– Убить! – выплюнул он сквозь зубы. В его голосе звучала дикая, свирепая ненависть. Во взгляде трёхпалого короля полыхала неистовая смесь чувств оскорбленного собственника, преданного правителя, и где-то в глубине ещё можно было рассмотреть боль утраты.

Всё это я охватил за две секунды, а потом люди Ванула пришли в движение, чтобы исполнить его приказ. На меня набросились сразу пять противников. Нескольким я вломил, но ни одного толком так и не смог вывести из строя. Они хоть и мешали друг другу, но рвения им было не занимать, и скоро я понял, что живым не уйду.

– Я лишь хотел спасти её! – крикнул я, уходя от очередного удара. У меня не было особой надежды, что король одумается и отзовёт людей. Но я не горел желанием, чтобы сегодняшний день стал последним в моей ещё совсем недолгой жизни.

Как я и думал, положительного результата мой возглас не принёс. А потом я пропустил удар по пояснице и упал на колени. Следующий кулак проехался мне по лицу, и на золотой песок упали первые капли крови. Потом на каждой моей руке повисли по два бугая, а последний схватил меня за волосы и резко потянул назад. Моя шея теперь беззащитно смотрела в небо, и каждую секунду я ожидал, что острая сталь вот-вот вспорет мне горло.

– Я ни в чём не виноват! – я подал голос, думая, что это в последний раз в моей жизни. Вечный океан! Это же надо было так вляпаться!

И тут мы все замерли, когда тихий, нежный голос Лазуранны произнёс:

– Ванул, он спас меня.

ГЛАВА 4. Лазуранна

Я ждала нового лекаря со всем нетерпением, на которое оказалась способна на пороге смерти. Во мне уже не осталось никаких сил, и я знала, что случись приступ, он станет для меня последним. Надо быть настоящим кудесником, чтобы излечить меня, и я не могла представить себе человека, способного на это.

Когда Ванул привёл его, я лежала в забытьи, и мне грезилось море. Но стоило лекарю взять меня за руку, как грёзы рассыпались, и я с удивлением стала прислушиваться к его энергетике. Этот человек не был целителем. По крайне мере, русалки его точно не учили, иначе я бы поняла это по токам его жизненных сил. Но я же слышала накануне про его отличительные знаки… Тогда, что это? Фарс, маскарад? Но, зачем?

Потом самозванец постарался прощупать мой пульс. Настоящему целителю было достаточно просто прикоснуться ко мне, чтобы понять моё состояние. Это ещё раз доказало, что новый лекарь не тот, за кого себя выдаёт. Однако в несмелом движении его пальца я ощутила неясный трепет, и это побудило меня приподнять, ставшие неимоверно тяжёлыми, веки. Я попыталась понять, что же это значило. Почему-то в его жесте я усмотрела нечто важное, но что именно, я так и не смогла себе ответить.

Тут мы встретились с ним взглядами. Он был красив. И даже внешне совершенно не походил на врачевателя. Его волосы оказались выбелены солнцем и ветрами всех морей, а лицо – покрыто бронзовым загаром. В его движениях читалась сила человека, привыкшего управляться с физической работой. В его небесно-голубых глазах я увидела отблески по-настоящему свободной жизни. И от него пахло морем. Живым, настоящим морем. Мне бы хотелось вдыхать этот запах вечно. «Морской бродяга» – подумала я почти с завистью. «Обычный морской бродяга».

И тут он стал притворяться, что погружается в мою энергетику. Это выглядело очень смешно, и я бы обязательно засмеялась, если бы яд не убил во мне эту возможность. На что он рассчитывал, этот человек, я никак не могла понять. И у меня уже не было ни сил, ни желания ломать над этим голову. Жить мне оставалось считанные часы, я удостоверилась, что самозванец не сможет вырвать меня из лап смерти и отдать в лапы Ванула. Я попыталась избавить руку от прикосновения морского бродяги, чтобы вернуться в мир приятных грёз, где не было места ни боли, ни слабости, ни смерти.

Но сил совсем не осталось. Я уже не могла управлять своим телом. Меня лишили даже этой маленькой свободы – отнять руку у человека, который пришёл нажиться на моей смерти. Сейчас я бы с удовольствием поведала Ванулу то, что он притащил к моей постели самозванца, лишь бы иметь возможность освободиться. Но я не смогла, моё тело мне больше не подчинялось.

Потом трёхпалый король спросил что-то, и до меня впервые донёсся голос поддельного лекаря. Молодой, приятный, с небольшой хрипотцой. К своему удивлению я услышала, что, оказывается, меня ещё можно спасти. Я очень сильно удивилась несмотря на предсмертное состояние. Мне стало интересно, как меня собираются ставить на ноги? Может, я чего-то не понимаю?

Затем мой потенциальный спаситель зачем-то легонько сжал мне руку, будто просил довериться ему. Будто мы были соучастниками чего-то. Я продолжала смотреть на него, ожидая, чем же всё это закончится.

Ванул и целитель продолжили разговор, в который временами вмешивался Лаксмус. И я услышала план самозванца по моему спасению. Должна признаться, что план мог сработать, если бы этот человек пришёл хотя бы вчера утром. Сейчас в моем организме уже не осталось резервных сил, которые можно было бы пробудить. Идея продолжать принимать яд в мизерных количествах, говорила о неплохих знаниях работы русалочьего организма. Откуда они взялись у морского бродяги вместе с редким лекарством, я могла только догадываться.

Вскоре Ванул и Лаксмус покинули мои покои, и я осталась на попечении служанок и псевдоцелителя, который предложил неплохой план по моему излечению, но несколько запоздалый.

Господин Шарох, как его назвал Лаксмус, принялся готовить мне лекарство. Что-то подсказывало мне, что оно, в отличие от лекаря, настоящее. И я долго пыталась понять, как мне поступить. Жизненных сил во мне почти не осталось, и возрождать, признаться, было нечего. Я почти избавилась от присутствия Ванула в моей жизни, хоть для этого и пришлось пожертвовать самой жизнью. Почти. Мне осталось совсем немного. Но вдруг явился этот человек. Я поняла, что его появление не случайно, и наличие лекарства у него это подтверждало. Значит, кто-то хотел моего выздоровления, так же, как некто ранее хотел моей смерти. Если бы я могла знать мотивы поступков этих благодетелей, то принять решение мне было бы легче.

Шарох уже подносил стакан с дымчатой жидкостью к моим губам. И я решилась выпить зелье. Всё равно вероятность, что оно подействует, была очень низка.

Какое-то время я ещё наблюдала за целителем и сделала вывод, что он на самом деле намеревается вылечить меня. По крайней мере, он ожидал этого.

Но потом меня накрыла темнота, в которой не было места приятным грёзам. На этот раз я не увидела моря, и моё сердце не раскрылось навстречу ему. Я поняла, это пришёл черёд последнего приступа, после которого открыть глаза в этом мире мне будет уже не суждено.

И я почувствовала страх и тоску, пока погружалась в темноту, но медленно эти чувства угасали. Я отходила всё дальше, и живой свет моего разума неумолимо гас.

Я не думала, что всё будет именно так. Я не думала, что моё собственное прощание с жизнью окажется для меня столь пронзительно-печальным, и что здесь не будет моря, а только темнота. Быть может оно встретит меня после? Уже там? Но, вдруг, нет…

И вот здесь я заметалась, когда дверь в сторону жизни уже закрылась. Возможно, в этом был виноват господин Шарох, который на пустом месте умудрился зародить в моём сердце надежду. Как он смог сделать это? Морской бродяга и самозванец с небесно-голубыми, полными свободы, глазами.

И всё-таки я знала, что ещё жива. Огонёк моего разума ещё не померк. Он теплился на краю бездны крохотной искоркой, а я не знала, что подпитывает его и не даёт погаснуть окончательно. Наверное, это было зелье. Верильский концентрат, который мнимый целитель приготовил по усовершенствованной им технологии. Лекарство действовало, не позволяя мне умереть. Но и бездна темноты не собиралась отпускать меня, напоминая о принятом яде.

Сколько-то я просто болталась безвольной песчинкой по океану этой равнодушной тьмы. Равнодушие – оно хуже всего. Равнодушие – это пустота, а я не приемлила пустоты. И я отчаянно захотела вырваться отсюда! Я захотела вернуться, открыть глаза и вновь взглянуть на Вечный океан! Посмотреть в глаза морского бродяги и вдохнуть его аромат свободы, что он принёс в мою жалкую темницу. Пусть во дворце, но всё-таки жалкую темницу… И пусть он был проходимцем и обманщиком, но я чувствовала к нему благодарность. За его лёгкое обнадеживающее пожатие, и за ветер перемен, который он принёс на своих широких плечах. Я не знала, что будет дальше и зачем, вообще, явился этот тип. Но я поняла, что очень хочу узнать это!