– Ой, Катри-и-ин, кажется у тебя соус на колени пролился, – приторно-ласково прощебетала одна из них, Риш Квайк. Тощая, рыжая и с явными наклонностями маньяка от котла и колб, она взяла мой кубок и опрокинула его прямо на Катрин. Под гадкий и радостный смех второй подпевалы, Аниты Лист. И вот вроде не родственницы были, а выглядели обе до невозможности мерзко. Так и тянула упокоить под ближайшим кустом!

– Ай, наша Риш такая неловкая, – тут же подхватила Анита, прижав ладони к груди. И показательно вздохнула, качая головой. – Но ты не переживай, Катри-и-ин. Тебе же только и надо, что встать из-за стола! И я все быстро-быстро магией поправлю!

Бездна, как же у меня руки чесались проклясть их чем-нибудь премерзопакостным. Да так, чтоб не один целитель и малефик спасти не смог! Но приходилось сидеть на попе ровно и молча пилить их злющим взглядом. Мы сейчас ничего не могли предпринять, чтобы не выдать случайно Зигмунда. Но Катрин Де Велс же не могла такое с рук спустить, правда?

Повисшее за нашим столом молчание начинало немного пугать. Да что там, я чувствовала, как в моей черной-черной душе отпетого некромага просыпается противное и совершенно не свойственное мне волнение. И чем дольше Катрин разглядывала столешницу перед собой, тем тревожнее мне становилось.

Ей-Тьма, я даже всерьез задумалась о том, чтобы проклясть этих вот «ле-е-еди» прямо здесь и сейчас. И демоны с ним, с тем наказанием за колдовство в стенах Академии. Но стоило мне начать перебирать в уме самые мерзопакостные из всех известных мне заклятий, как Де Велс тихо вздохнула. Сложив пальцы домиком, она возвела глаза к потолку и проникновенно так заговорила:

– Не гневайтесь, Боги, на сих неразумных существ. Не ведают они, что творят, не думают, чем аукнется им сиюминутная спесь. Ведь думать – это слишком уж тяжело для таких красивых, но совершенно, просто невероятно пустых голов!

Я аж присвистнула от восхищения, глядя, как застыла в ступоре противная троица. Правда, ненадолго. Все же мозгов переваривать не слишком-то завуалированное оскорбление им хватило. Как и возмущенно заорать на всю обеденную залу:

– Де Велс!

– А я у вас, Боги, много просить не буду, – продолжала вещать подруга, не обращая на них никакого внимания. – Всего лишь вдохновения, терпения и сил… – тут она понизила голос и зыркнула исподлобья. – Дабы придумать куда, как и когда спрятать трех очень настойчивых и очень дохлых девиц. Да так, чтобы даже самый талантливый некромант не смог их найти и поднять.

– Да ты! – гневное восклицание Зелины споткнулось об такой говорящий взгляд одного целителя, что дамочка предпочла покинуть поле боя. Видать, инстинкт самосохранения там все же где-то был. Пусть и в зачаточном состоянии.

– Чтоб ты знала, Де Велс, это еще не конец! – прошипела напоследок крадущаяся мимо Лист. И яростно сверкнула ведьмовскими огнями в глазах, припечатав. – Вы за все поплатитесь репутацией своей и жизнью!

– Тю, девочки, – я добродушно хмыкнула, расслабившись и вновь подперев щеку кулаком. – Все, о чем мне стоит беспокоиться, это как не простыть на ваших похоронах. Остальное – упокоим, развеем и проклянем.

Будь воля этой ведьмы, она б меня чем-нибудь стукнула. Но все, что ей оставалось, это откровенно беситься и покидать поле боя несолоно хлебавши. А я, убедившись, что горизонт наконец чист, повернулась и хлопнула блондинку по плечу:

– Браво, Кат, ты была неподражаема!

В ответ на мою похвалу Де Велс только повела плечом и невозмутимо проговорила:

– Подражать кому-то – в принципе показатель плохого тона, воспитания и скудной фантазии. Так что да, заниматься этой ерундой я не намерена. А ты, – она буквально сожгла взглядом стол и то, что под ним спряталось, – ты что, не мог свой клюв на замке подержать?

– У меня нет клюва! – возмущенно пробухтел из-под стола Зигмунд. С ноткой вины, но та была так мала, что я усомнилась, не показалось ли мне?

– Вот видишь, – с притворным сочувствием проговорила Кат, – у тебя даже клюва нет. Так почему он не закрывается?

– Так они же вашество оскорбили! – возмутился Зиги. – Как тут смолчать?!

Действительно – и как тут смолчать? Мы с целительницей не удержались, переглянулись и дружно фыркнули. Тут даже парировать что-то сложно.

– Прости, конечно, но «смолчать» нужно было молча! – выдала гениальную сентенцию порядком раздосадованная Катрин. И, не дожидаясь ответа, тут же перевела сердитый взгляд уже на меня. – И я ни на что не намекаю, гадость моя… Но это все твой муженек виноват!

– Это чем? – заинтересованно переспросила я. Ну правда, чем это вашество уже успел провиниться? Кроме наличия такого питомца, конечно же.

– Чем? – вкрадчиво уточнила Кат. – Ты еще спрашиваешь, чем? Что он там сказал, не напомнишь? Возьмите Зиги, он вам не помешает, – передразнила она лорда Холидрейка, откровенно поморщившись. – Охранять вас будет, для моего же спокойствия. Нет, я даже не спорю, ему так, конечно, спокойнее. А вот нам – нет! И может, я лорда твоего и уважаю…

– Разве вашество можно не уважать? – тут же высунул морду Зигмунд, наивно считавший своего хозяина лучшим во всем. И не важно, о чем идет речь, просто подставить хвалебный эпитет и не один.

– Вот сейчас, ящерица, лучше точно молчи. Пока я хозяйке твоей говорю все, что о вас думаю, и про тебя не помню! – шикнула на него Кат. – И да, лорда вашего я, конечно же, уважаю, вот от всей своей целительской души. Но это его «Возьмите Зигмунда» перешло все границы! Ладно бы, этот чешуйчатый спокойно в сумке сидел и мясо лопал! Я бы и слова не сказала! Но он же… Он…

– Ка-а-а-ат, выдохни. А то у меня от твоих эпитетов уши в трубочку сворачиваются, и в душе тоска зеленая по тишине кладбищенской завелась, – мрачно прокомментировала я ее монолог. – Тем более, что мы все-все поняли и осознали. Правда же, Зигмунд? И если ты еще хоть раз не вовремя подашь свой голос, мы сделаем тебе кляп. Ну, или добрая тетя целитель поэкспериментирует и сварит тебе специальный отвар, для повышения сознательности и более глубокомысленного молчания…

Сумка под столом, что лежала как раз на коленях Де Велс, торопливо зашевелилась, но дракон не произнес ни звука. Видимо, расставаться со способностью болтать безумолку ему хотелось меньше всего.

– Ну вот, – довольно щелкнув пальцами, я примиряюще посмотрела на подругу. – И раз уж все решилось самым наилучшим образом, может, мы того… В библиотеку наконец пойдем?

Ох, Тьма, как на меня посмотрели!

Бр-р-р, аж стужей до костей пробрало, а скелеты, что так тщательно прятал в шкафу весь мой род, дружно защелкали челюстями от страха. Но я была бы не я, если б и тут удержалась от соблазна ткнуть палкой эту змеюку-блондинку.

– Ну а что? – невинно улыбнувшись, я легкомысленно добавила. – Ты же сама сказала, есть что обсудить. А где ж еще творить всякое злодейское зло, как не в этом храме знаний нашей бедной альма-матер?

Де Велс на это даже возразить ничего не могла. Потому что повелось так с давних пор, что все заговоры, кружки по интересам и захвату мира, а также прочие важные события в жизни нашей академии зарождались, обсуждались и развивались именно там, в библиотеке.

Тем более, именно там хранился самый полный сборник всех мемуаров всех темных магов нашей империи. Конечно же, в закрытой секции, куда без личного допуска декана или ректора было отродясь не попасть. Но… Когда это кого-то останавливало?

Вот и сейчас Катрин тихо вздохнула. Потом вздохнула еще раз и неторопливо поднялась из-за стола, прижимая многострадальную и отчаянно молчавшую сумку к груди. После чего глянула на меня сверху вниз и грозным шепотом заверила:

– Я тебе это все равно припомню, гадость моя!

– А как же «не навреди ближнему своему»? – ехидно откликнулась я, но меня самым возмутительным образом проигнорировали. Да так, что пришлось вскочить и броситься следом за Катрин, возмущенно завопив. – Эй, Де Велс, подожди! А как же я?!

– А ты в ближайшие пару дней даже дыши рядом со мной через раз, – припечатала подруга, все же дождавшись меня у двери. – И что у вас, некромантов, за привычка такая, тягать судьбу за хвост, а? Не то, что мы, целители.