Я же дочь мэра Ньювасла! Нельзя, чтобы об этом узнал кто-то за его пределами! – тряхнула головой Розалин. – Ты сможешь это организовать?

Телохранитель задумчиво умолк, а через минуту спросил:

– А можно узнать, зачем вы едете, мисс? Это же не из-за молодого человека?

– Молодого человека? – усмехнулась Розалин. – Нет! Сейчас молодые люди волнуют меня в последнюю очередь!

Джон подумал еще немного.

– Я все организую, мисс, – наконец произнес он.

– Прекрасно!

Она двинулась к дому. Телохранитель следовал за ней.

– Ты веришь в знаки, Джон? – уже на крыльце обернулась к нему Розалин.

– Нет, мисс, – улыбнулся он.

– И я не верю! – сказала она. – Но иногда они очень настойчивы! Я просто не могу спокойно жить дальше, так и не узнав, куда они меня приведут. Что-то случится в Лэмпшире, и я должна узнать, что.

Джон перестал улыбаться.

– Но почему Лэмпшир, мисс? – поинтересовался он.

– Мне приснился сон, – неуверенно взглянула на него Розалин. – Не считай меня дурой. Это был очень странный сон.

Но, судя по его серьезному лицу, Джон не считал ее дурой.

– Я понимаю, мисс, – сказал он.

Его слова поставили точку в этом вопросе. На душе у Розалин вдруг стало так легко! Она словно вытащила занозу, не дававшую ей покоя три недели. Ни за что она не призналась бы, как ей страшно. Но теперь, когда решение принято, что бы ни случилось, можно считать это приключением.

***

В возникшей тишине часы противно тикали, мешая Розалин быть собранной и твердой.

– Значит, вы хотите перевестись в наш филиал в Суинчестере, мисс Клиффорд? – наконец нарушила молчание мадам Голденблад, изумленно подняв бровь.

При этом ее монокль едва не выпал из второго глаза.

– Совершенно верно, – отозвалась Розалин.

Сердце ее бешено колотилось, но внешне она была само спокойствие. Только бы директор не позвонила отцу!

– И в чем причина, позвольте узнать?

– Я не могу назвать вам причину, – твердо произнесла Розалин. – Скажу только, что мой отец в последнее время озабочен моей безопасностью. Я уезжаю совершенно секретно и анонимно. Но я не могу бросить учебу! Я пришла к вам только потому, что хочу продолжать обучение в «Вариотт». Но без вашей протекции простую девушку туда не возьмут.

Мадам изумленно смотрела на нее.

– Безопасность? Что случилось, мисс Клиффорд?

– Это дела отца, я ничего не знаю. Но вы переведете меня?

– Под этим фальшивым именем? – мадам подозрительно покосилась на документы на имя Линнет Ферроуз, которые протягивала ей Розалин.

– Да.

Директор колебалась.

– Но это же незаконно, – пробормотала она.

– Что именно? – надменно уточнила Розалин. – Документы сделал мне отец. Вы хотите сказать, что мэр Ньювасла не соблюдает закон?

Монокль все же упал на стол. Рука мадам Голденблад накрыла его и, ухватив за цепочку, вставила обратно.

– Нет, я хочу сказать… – строго начала она.

– Я могу позвонить отцу, – перебила ее Розалин. – Только боюсь, он будет недоволен. Никто не должен был знать, под каким именем я собираюсь скрыться.

На лице директора отразился ужас.

– Но как же…?

– Вы переведете меня? Или моему отцу придется перевести вас?

Мадам Голденблад смотрела на отличницу и дочь мэра во все глаза. Должно быть, она и не догадывалась, что Розалин может так себя вести. Будь это кто угодно другой, директор давно вышвырнула бы ее из кабинета и вызвала родителей в школу. Но Роззи и шантаж?