В бою все средства хороши. Тем более, когда на них отсутствует вето ректора. То ли он запамятовал, то ли мне все-таки повезло, Тьма его знает. Но такой шанс было грешно упускать!

– Малый круг экзорцизма, большой круг призыва, средний круг упокоения, – я еще раз проверила весь свой походный набор и даже подпрыгнула пару раз, дабы проверить – бренчат склянки или нет. И только тогда позволила себе выдохнуть, выбравшись из своего укрытия и переплетая косу на ходу. – Ну что, можно считать, что к неблагим трудовым подвигам я готова, – тут я хлопнула себя по лбу, вспомнив кое-что, и ткнула пальцем в сторону шкафа. Точнее его останков. – Вашество, будь любезен, найди в тех руинах мою сумку, а?

– Эту? – Холидрейк вопросительно вскинул бровь, выудив из кучи хлама потрепанного вида сумку. Взвесил ее на руке и передал мне, деланно вздохнув. – В мое время леди не таскали такие тяжести на себе.

– Леди, может, и не таскают, – покладисто согласилась я, закинув ее на плечо. – Но тут, увы, я в первую очередь адепт и некромант, а уже потом леди и все остальное.

– Учту, – покладисто согласился Рамиро и улыбнулся. Загадочно так, многозначительно. Настолько, что я зябко поежилась, остро чувствуя подвох. Только вот предъявить вашеству мне было нечего и все, что оставалось – это глянуть на него подозрительно и отправиться на отработку. От греха подальше, так сказать.

Правда, ушла я недалеко. Чуть не споткнувшись об порог собственной комнаты, я резко остановилась, вспомнив кое о чем. И, обернувшись, задумчиво спросила:

– Слушай, вашество… А ты ничего мне про Зигмунда рассказать не хочешь?

– Например?

– Ну, например, о том, каким таким интересным образом переполох устроил он, а магическая подпись моя оказалась?

Вопрос был действительно интересный. Я бы даже сказала – жизненно важный. И пусть у меня уже были кое-какие догадки на эту тему, мне все равно хотелось услышать его ответ. Чтобы хотя бы понимать, с чем мы имеем дело и не попасть в лапы ректора в следующий раз.

В том, что будет этот следующий раз, я лично не сомневалась. В конце концов, мы же так и не нашли нужную нам информацию. А про умение Зигмунда искать неприятности на собственный хвост и втягивать в них нас я вообще молчу. Фееричное оно у него, как ни посмотри.

– Хм… Вот как, – Холидрейк задумчиво потер подбородок. – Что ж, это было вполне ожидаемо. Видишь ли, Хель, я создавал Зигмунда как идеального спутника и охранника для себя и своих потомков. Одной из его особенностей должна была стать способность мимикрировать, а если быть еще точнее и проще – сливаться с магией его владельца, перенимая на себя все ее свойства и качества. Чтобы оставаться незаметным для врагов, быть, так сказать, секретным оружием, прячущимся в тени своего хозяина.

– Так, погоди. Но ведь ты его хозяин, я-то тут причем? – недоуменно моргнула я.

– Если ты запамятовала, то я с радостью напомню, что мы, леди Хель, вроде как муж и жена, – педантично заметил вашество. – Может быть, наш брак и сложно назвать обычным, но для Зигмунда он – уже свершившийся факт. И когда я велел ему следовать за тобой и охранять, его магический фон стал сливаться с твоим. В обычной ситуации это скорее положительный момент, но судя по всему здесь, в академии, все с точностью до наоборот. Особенно, зная энтузиазм этого чудовища.

С минуту я переваривала полученную информацию, пытаясь уложить ее в голове. Основы химерологии нам преподавали в начале обучения, для общего, так сказать, развития, и профессор как-то вскользь упоминал о таком феномене созданных существ. Только одно дело слышать об этом, другое – испытывать на себе последствия этого феномена в лице одного вредного дракончика. И перспективы меня, если честно, не очень-то вдохновляли. С другой стороны…

А есть ли у меня выбор?

– А выбора у меня, собственно, и нет, – кивнула я собственным мыслям и вздохнула. В который раз за весь этот чертов день. – Ладно, вашество. Будем решать проблемы по мере их наступления, а пока… Пожелай мне удачи на этом кладбище, я пошла.

Дверь громко, отчаянно заскрипела, стоило мне ее толкнуть. Но я проигнорировала этот скорбный звук, как и едва ощутимое чувство обиды от чужого молчания за спиной. Не обратив внимания на то, как тот самый молчаливый зомби сощурился, глядя мне вслед долгим, внимательным взглядом.

И сделал едва заметный пас рукой, что-то шепнув.

– Тиха кладбищенская ночь, но зомби надо перепрятать.

Выдав эту мысль, я закинула лопату на плечо и горестно вздохнула. Фронт работы впечатлял до дрожи в коленях и желания спалить все это непотребство к демону. Вместе с ректором, деканом и не к ночи помянутым завхозом, попавшимся мне по пути сюда.

Вредный старикашка только и делал, что сетовал на запрет о применении телесных наказаний и желал мне счастливой отработки. С таким видом, что, споткнувшись о груду сломанных скелетов у первого же склепа, я даже не удивилась. Только прокляла его про себя. Пару десятков раз. И ведь было за что, было!

Это кладбище, будь оно неладно, на факультете иначе как «песочница» не называли. Слабенький магический фон не давал поднять что-то сильнее скелета, приличного зомби днем с огнем не найти, а про другую нежить я даже говорить не хочу. Все, что могли – подняли и на запчасти разобрали, а что не могли – сломали или сожгли.

И теперь порядочное тренировочное кладбище стало первым по популярности местом для свиданий среди адептов. Уж больно впечатляли все эти шуры-муры на фоне мрачных, готических пейзажей. До седых волос и легкого заикания.

– Стоять, – шикнула я на чью-то оторванную руку, попавшуюся мне на глаза. Та активно пыталась спрятаться в ближайших кустах. От моего окрика конечность дрогнула, но не остановилась.

Пальцы привычно сложились, пытаясь сплести ловчую сеть, но увы и ах. Магия молчала, как вражеский шпион на допросе, даже искру создать не получилось. Так что пришлось огреть вредную конечность лопатой, безжалостно прибив ее к могильному холмику. Потому что от злого некроманта целым и невредимым еще никто не уходил. Даже если у этого самого некроманта магии нет.

– И это я еще дальше первого ряда не ушла, – поморщившись от витающих вокруг миазмов, я только крепче сжала рукоять лопаты. Где-то там, на краю жалобно выл позабытый всеми волкодлак. Тихо шелестела пожухлая листва на могилках, громко ухали совы, и слышался едва различимый писк летучих мышей. Романтика по-некромантски, как ни посмотри.

Жаль оценить некому, кроме меня. Может, все ж стоило захватить с собой муженька? Узнал бы заодно, чем чревата инициатива его питомца. Не только же нам с Кат страдать от нее на постоянной основе!

– Да не-е-е, – я пнула пожухлую ромашку. – Для благородного лорда тут несколько… Грязновато. И ползают всякие неучтенные расчлененки. И… О, скелет. Целый. Да ладно?! И как ты выжил после нашествия первогодок, родненький?

Высунувшийся из-за гранитной плиты скелет только челюстью щелкнуть успел, как вновь оказался в могиле. Один точный удар лопатой по черепушке лишил его даже крохотного шанса на побег и благополучное посмертие. А я снова вздохнула, уселась на гранитную плиту по соседству и подперла щеку кулаком, всем своим видом олицетворяя искреннюю скорбь и печаль:

– Вот Тьма, да тут работы – конца и края не видно. И с чего начать – непонятно: то ли склеп рихтовать, то ли скелетов по гробам разогнать… То ли плюнуть и все-таки сжечь, от греха подальше, ректору назло?

– А-у-у-уф! – раздалось мне в ответ, и я искренне позавидовала тому волкодлаку. Потому что все, что его интересовало – это еда, а у меня в голове ни одной путной идеи, зато десятки вопросов и сомнений.

А еще – сердце. То екает, то замирает, то предательски громко стучит в присутствии одного конкретного мужчины. Плевать оно хотело, что тот мало того что мертв, так еще и проклят, и всеми силами пыталось намекнуть мне на что-то важное. Понять бы еще на что?